— Поторопился ты, государь, — голос Аксиньи прервал мои размышления.

Братья уже ушли, а я пытался сосредоточиться и начать записывать известные мне вещи, которые могут облегчить жизнь людей. Только мысли скакали, не давая сосредоточиться. Вот и сейчас вдруг вспомнились безумства первого русского императора. Поворачиваюсь к няньке, ожидая пояснений.

— Длинногривые внимательно следят за всеми твоими шагами. Им и начинания Агафьи были костью в горле, царство ей небесное, — женщина истово перекрестилась, а я её поддержал. — Теперь вот игры эти, которые людей взбаламутят. Этим же надобно, чтобы все молились да ходили со скорбным видом. Скоморохи им мешают, песни чуть ли не грех, а театры ваши — вообще дьявольское действо. Дай волю Иоакиму, он всех в монастырь загонит, будто у него одного горе в жизни случилось. Получается, мы из-за этого должны даже малые радости отвергнуть? Причём многие попы себе ни в чём не отказывают. Вон некоторые ходят еле-еле, пузо мешает. И вдруг ты со своими игрищами. А ведь это только начало. Уж я-то тебя сызмальства знаю.

Ух, не любит нянька попов. И права она — останавливаться никто не собирается. Я не хочу рушить устои, но надо немного расшевелить общество, как это сделала покойная Агафья. Почему-то сразу стало грустно и сердце кольнуло. Вроде не моя жена, но такая резкая реакция. Конфликт же с попами неизбежен. Провоцировать никого не собираюсь, однако и не собираюсь отказывать от мелких радостей, упомянутых Агафьей.

Но хорошо, что я не научил братьев играть в крестики-нолики. Неизвестно, как бы на это отреагировал патриарх. А так получились весьма полезные задачки для тренировки памяти и смекалки. Попробуй придерись и пришей ересь. Я и дальше буду внедрять похожие штуки. Скоро начну играть с братьями в шашки или шахматы, которые здесь известны и, конечно, нещадно критикуются церковью. Иначе с ума можно сойти от скуки.

Увольте меня молиться по несколько часов. Чуть позже я начну знакомиться с местной культурой. Театр на территории Кремля уже действовал, но после смерти Алексея Михайловича его прикрыли. Вот и займёмся реанимацией. Надо только выжить в предстоящих баталиях и выждать немного времени. Есть ощущение, что сделать это будет крайне сложно.

[1] «Двенадцать статей» царевны Софьи — закон Московского государства, изданный 17 апреля 1685 года царевной Софьей, состоящий из 12 статей, в которых определены различные степени наказания для старообрядцев и их пособников. Начиная от смертной казни в виде сожжения живых людей в срубе (для тех, кто не отказывался от своих убеждений) до пыток, заточения в монастыри, битья палками (батогами) и лишения имущества. На основании статей были казнены тысячи старообрядцев.

[2] Марфа Алексеевна (1652–1707) — русская царевна, дочь царя Алексея Михайловича и его первой супруги Марии Ильиничны, старшая родная сестра царей Фёдора III и Ивана V Алексеевичей и единокровная старшая сестра царя Петра I. В 1698 году за сочувствие и помощь своей сестре царевне Софье была пострижена в Успенском монастыре в Александровой слободе под именем Маргариты.

Мария Алексеевна (1660–1723) — дочь царя Алексея Михайловича и Марии Милославской, родная сестра царевны Софьи и единокровная Петра I. Первая заключённая в крепости Орешек (1718–1721).

— Начинай потихоньку готовиться к переезду в «Коломенское», — приказываю Савве за завтраком. — В этот раз продумай, как в усадьбе разместиться всей семье. На лето заберу туда не только братьев, но и сестёр с мачехой. Если тётки Анна и Татьяна захотят присоединиться, то им комнаты тоже потребуются.

— Да как там все поместятся, государь? — воскликнул Савва. — Тебе одному сколько палат потребуется! Ещё и Марфа Матвеевна скоро с богомолья вернётся! А бояр где селить? Им ведь клетушку не предложишь, обидятся. Приказные главы опять-таки будут к тебя приезжать, послы наведываться, и пиры надо будет давать.

Похоже, мы по-разному понимаем понятия отдых и дача. Усадьба к югу от Москвы представляет собой огромное поместье, где можно разместить кавалерийский полк. Ага, там ещё огромные конюшни, лошадям тоже место найдётся. Только в этот раз я решил изменить обычный график Феди. Тот отправлялся в имение, дабы поохотится, что очень любил. Естественно, за царём следовала огромная свита. Фактически правительство тоже перебиралось в Коломенское. Ключевые персоны уж точно. Я же хочу демонстративно отстраниться от государственных дел. Пусть сами руководят, а в конце года проведём вдумчивый аудит. Заодно укреплю внутрисемейные отношения, займусь воспитанием братьев и озадачу медиков с мастерами новинками. Если страна не рухнула за три месяца болезни царя, то и дальше будет нормально работать. Алексей Михайлович создал хорошую систему управления страной, с бюрократией только переборщил.

— Значит, приготовишь палаты для Марфы и её челяди. Но продумай, кто и где будет жить. Для нас с Иваном выдели скромные палаты. Ещё не забудь про комнаты для писцов, которых я загружу работой, и учителей моих братьев, — продолжаю говорить, не обращая внимания на нахмурившегося дядьку. — Также нужно приготовить два помещения, где разместятся и будут работать аптекари с мастеровыми. Узнай у них, что для этого нужно. Для бояр и глав приказов есть гостевые палаты. Однако в этот раз они постоянно в усадьбе жить не будут. Приехали, дела сделали — и путь идут с богом. Я набросал список, кто поедет и чего взять надо. Вдруг забудешь!

После моих слов Аксинья прыснула, но быстро сделала невинное лицо, а я с трудом сдержал улыбку. Савва недобро посмотрел на няньку, но ничего не сказал.

— Есть ещё тайный наказ. Надо найти места для людишек, чтобы о них никто не знал. Там рядом есть небольшое поместье, где иногда охрана останавливается. Или Воробьёво используй. Вот путь там и живут. Сначала одни поселятся, затем другие, — произношу тише, отчего оба воспитателя подобрались поближе. — Чую, что не дадут мне бояре самоуправствовать. Да и вести о происходящем в Москве необходимо получать. Твоих людишек только на Москву хватает. И наверняка про них знают, кому надо.

Это я так объяснил Савве необходимость создания разведки и службы безопасности. Думаю, обе структуры должны развиваться отдельно и не пересекаться. Список людей для собеседования у меня готов, вот и начнём потихоньку. Спешить не стоит, здесь мне импонирует тактика Феди.

Няньки вышли, а я решил дочитать презабавный трактат о медицине, написанный одним неизвестным немцем. Кстати, мужик дельные вещи писал, будучи армейским хирургом. С высоты моего времени пожелания медика выглядят смешно. Зато я первый раз встретил намёк на гигиену. Вот на него и сошлюсь, когда начну беседы со своими лекарями.

Касаемо переезда на дачу, то мне надо восстанавливать здоровье. Что гораздо лучше делать на природе. Заодно поближе познакомлюсь с семьёй в плане поиска талантов. На кого ещё рассчитывать? Воспитанием и обучением царевичей тоже лучше заниматься вдали от лишних глаз. Если потребуется моё присутствие, то на ладье от Кремля до Коломенского семнадцать вёрст. А напрямую и того меньше. Не уверен, что мне понравится современная повозка, поэтому пока лучше добираться водой. Как будут ездить бояре, не моё дело.

Думаю, за три месяца вне душной атмосферы Кремля мне удастся осуществить свои невеликие планы. Есть ещё одна задумка, но её я обсужу с Голицыным после заседания Думы. Сейчас мои дальнейшие планы зависят от обнародования итогов следствия.

Будто подслушав мои мысли, ко мне на приём явился давешний стрелец.

— Ивашка Гаврилов сын челом бьёт и слова просит, государь, — произнёс Савва. — Его мои людишки через другой ход провели, дабы обойтись без лишних глаз. Полусотник сам попросил о тайной встрече.

Очень интересно!

— Зови!

Рассматриваю стрельца, вслед за которым в спальную зашёл дядька. Доверять людям нужно, но лучше подстраховаться. Поэтому Гаврилов без оружия, он вообще пришёл в одежде горожанина вроде купца средней руки. А вот дядька насторожен и держит руку на кинжале, который прячет в полах кунтуша. И встал он грамотно, сзади, контролируя любые действия гостя. Иван чувствует себя неуютно и старается не оборачиваться. Он воин, и такая реакция понятна.