— У тебя есть люди, на которых можно положиться?

Понравилось, что князь не стал уверять меня в лояльности всех подданных. Во времена смуты всякое случается. Сложно сравнивать происходящее даже с полноценным мятежом. Только надо понять сложившуюся обстановку: царь долго болеет и находится почти при смерти. А за право посадить на трон своего кандидата сцепились два влиятельных рода. К тому же нужно учитывать фактор Софьи. Какие на самом деле плетутся интриги, не знает никто. Поэтому сложно полагаться даже на проверенные кадры.

— Найдётся два десятка людишек. Это не считая коломенского полка, которому я приказал подойти к столице, но расположиться тайно. Прости за самоуправство, государь, — наконец ответил князь, снова поклонившись, — однако сложно всех провести в Теремной дворец. Много кто всполошится, и невозможно предвидеть их действия. Ты же хочешь оставить своё выздоровление втайне?

Мой нехитрый замысел читается на раз. Никто и не корчит из себя великого интригана. А вот решение князя подтянуть к Москве верные войска заслуживает уважения. Новая память подсказала, что упомянутый полк звался сторожевым. Однако его отвод с юга не оголял границу. Так что безопасность государства не пострадает.

— Мне хватит рынд, и ещё пристрой рядом человек пять. Дабы не спугнуть наших хитрецов. — Князь кивнул, но явно обдумывал правильность моих слов. — Остальных людишек размести рядом с Золотой палатой[1]. Главное — защитить женщин и моих братьев. Но путь заступники себя особо не показывают. Вряд ли стрельцы замышляют что-то плохое против моих родичей. Скорее, надо опасаться удара с другой стороны.

Насколько я помню, во время Стрелецкого бунта царская семья не пострадала. Только часть дворцов разграбили. А вот заговор надо вскрыть, как нарыв. Значит, придётся пустить чью-то кровь. Она всё равно прольётся, поэтому лучше особо не вмешиваться. Забавно, как спокойно я начал распоряжаться жизнями людей. Ещё и сохранность шмотья волнует меня больше, чем погибшие. Интересно, это влияние личности Фёдора или моя сущность?

— Если вопросов нет, то иди, Василий Васильевич, — машу рукой, что далось мне с трудом. — Устал я, и в сон клонит. Как начнётся — будите.

Князь не смог скрыть удивления, но промолчал. Очередной поклон, и в комнате осталась только нянька. Правильно поняв ситуацию, Аксинья протёрла мне губы, забрала чашки и тихо удалились. А я сразу провалился в сон.

— Государь, проснись! — голос доносился будто из-под толщи воды — Совсем дела плохи!

Я уж грешным делом подумал, что мой разум снова впал в давешнее оцепенение. Открываю глаза, пытаюсь сосредоточиться и мысленно выдыхаю. Вроде всё в порядке, если можно назвать моё нынешнее положение порядком. Надо мной нависла привычная парочка, ожидая приказов. В комнате на удивление светло, хотя май на дворе, и сейчас может быть часов пять вечера. С улицы раздавался гул толпы, перемежаемый громкими вскриками.

— Рассказывай, — говорю Савве.

Тот зачем-то разгладил усы и начал доклад. Порадовало, что дядька обошёлся без лишнего словоблудия.

— Стрельцы прибыли из Бутыркино под барабанный бой и с развевающимися стягами. Их выборные сразу сообщили, что идут искать правду, а ещё хотят наказать убийц царевича Ивана. Вроде всё шло мирно и ничего не предвещало беды. А затем будто собак с цепи спустили. Князь Долгоруков с Артамоном Матеевым пытались образумить ратников, но зачем-то начали хулить их погаными словами. Тут ещё и какие-то мутные людишки появились, будто вести важные принесли. И началось! — Савва было запнулся, но сразу продолжил: — Ироды порубили Долгорукова и Матвеева прямо на Соборной площади! Далее тати ворвались в Грановитую палату, вытащив бояр на улицу прямо за бороды! А ещё сломали двери во дворец царицы и потребовали выйти ей с Петром. Федька Апраксин позже прибежал и сообщил, что старого князя Ромодановского тоже схватили и на копья подняли. Только что кого-то били или пытали!

— Где Голицын? — спокойно спрашиваю дядьку.

— Василий Васильевич людей верных собрал и меня послал тебя будить. Торопиться нужно, государь! Страшные дела творятся!

Мужик начал истово креститься, повернувшись к образам. В принципе, всё идёт по плану, как бы цинично это ни звучало. Задави бунт в самом начале, и проблема могла вылезти с другой стороны. Не удивлюсь, что стало бы хуже. В целом — боярские группировки сводят счёты. Но и нельзя позволить разгореться мятежу.

— Одежда готова? — спрашиваю Аксинью, быстро закивавшую в ответ. — Тогда чего ждём? И зови рынд, пусть моё кресло несут.

Парочка исчезла со скоростью света. Впрочем, нянька появилась через несколько секунд. За ней бежал седой мужичок, тащивший охапку тряпок ярких цветов. «Ефим, один из моих личных слуг», — подсказала память.

С меня стянули ночнушку, предварительно усадив на кровати. В голове немного помутнело, но затем отпустило. Аксинья помогла немного приподняться, а слуга натянул исподнее со штанами. Чувствуется, что для них это обычная работа. Далее последовала рубаха, удивившая мягкостью ткани. Скорее всего, шёлк. Мужик рухнул на колени и начал наматывать мне портянки. Смотрю на свои новые ступни и вздыхаю. Они изрядно опухли, что особенно заметно на фоне высохших ног.

— Не надо, — трогаю Ефима за плечо. — На улице тепло, обойдусь тапками.

Дяденька тут же метнулся в соседнюю комнату и притащил искомую обувь. Забавные черевички — красного цвета, с золотым шитьём и загнутыми носками. Такой фасон более подходит какому-нибудь восточному визирю или эмиру.

Буквально через минуту в спальню ворвалась четвёрка молодых людей в белых кафтанах, расшитых серебром и отороченных мехом. «Терлик»[2], — память Фёдора снова пришла на помощь. Обуты парни в белые же сапоги, а на головы надеты шапки, судя по всему, песцовые. И нежарко им? Образ дополняли кушаки золотого цвета и сабли. Странно, но ожидаемых бердышей я не увидел.

Между тем четыре молодца, одинаковых с лица, низко поклонились и стали восторженно пожирать меня глазами. Оно и понятно. Оставшиеся рынды, не бросившие пост, действительно верой и правдой служили царю. Тем более он их сам и выбирал, устроив целый экзамен. Правитель планировал постепенно готовить толковую молодёжь на замену наглеющим боярам. В чём я его полностью поддерживаю.

— Чего стоим? Федька, ты же старший! — укоризненно смотрю на Апраксина. — Вас что попросили принести?

— Так это, кресло без носилок в палаты ещё войдёт, государь. Но как мы его вынесем с тобою вместе? — ответил вмиг покрасневший парень.

Кресло, о котором идёт речь, — это удобный стул со специальными носилками, изготовленный для часто недомогающего монарха. Фёдор не мог встать даже на похоронах отца, поэтому его носили на все церемонии. Страшно подумать, в каком состоянии опорно-двигательный аппарат доставшегося мне тела. Особенно после трёх недель без движения. А всего правитель болел более трёх месяцев. Вернее, он занимался этим всю жизнь. Вот же повезло мне попасть именно в него!

Надо спешить, но нельзя отменять воспитательный момент. Царь предпочитал воздействовать на окружающих психологическими методами, нежели грубой силой.

— Я это знаю, Феденька, — придаю голосу больше иронии. — Может, у меня за месяц выросли крылья?

Все присутствующие вдруг посмотрели на меня расширившимися глазами. Здесь бы рассмеяться, но надо учитывать время. А на будущее лучше так не шутить.

— Несите меня на руках, остолопы! Иначе сейчас половину Кремля ограбят, а вторую сожгут!

Молодёжь ринулась ко мне, но была остановлена вставшей перед ними Аксиньей:

— Куда поскакали, ироды? Осторожно берите и не спешите!

После окрика няньки рынды разбились на пары. Первая аккуратно сцепила руки в замок, а вторая посадила меня на специфическое сиденье. Обнял две мощные шеи, и наша процессия двинулась наружу.

Я давно сгорал от любопытства. Уж больно хотелось посмотреть на другие помещения. Следующей комнатой оказалась гостиная, где монарх отдыхал. Рядом расположены ещё две комнаты: для моления и гардеробная. Затем уже кабинет, приёмная и наконец коридор. Последний раз мне довелось побывать в Кремле лет десять назад, когда мы с детьми посетили экскурсию. Тем интереснее было наблюдать за отделкой дворца. По большому счёту ничего нового — то же обилие ярких цветов внутри и более скудная отделка коридоров.