– За что?! Почему?! – Цзы Сэ аж икнула от такого неожиданного откровения с его стороны.

– Убил своего предыдущего ученика, – так же спокойно ответил учитель и, резко остановившись, развернулся и зловеще посмотрел ей в глаза. – Будут еще вопросы?

– Н…нет, учитель, – произнесла Цзы Сэ, которая чуть не врезалась в резко остановившегося мастера. Ее ладони стали холодными и мокрыми, а губы задрожали.

– Как думаешь, зачем я тебя взял с собой? – продолжал мастер Цзуань, все также пристально смотря в глаза ученицы.

– Н..не знаю, – страх наполнил ее маленькую головку от осознания истинной причины. Он хочет отдать ее на съедение нечисти… Ах, зачем она нарисовала эту злосчастную черепаху? Маленький цветочек погибнет из-за своего таланта!

Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он подошел к ней совсем вплотную и, склонившись над ее ухом, произнес:

– Скоро узнаешь.

Она нервно сглотнула, выпучив глаза. Ее догадка оказалась верна. Наставник не смог простить ей выходки с рисунком и хочет ее убить. Одним учеником больше, другим меньше. Она как бельмо у него глазу, от которого он решился избавиться.

Что может сделать она, маленькая фиалка, своим рождением предназначенная украшать этот мир, против пусть и бывшего, но все же божества? Против человека, несколько тысяч лет практикующего духовные практики…

– Учитель, вы устали? Давайте я понесу ваш меч? – тихо произнесла она и дотронулась до его пояса.

– Нет, я не устал, – ответил он, отстраняясь на несколько шагов назад. Уставшее солнце уходящего дня подсвечивало его мощный торс сзади, придавая ему еще более могущественный вид.

– Я могу помассировать вам плечи, – Цзы Сэ предприняла еще одну попытку его задобрить. Ради сохранения своей драгоценной жизни она готова была пойти даже на такие жертвы.

– Если мы будем каждый раз тратить на разговоры столько времени, то никогда не доберемся до цели. Дорога сама себя не пройдет, – пропустив мимо ушей ее предложение, ответил он ей и, развернувшись, продолжил движение.

Цзы Сэ, ранее следовавшая за учителем практически вплотную к нему, иногда даже задевая полы его ханьфу, сейчас же держалась от него на расстоянии. В надежде хотя бы убежать в случае чего. Также она незаметно подняла небольшой камень, лежащий на тропинке и сжала его в руке. Может быть она и не была обучена боевым искусствам, но сдаваться так просто она все же не собиралась.

Лес погрузился в темноту, известив об этом путников уханьем совы и отдаленным воем волков. Голова Цзы Сэ невольно вжалась в плечи, словно та самая черепаха, необдуманно нарисованная ею на лице наставника.

В эту ночь луна, подражая солнцу, взобралась на небо желтым кругом. Кроны деревьев почти полностью отлавливали ее тусклый свет в свои раскидистые сети, не давая ему освещать тропинку, по которой шли путники.

Цзы Сэ споткнулась о корень, торчащий из земли и упала, разжав руку с камнем.

– Ай! – вскрикнула она то ли от испуга упасть, то ли от того, что потеряла свое единственное оружие.

– Еще не хватало, – вздохнул наставник.

– Учитель, но я ничего не вижу, – пожаловалась ему Цзы Сэ.

– Не видишь потому, что смотришь вокруг себя через страх, – он остановился и опять приблизился к ней.

– Неужели вам совсем-совсем не страшно? – недоумевала она, озираясь по сторонам, не зная, чего или кого ей стоит в этот момент бояться больше.

– Страх делает человека слепым, подменяя реальную картину. Он дает чувство ложной защищенности, играя не в твою пользу. Там, где есть разум, там нет ему места.

– Вам легко говорить, вы мастер боевых искусств, а я… нет, – грустно произнесла Цзы Сэ, еще больше волнуясь о том, как ей пережить сегодняшнюю ночь.

– Вижу, сегодня толку от тебя уже не будет. Остановимся здесь на ночевку, – ответил наставник и начал собирать вокруг себя сухие ветки. – Что ты стоишь? Помогай! Или волков собралась кормить?

– Нет-нет, учитель, сейчас, – пролепетала ученица и рьяно начала собирать хворост.

Свет, исходящий от костра, немного рассеял ее страхи, а тепло, мягко укутав в свои объятия, расслабило нервы. Цзы Сэ, лежа на сухой листве неподалеку от огня, проваливалась в сон, отдаваясь полностью во власть наставника, лежащего по другую сторону очага.

Сначала проснулся ее левый глаз и проверил своим взглядом обстановку вокруг. Убедившись, что все в порядке, и опасности нет, к нему присоединился и правый. Она пережила эту ночь, поэтому не смотря на ломоту в теле, находилась в хорошем расположении духа.

Огонь в костре давно потух, оставив после себя лишь горку уже остывшего пепла. Утренний ветер легонько перебирал сухую листву, а еще сонное солнце только-только приступило к работе, просвечивая сквозь кроны деревьев. Лес просыпался постепенно, смешивая на холсте наступающего дня темные краски ночи с дневными.

Наставник еще спал, не выпуская при этом меч из своих рук. Цзы Сэ села и посмотрела на его умиротворенное и расслабленное лицо. Даже через нанесенный ею рисунок черты лица учителя выглядели достаточно привлекательно. Прямой нос, тонкие изящные губы и брови, огибающие миндалевидные глаза выдавали в нем человека благородных кровей, но при этом не указывали на его возраст. Никто не мог точно сказать, тысяча лет ему или сто этих самых тысяч. Он, словно каменная статуя, замер в своей идеальной красоте.

Цзы Сэ сама не поняла, почему вчера в свете луны такой сильный страх овладел ею. Она ощущала себя маленьким кроликом перед лицом хищного тигра, такой же совсем беспомощной и обреченной. Сегодня же с пробуждением солнца, глядя на своего наставника, ученица совсем не чувствовала от него угрозы.

– Ты дыру во мне проделаешь, – проворчал учитель, открывая глаза. – Разглядываешь свое творение? Не нагляделась еще?

– Я… – хотела оправдаться Цзы Сэ, но остановилась. Вся красота наставника, недавно ею открытая, улетучилась, как предрассветный морок. Она лишь отвернулась, обняв колени руками. Каким же все-таки неприятным человеком он был, хоть и талантливым. Это ж надо было испортить ей настроение всего одной своей фразой!

Он встал и поправил ханьфу, которое, несмотря на проведенную в нем ночь, выглядело почти идеально. Порывшись во внутреннем кармане, мастер извлек из него лепешку, завернутую в платок, и, отломив кусочек, протянул его ученице.

– Голодна?

Она удивленно посмотрела на наставника, не решаясь взять протянутую ей еду, ожидая от него подвоха.

– Не будешь? – он начал заворачивать лепешку обратно в платок.

– Буду! – воскликнула Цзы Сэ и, моментально вскочив с места, выхватила хлеб у него из рук, в который тут же с жадностью вонзила свои зубы.

– Ешь медленнее! Это вся еда на сегодня, – покачал головой наставник Цзуань и отломил себе примерно такой же кусочек.

– Вся?! – воскликнула Цзы Сэ с набитым ртом, из которого выскочила крошка прямо наставнику в лицо.

– Вся, – недовольно ответил он, вытираясь рукавом. – Нам пути еще два восхода солнца.

– Почему вы не взяли больше еды? – продолжала настаивать на своем Цзы Сэ?

– Я взял ровно столько, сколько необходимо. Ты совсем не умеешь использовать духовные силы? Тебя этому не обучали? – спросил учитель.

– Нет, в поместье отца всегда было много еды, нам незачем было практиковать это, – она пожала плечами.

Мастер немного задумался над ее ответом и, опять достав лепешку, отломил еще кусочек, который протянул ученице.

– Возьми. После возвращения в школу, начнем обучение. Я могу обходиться совсем без еды.

– Спасибо! – произнесла Цзы Сэ и опять очень быстро выхватила хлеб из рук учителя.

Но не успела она полностью набить им свой рот, как что-то или кто-то пронеслось очень быстро рядом с ней, отчего она случайно выронила оставшийся кусок на землю. Сухая листва тут же поглотила его.

– Брось его! Встань за меня! – скомандовал наставник, когда Цзы Сэ хотела наклониться, чтобы отыскать упавшую еду, и дернул ее за руку.