Младший воевода был рад, что Алексей пожелал забыться от семейных проблем и о том, какой поступок сделала его жена. Лучше так, отдать всего себя войне, службе, там времени на переживания нет, там свои переживания и более всего поглощает стремление убить и жажда выжить.

Уже было принято решение, что делать, как именно поступать Братству в сложившейся очень сложной обстановке. Долгие споры, что и как делать вылились в то, что Никифор с Алексеем решили прорываться в Византию окольными путями, через земли морды. Командующие хотели таким ходом «убить двух зайцев»: с одной стороны, помочь рязанско-муромским князьям выбить булгар и мордву с их земель, с другой, — завернуть после на Запад и двигаться через кочевья союзных половцев, после через Причерноморье уже направиться в империю.

План рискованный и содержит в себе много разных спорных решений. Например, планировалось пополниться припасами у союзных половцев Орды хана Аепы, к которому обязательно нужно заходить, чтобы соединиться с тем обрядом, что выделяет хан. При этом, все равно проблема припасов не исчезает, нужно заниматься охотой в рязанско-муромских лесах, а также без захвата хоть части обозов булгар или мордвы войско Братства будет голодать. Планировалась и помощь от бродников, как и закупка продовольствия в византийско-венецианских городах Крыма.

— Так что все сложно, но, как говорил Владислав Богоярович: «Если от тебя такого не ожидают, но ты делаешь, ты уже побеждаешь». От нас такого похода не ожидают, мы выдюжим и разом решим все задачи, — заключил Никифор, когда срочно перевел тему разговора на подготовку похода.

— Князь Андрей Юрьевич покинул Торжок, оставив там много своих воинов, а сам с малой дружиной идет к Новгороду на Волге, — сообщил очень важную информацию Спиридон.

У настоятеля храма во Владово уже появились свои осведомители в разных городах Владимирского княжества, как и в отстраивающейся столице — самом Владимире. Оттуда и новости, причем разные. Спиридон был сейчас может самым осведомленным человеком в княжестве.

Алексей и Никифор переглянулись. Впервые за последние дни у обоих мужчин появились улыбки на лицах. Может, еще и удастся отстоять Нижний Новгород, ну, а с дружиной Андрея Владимировича можно думать и о разгроме булгар с мордвой.

Как бы люди не были возбуждены, какие бы эмоции не бушевали в Константинополе, спать нужно всем. Сутки-двое бодрствования, не больше, а потом все заботы уходят на второй план, если только не поспать. Так что через пять дней ситуация немного подуспокоилась и даже начали работать рынки.

Конечно, наэлектризованность городской атмосферы была существенной, но общая обстановка — выжидательной. Все ждали, причем, и венецианцы, что же предпримет император Мануил. Император же согласился на переговоры, сроки по которым уже дважды отодвигал.

Среди латинян, закрывшихся в своем квартале, сейчас сильно перенаселенном, не было серьезных политиков, которые могли бы видеть всю политическую подоплеку происходящего. Мнение было единое: пусть нас выпустят, заплатят побольше денег за, так сказать, моральный ущерб, ну и все. Не будут приняты требования, так венецианцы решили стоять до последнего и ждать крестоносцев.

Не понимали венецианцы: крестоносцы также разобщены, они могут не пойти на выручку своим единоверцам. Тем более, что крестоносцы и православных считали почти своими, несколько отступниками, но не настолько, чтобы крестовые походы против них устраивать. Да, аппетит приходит во время еды, если получится разграбить несколько византийских городов, а еще понять, что армия империи ромеев слаба, то и Константинополь пойдет под нож, не такой уж он и неприступный. Вот только специально и целенаправленно двигать войско к Великому городу никто не станет.

Император принял наше с Иваром решение. Оно было спорным, казалось сложным в исполнении, но идти на уступки Мануил не хотел. Между тем, понимал, что смерти членов аристократических семей ударят по трону очень сильно, но не настолько, если всю грязную работу на себя примем мы, по сути, наемники. И как же, видимо, для императора было хорошо, что гнев должен пасть не только, а, может, и не столько на него, как на Братство и Варяжскую гвардию. Персонально на меня и на Ивара.

Так что, в случае, если операция провалится, меня… надеюсь просто вышлют, а не казнят, а с Иваром разорвут соглашение и просто заменят командующего Варяжской стражей. Вот, и виновные будут, и сочувствие от императора, который кинется «компенсировать» моральный ущерб потерявшим родственникам вельможам, например, теми деньгами, которые были обещаны за удачную операцию мне и Ивару.

Все ставки были понятны, игра началась и нельзя просто встать и выйти из-за игрального стола. Это было бы мало того, что бесчестно и трусливо, так и крайне невыгодно в политическом и финансовом плане. Так что играем!

Операция была назначена на ночь следующего дня, но не отдыхать пошли войны, даже не молиться, а все оставались на месте, в доме, который временно использовался в качестве штаба. Мы вновь корпели над картой.

Приколоченное гвоздями к большому столу, светло-серое льняное полотно уже не было девственно чистым. Сейчас на всей площади отреза ткани, размером примерно два метра на полтора, были вычерчены схемы расположения зданий и сооружений Венецианского квартала. Мы уже знали если не все, то почти все: главное, это где располагались заложники, а также, где именно базируются основные вооруженные силы латинян, как пройти к тому или ному пункту и даже сколько воинов мы можем встретить на своем пути. Знали мы и о том, с чем и с кем нам придется встретится. К примеру, у венецианцев есть серьезный отряд мечников, которых все «языки» напропалую хвалят, как отличных фехтовальщиков.

Обнаружился еще один важный политический аспект: венецианцы скооперировались со всеми остальными латинянами, кроме генуэзцев и пизанцев, так же имеющих свои фактории в Венецианском большом квартале, но, как видно, эти соседи Венеции имели иные взгляды на происходящее. По сути, получалась какая-то «матрешка»: вот он — Константинополь, внутри его Венецианский квартал, как закрытая зона, а уже в этом квартале с пяток домов и столько же складов — это заперлись конкуренты Венеции.

Уверен, если бы была возможность связаться с генуэзцами, то можно договориться о совместных планах. К примеру, они так же могли ударить по своим конкурентам, чтобы себе жизнь выторговать, ну и в дальнейшем можно ориентироваться на увеличение доли Генуи и Пизы в византийской торговле. Но связаться не получалось.

— Если мы пойдем сюда, — Ивар указал пальцем в край полотна, на котором углем была нарисована карта Венецианского квартала. — Нам ударят в бок.

— Это дома генуэзцев, — покачал я головой в отрицании. — Ты сам говорил, что у них война с Венецией.

— Война в море, на земле — торговля! Да, они недолюбливают друг друга, но… одной веры, сейчас в одном положении, — выражал сомнения Ивар.

— Да, одной веры, и это вере в деньги, — философски заметил я. — Не хотел я такого, но придется. Нам нужно послать к генуэзцам своих людей. Если используем еще и них, шансы на успех кратно возрастут.

— У нас и так шансов много. Я так понимаю, что ты, воевода, хочешь послать своего Стояна? — прашивал варяжский командир.

— Прости, командующий стражей, но он лучший, — констатировал я, задевая за живое Ивара.

Дело в том, что двум группам, посланным Иваром и всего одной от Братства, которую возглавлял Стоян, была поставлена одна и та же задача. Бойцам нужно было проникнуть внутрь квартала и разузнать лучшие подходы или проходы, чтобы минуть латинянскую стражу. По сути, мы проводили выпускной квалификационный экзамен диверсантам, чтобы понимать их возможности в сложившейся ситуации.

Как уже стало понятно, Стоян сработал лучше всего. Мало того, что ему и его пятерке удалось по крышам зданий пройти незамеченным и углубиться в Венецианский квартал, так он приволок цельного рыцаря Ордена Святого Марка. От этого деятеля мы много чего интересного узнали и стали корректировать многое в плане операции: и силу ударов, и их направление. Но, что еще важно — мы теперь почти наверняка знали, где какой склад и что там находится. Главной платой нам с Иваром будет возможность грабежа венецианцев.