Никита, не тратя времени, уводит Жанну в спальню. Когда она видит большую, обтянутую черным текстилем кровать, её сердце замирает от страха. Словно на предательской ловушке, её глаза становятся большими от ужаса, и она начинает бороться с новой силой, выкрикивая:

— Нет! Только не снова! Пожалуйста, не трогай меня!

Её голос звучит слабо, почти умоляюще, но внутри она понимает, что он не услышит ни её мольбы, ни страха. Она бьется, как пойманная птица, старается вырваться из его рук, но Никита, взявший её на сильные плечи, с лёгкостью кидает её на мягкое покрывало.

В этот момент он останавливается, смотрит на неё с холодной решимостью, обдумывая что-то. Жанна застыла, ощущая, как в ней зарождается крошечная надежда — может быть, Никита не сделает ничего? Может быть, он просто оставит её в покое? Но это чувство не задерживается ни на мгновение; надежда разбивается, когда Никита начинает ненасытно стаскивать с неё одежду.

— Нет, — в отчаянии шепчет она, снова пытаясь сопротивляться, обхватывая руками себя, словно это может остановить его, — остановись!

Её силы тают, но внутренний инстинкт борьбы остаётся. Она чувствует, как страх пронзает её душу, словно холодное лезвие. Никита, всегда сильный физически, без труда справляется с её сопротивлением, всего за несколько секунд снимает с неё верхнюю одежду и спускает её до белья.

На момент, когда он бросает её на кровать, ему не хватает энергии на объяснения, и его раздражение лишь нарастает. Он устал, его глаза полны ненависти и гнева; это чувство, что всё должно происходить по его воле, подталкивает его вперед.

— Надень это, — говорит он, срывая с себя свою футболку и бросая её ей. Жанна, в полной панике, быстро надевает её, хотя футболка оказывается большой и мешковатой, закрывающей её тело лишь отчасти.

Но раньше, чем она успевает полностью осознать, что происходит, Никита наваливается на неё сверху. Жанна чувствует, как его тяжёлое тело прижимает её к матрасу, её сердце колотится в ритме безумия, и она пытается отдышаться, её мысли запутаны в одном жгучем вопросе: «Почему это происходит снова?».

Устав от борьбы и притеснений, Никита, наконец, засыпает, подминая её под себя. Она остается в плену своих страхов, пока он непреднамеренно захватывает её в этом удушающем объятии, и вместе с ним погружается в тёмный, безмолвный мир, где страх переполняет каждую клетку её тела.

Никита просыпается, впервые за несколько месяцев чувствуя себя отдохнувшим. Удовлетворение и странное спокойствие разливаются по его телу. Он наслаждается этим ощущением, полной перезагрузкой после недельного кошмара. Рядом, сжавшись в комок под одеялом, лежит Жанна. Она не спала всю ночь, каждую секунду ожидая нового нападения. Её тело напряжено, как струна, готовая в любой момент лопнуть от напряжения.

Когда Никита встает с кровати, довольно потягиваясь и оглядываясь вокруг, он видит Жанну. Её взгляд, затравленный и полный ненависти, прикован к нему. В нем нет ни капли надежды, лишь ужас и отчаяние.

Никита усмехается, его лицо выражает беззаботное спокойствие, в котором нет и следа вины.

— Что с тобой? — спрашивает он, не скрывая иронии в голосе.

Этот вопрос становится последней каплей для Жанны. В ней взрывается накопившийся за ночь ужас, отчаяние и гнев. Она бросается на него с обвинениями, голос её дрожит от ярости.

— Всё это из-за тебя! Ты меня разбил! Ты разрушил мою жизнь!

Никита, абсолютно спокойный, отвечает ей с холодным превосходством. Его удовлетворение от сна и чувство собственного превосходства переполняют его.

— Будь благодарна, что я обратил на тебя внимание. Ты не такая уж красавица, знаешь ли? Непривлекательна. Это была одноразовая акция. Больше я тебя трогать не буду.

Эти слова, брошенные с презрением, разжигают в Жанне бурю. Её ненависть к нему достигает апогея. Это не просто раздражение или злость, это глубокое, всепоглощающее чувство, пронизывающее её до глубины души. Это ненависть к его эгоизму, к его безразличию к её страданиям, к его силе, которая позволяет ему так легко управлять её жизнью и ломать её. Это ненависть к его превосходству, которое он демонстрирует так открыто, к его спокойствию, которое так резко контрастирует с её состоянием. Она чувствует отвращение к нему физически, к его прикосновениям, к его запаху, к его голосу. Её душа словно пылает в огне, а ненависть, подобно яду, разливается по венам, отравляя всё её существо.

— Я ненавижу тебя! — кричит она, глаза её горят, — Я хочу, чтобы ты сдох!

В этот момент Никита, абсолютно удовлетворённый собой и своим состоянием, чувствует себя на пике власти. Его спокойствие — это не просто равнодушие, а проявление абсолютного контроля над ситуацией. Он наслаждается её отчаянием, её ненавистью, потому что это подтверждает его силу и безнаказанность. Он видит её боль, её страдания, и это лишь усиливает его собственное чувство превосходства и удовлетворения. Он, словно хищник, наслаждается страданиями своей жертвы, уверенный, что она ему ничего не сможет сделать.

Никита, лишь усмехнувшись в ответ на её яростные слова, встает с кровати. Он не тратит время на дальнейшие объяснения или оправдания, его спокойствие граничит с безразличием.

— Убирайся, мне на работу, — бросает он, даже не глядя на неё.

Жанне не нужно дважды повторять. Она бросается собирать свои вещи, накидывая на себя первую попавшуюся одежду. Она покидает квартиру Никиты, чувствуя облегчение от того, что наконец-то свободна, пусть и на время. Она радуется своей свободе, словно избежавшую опасной ловушки. В её сердце, помимо ненависти, поселяется ещё и страх — страх перед тем, что он может сделать, когда захочет.

Пока Жанна добирается до дома, Никита, сидя в своей машине, незаметно следует за ней. Он наблюдает за ней, как за насекомым под микроскопом, наслаждаясь своим чувством превосходства и контроля. Узнав её адрес, он довольно ухмыляется. Старый, обветшалый дом, в котором живёт Жанна, резко контрастирует с его собственной роскошью. Он видит в этом своеобразную справедливость, наслаждаясь её несчастьем. "Так ей и надо", — думает он, его взгляд холоден и полон презрения. В его глазах, это не просто наблюдение, это победа, еще одно подтверждение его власти и вседозволенности.

Несколько недель Никита наблюдал за Жанной издалека. Ему хватало этого наблюдения; идея снова физически владеть ею вызывала в нём лишь отвращение. Её отказ, её сопротивление превратили её в нечто отвратительное, в самую настоящую грязь в его глазах. Он наблюдал, как она редко выходит из дома, проводя вечера в одиночестве в парке, уткнувшись в книгу. Иногда она ходила в ближайший продуктовый магазин, но больше никуда. Жизнь Жанны превратилась в существование отшельника. Это поражало Никиту. Он помнил её прежнюю жизнь, полную друзей и веселья. Кристина всё ещё её искала, как и её друзья — Марк и Даниил, чьё присутствие вызывало в нём раздражительную волну.

В это же время Никита перестал принимать прописанные врачом таблетки. Доктор предупреждал о частичной амнезии, утверждая, что память будет возвращаться постепенно, но с сильными головными болями.

И вот, в один из таких дней, вспомнилась мать. Образ был расплывчатый, лицо женщины оставалось туманным, неуловимым, но ярко всплыло воспоминание: он, маленький, лежит у неё на коленях, а она нежно гладит его по волосам, успокаивая.

В тот же миг голову пронзила резкая, невыносимая боль. Она началась как лёгкое покалывание в висках, но быстро разрослась в оглушительную пульсацию, будто кто-то молотком бил по черепу изнутри. Боль распространилась по всему телу, каждый нерв вибрировал, а глаза застилала пелена. Казалось, что череп вот-вот расколется, и мозг выплеснется наружу. Это был не просто дискомфорт, а адская пытка, лишающая способности мыслить, дышать, существовать.

В этом приступе боли, в нём проснулось желание того же тепла, той же нежности, которое он вспомнил из детства. Его охватило отчаяние, тоска по чему-то давно потерянному. Посреди ночи, не в силах больше терпеть, Никита выскочил из дома в поисках Жанны. Он позвонил тем самым патрульным, выпытывая адрес её квартиры. Те, видимо, воспользовавшись моментом, охотно выложили всю информацию. Через несколько минут он стоял у её двери, агрессивно барабаня кулаками в старую, потрескавшуюся древесину.