Снова порадовали братья, внимательно слушавшие Блюментроста и других докторов, рассказывающих о нюансах профессии. У Пети аж глаза заблестели, когда показывали монструозные инструменты для хирургии и дёрганья зубов. Он случайно не маньяк? Может, аккуратно придушить мальчика, пока не поздно? Шучу, просто бывают такие излишне восторженные и увлекающиеся натуры.

От посещения я получил главное — уверенность, что можно работать. Не знаю, как насчёт моего выздоровления, но можно принести в медицину много нового. Уж про гигиену, необходимость протирания инструментов, гипс, йод и действие ряда трав я помню. Да и немцы отнюдь не шарлатаны, а весьма толковые ребята. Думаю, можно через них аккуратно подкидывать некоторые идеи.

В качестве личного доктора я выбрал Келлермана. Андрей больше русский, нежели немец, а ещё действительно талантливый человек. Не знаю, почему я не слышал о нём в своём времени.

— Ваше Величество, — обратился ко мне Блюментрост перед уходом, — я считаю, что вам необходимо продолжить лечение. После гибели наших товарищей при вас более нет доктора, что недопустимо.

— Вот вас и Андрея я назначаю личными лекарями, — отвечаю немцу по-русски. — Только будет одно дополнение. Приходите завтра часам к десяти. Обсудим вопросы моего лечения, и заодно познакомитесь с травницей Юлией. Не поверите, но после её настоя моим ногам стало лучше. А вот мазь доктора Фунгадина, наоборот, увеличивала опухоль.

Лицо лекаря стало похоже на мел, но он смог сдержать эмоции. Мои слова похожи на обвинение, а с этим здесь не шутят. Народ и так шепчется, что немцы отравили царя-батюшку. Забавно, что частично он прав. Только травили свои — русские.

Здесь ещё и Милославский посмотрел на докторов весьма недружелюбно. У этой публики хватит мозгов или тупости потащить учёных на дыбу. А под пытками человек сознается в чём угодно.

— Никого ни в чём не обвиняю. Наоборот, вы поможете нам установить, был ли умысел при изготовлении мазей. Для этого озаботьтесь списком порошков, которые намешали в мои лекарства.

Лаврентий явно расслабился, но ненадолго. Он прекрасно понимает, что если меня травили, то Фунгадин погиб не просто так. А значит, теперь и он под ударом. Надеюсь, заговорщики не совсем идиоты? Если немца убьют, то это фактическое признание преступления против царя. Тут мне в голову пришла мысль, как замаскировать свои неожиданные познания в медицине.

— Никита Иванович, — поворачиваюсь к склонившему голову Одоевскому, — у покойного Артамона Матвеева была замечательная библиотека. Там одних трактатов по лекарскому делу десятка три. Думаю, боярин привёз книги из ссылки, а значит, они в его доме. Он же здесь жил, возле Троицкой башни? Возьми людей побольше, дабы помогли нести. И прямо сейчас идите в дом покойного боярина. Осмотрите бумаги и всё, что касается врачевания, передайте дядьке моему. Остальное перепишите, соберите книги отдельно по наукам, к которым они относятся, и тоже Савве снесите. Но это можно и через день-другой. Меня сейчас больше целительские науки волнуют.

— Тотчас исполним, государь, — поклонился старый боярин.

У опального Матвеева действительно собрана отличная коллекция книг. Они мне не особо нужны, хоть некоторые просмотрю. А то вдруг возникнут ненужные вопросы или обвинят в колдовстве. На деле получится, что я черпаю знания из трактатов, из чего и делаю выводы. И просто почитать охота, ибо скучно. Федина библиотека у меня и так в памяти сохранена.

Вернувшись домой, не мог отделаться от мысли, что я упустил важную деталь. Что-то связанное со здоровьем. Уже поев и засыпая, вспомнил про водопровод. В некоторых источниках писали, что причиной болезней Романовых являлись свинцовые трубы, по которым текла вода. Не понимаю, почему умирали и болели в основном мужчины, но лучше поостеречься.

— Прикажи прямо сейчас, чтобы воду для моей пищи носили из отдельного колодца, а не из Свибловой башни, — приказываю зашедшей Аксинье. — Всему царскому семейству для еды и пития также использовать иной источник. Для стирки и прочих нужд пусть продолжают брать прежнюю воду.

— Так уже, государь, — ответила нянька и пояснила: — Как мы с Саввой неладное почуяли, так и стали воду из внутреннего колодца носить и внимательно за этим следить. А нам самим и людишкам как быть?

Вообще мои наставники молодцы! Как оперативно сориентировались! Но нельзя резко запрещать пользоваться водопроводом. Да, это погано. Только сразу пойдут слухи, так и до следующего бунта недалеко. Надо быстрее найти мастеров и заменить трубы. Заодно закроем механизм на ремонт, чтобы народ не травить.

Радует, что бояре со служилым народом успокоились и перестали донимать меня по утрам. Даже Милославский после вчерашнего похода угомонился, перекочевав в приказ, где ему положено находится. То же самое касается других вельмож.

Кириллу Полиектовичу в государственных учреждениях делать нечего, ибо его лишили всех постов ещё шесть лет назад. Последним местом службы боярина был Новгородский рейтарский полк, откуда он тоже уволился. Но кто сейчас в здравом уме выгонит из Кремля отца вдовствующей царицы? Прошедший бунт сильно ударил по главе клана Нарышкиных, ведь стрельцы убили сразу двух его старших сыновей — Ивана и Афанасия. Но вместо траура товарищ мобилизовал силы и начал свою игру. Либо хочет отомстить, либо вернуть потерянное влияние и пропихнуть наверх своего третьего сына. Есть даже подозрения, что в рынды. Посмотрим, я не ретроград и оцениваю людей по поступкам. Пройдёт испытательный срок, значит, возьмём.

С утра сладкая парочка делилась со мной придворными сплетнями. Хватало всяких мелочей, но и проскальзывали интересные сведения, заставляющие анализировать происходящее вокруг. Признаюсь, становится скучновато. Мозг требует больше информации и движения. Кстати, вчера лекари притащили полсотни трактатов по медицине, включая «Канон врачебной науки» Авиценны и «О строении человеческого тела, в семи книгах» Везалия. Также в подборке оказались труды Галена, Парацельса, Гарвея, Гельмонта, Густава Шведского и ещё десятка научных светил.

Когда Андрей Келлерман перечислял названия книг, он чуть не плакал, косясь на два сундука, принесённых в мою спальню. Немного подумав, я решил, что на ловца и зверь бежит. Поэтому предложил, что после прочтения работ великих врачей мы будем обсуждать их в узком кругу. Куда я планировал пригласить Ивана, а, возможно, и Петю. Надеюсь, лекари из Аптекарского приказа станут проводниками моих идей. Ребята они толковые и незашоренные.

— Ждут тебя немцы, государь, — произнесла Аксинья. — Уже час стоят, бояр дразнят. Те тоже захотели было собраться, но Федька Апраксин на них как гаркнул, аж мне страшно стало. Но сразу паразиты эти не ушли, рындам твоим грозили бока намять и родителям пожаловаться.

Вроде собрание назначено на девять. Зачем доктора пришли так рано? Мне ещё и Голицын нужен для фиксирования показаний. А вот Апраксин молодец! Хотя кто его тронет? Он не только рында, но и шурин царя. Хитёр тёзка! Водится за ним такой грешок.

— Князь здесь? — увидев кивок Саввы, решаю начать обсуждение пораньше: — Заводи.

Народ ждать себя не заставил, и в спальне появились Голицын, Одоевский, Блюментрост и Михаил Граман. Когда закончилась церемония приветствия, я решил не тянуть резину. Ещё и люди стоят, меня смущая. Была мысль притащить в комнату лавку или табуретки, чтобы гости сели. Но Федина память прямо взбрыкнула, мол, в присутствии царя могут сидеть только бояре в Думе. Не по канону!

— Давайте список и рассказывайте, — обращаюсь к немцу.

Беру несколько листов и пытаюсь вникнуть в текст. Тем временем Лаврентий Алферьевич начал путаный рассказ. Лекарь сильно нервничает, оно и немудрено. Речь о возможном отравлении монарха. Такое не прощают

Если резюмировать полученную информацию, то заболел я неожиданно. Проблемы с ногами у меня были постоянно, но здесь к ним прибавилась общая слабость. Два раза врачи меняли лекарства, и мне ненадолго становилось лучше. Но всё закончилось потерей сознания и постепенным угасанием. Что касается лечения, то рецепты выписывал фон Гаден, а сами настойки составлял аптекарь Христиан Энглер. Оба лекаря пробовали лекарства, а также мои верные люди — Лихачёв и Языков.