*****

Кирилл вернулся домой, весь разбитый, с тусклыми глазами, напоминающими о тяжёлых мыслях. Насте пришлось остаться так как у неё была смена, хоть и было трудно, боясь что он может с собой что-нибудь поделать. Но пришлось. На пороге своего дома он встретил Никиту.

— Пришёл поддержать, — грустно усмехнулся Никита, отвечая на вопросительный взгляд Кирилла, — Так сказал мне мой психолог.

Кирилл ничего не ответил, просто устало открыл дверь шире и кивнул Никите, приглашая войти. Эта сцена напомнила ему о частых приездах к Никите домой, когда он волновался о его состоянии. Теперь всё было наоборот. Грустно улыбаясь, Кирилл почувствовал легкую радость от того, что Никита возвращает себе утраченное чувство человечности.

Они вошли в мрачную квартиру Кирилла, куда порой заходило слишком много печали. Кирилл направился к мини бару, открыл его и принялся выбирать алкоголь. Никита не отставал и присоединился к нему, взяв бокал.

Сначала они пили в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Однако вскоре Никита всё же осмелился спросить:

— Как ты?

Кирилл сначала хотел ответить что-то банальное — «бывало и лучше», — но осекся. Ему показалось, что в этот момент нужно быть откровенным.

— Слушай, Никит… — начал он тихим и дрожащим голосом. — Когда мне исполнилось шестнадцать, я разыскал свою мать. Мне было интересно, почему она отказалась от меня. Я долго думал, ведь даже твоя больная мать заботилась о своём сыне до самой кончины.

Он сделал небольшой паузу, взял глоток из бокала, собираясь с мыслями.

— Мне очень жаль, что я издевался над тобой в молодости, называл психом. Тогда я не знал о своей матери, не знал… каково это — быть сыном психов. — Кирилл задумался, уставившись в пустоту. — Отец тоже псих, — добавил он с усталой улыбкой.

Никита кивнул, соглашаясь с его словами.

— Когда я узнал, что наш отец изнасиловал мою мать, я в начале испугался, но потом… возненавидел его. И дедушку, который знал всю правду и просто закрыл свою дочь в психушке. Я начал заботиться о своей матери, испытывая при этом чувство вины, ведь я родился в результате этих ужасных поступков.

Кирилл вздохнул глубоко, на его чёрных глазах стояли слёзы.

— Я очень старался помочь, начать новую жизнь, забыть прошлое, но всё это время не вслушивался в её желания. Анна хотела не новой жизни, а наказать Виктора Баженова. Она была храброй личностью, которую все считали сумасшедшей. В глубине души она верила, что сможет его наказать и помочь другим его жертвам раскрыться, открыться без страха.

Он умолк на мгновение, обдумывая свои слова.

— То, что случилось на мероприятии… это была её последняя попытка. А я ничего не сделал ради неё. Просто отвернулся.

Кирилл глотнул виски, горько усмехнувшись.

— Как же я жалел, что оставил её тогда. Если бы я тогда взял её за руки и нашёл в себе силы провести до больницы, возможно, я бы подарил ей поддержку, и она бы не ушла от нас.

Тишина окутала их, полная тяжести и боли. Тишина повисла между ними, тяжелая и густая, как дым. Кирилл допил свой виски, поставил стакан на стол и посмотрел на Никиту. В его глазах стояли слезы, но в них же читалась решимость.

— Никита, — начал он, голос его был хриплым, — я… я прошу твоей помощи. Мне нужно закончить то, что начала мама.

Никита кивнул, понимая, к чему он клонит.

— Я хочу, чтобы ты стал моим адвокатом, — продолжил Кирилл. — Я знаю, это… странно. Ты всегда был на другой стороне на судах, а теперь тебе придется встать на защиту обвинителя. Против нашего отца.

Никита тихо улыбнулся, горькой улыбкой.

— Я и сам об этом думал, — ответил он, — Мне нужна помощь, чтобы закончить это.

— Но как? — спросил Кирилл, лёгкое удивление сквозило в его голосе.

— Нам нужно собрать доказательства, — ответил Никита, — Я уверен, что жертв отца намного больше, чем мы можем себе представить. Но для начала, нам нужно официально начать расследование. Ты должен передать заявление и предсмертное письмо Анны в правоохранительные органы. Это будет нашей отправной точкой. Это даст им основание начать расследование.

Кирилл кивнул, решимость застыла в его взгляде.

— Хорошо, я сделаю это завтра же. Что дальше? Как мы будем собирать информацию, ведь всё настолько запутано.

Никита оперся на стол, его взгляд стал серьезным, сосредоточенным.

— Начнём с малого. С тех, кого ты знаешь, кто мог быть связан с отцом. Проверим старые дела, контакты, документы. Мы найдем тех, кто молчит из страха. Мы поможем им обрести голос.

*****

Расследование поглотило их целиком. Жертв оказалось значительно больше, чем они могли себе представить. Смелость Анны, её заявление и начавшееся расследование словно прорвали плотину, дав многим женщинам шанс высказаться, обрести храбрость и оставить свои заявления. За две недели их число перевалило за двадцать. Шестьнадцать из них подтвердили официально свои встречи с Виктором Баженовым и предполагаемое изнасилование. Конечно, были и те, кто действовал из корыстных побуждений — ради денег, ради того, чтобы напугать прокурора или ради сомнительной славы. Но мотивы были не важны. Важны были действия. Они были благодарны каждому, кто нашел в себе силы восстать против их общего отца, против этого монстра, прятавшегося под маской уважаемого прокурора.

Работа полностью поглотила Кирилла и Никиту. Они забыли о еде, о сне, о времени суток. Их телефонные разговоры длились по несколько часов, а обмен сообщениями — до самого утра. Даже о Жанне и их договоре о взаимном уважении на оставшиеся две недели, отошли на второй план. Они словно жили в одном потоке, в едином стремлении разоблачить правду и дать голос тем, кто так долго молчал из страха. Их квартира стала центром хаоса — стопки документов, распечатки, записи телефонных разговоров — все это окружало их со всех сторон. Усталость, конечно, наваливалась, но их двигала мощная волна справедливости, желание дать отпор тому, кто так долго ускользал от ответственности, и память об Анне, чья смелость стала первым кирпичиком в возведении стены против тирании их отца.

Две недели пролетели для Жанны в череде сумбурных событий. Решение о заочном обучении созрело давно. Заявление, написанное «по семейным обстоятельствам», лежало готовое. После окончания условленного с Никитой срока она планировала вернуться домой, к семье, отдохнуть и перезагрузиться. Ей было почти приятно, что Никита был полностью поглощен расследованием. Он лишь изредка наведывался, чтобы поделиться новостями о ходе дела с Кириллом. Его воодушевление было заразительным. Работа над расследованием словно дала ему тот самый смысл жизни, который Жанна безуспешно искала для себя. Сессия была сдана, билеты куплены, а письмо, лежащее на тумбочке в гостевой комнате, говорило о тщательной подготовке к отъезду.

Дорога домой стала для Жанны дорогой в новую жизнь. Несмотря на позднюю осень, погода стояла удивительно солнечная, словно предвещая светлое будущее. Внутри автобуса, полного людей, ей стало необычайно легко на душе. Она наблюдала за окружающим миром, за спешащими пассажирами, за осенним пейзажем за окном, который вдруг предстал перед ней во всей своей красоте. Она увидела её, ту самую красоту осени, которая всегда оставалась незамеченной в череде её повседневных забот и тревог. Золотистые листья, пронзенные лучами солнца, казались ей маленькими солнышками, падающими на землю, словно частички радости и тепла. Серая обыденность, преследовавшая её последние месяцы, растворилась, сменившись светлыми и радостными ощущениями. Она почувствовала, как в её сердце возвращается надежда, как исчезает тяжёлый груз, накопившийся за последнее время. Этот путь домой, в окружении незнакомых людей, стал одновременно путём к себе, к новой, более светлой и осознанной жизни.

Неожиданное появление Жанны на пороге родного дома вызвало бурю радости и удивления. «Сюрприз!» — воскликнула она, широко улыбаясь, и в этот момент все её печали и тревоги, казалось, растворились в тёплом семейном объятии. Домашняя идиллия окутала её с головой. Она снова чувствовала себя маленькой девочкой, вернувшейся в свой уютный мир, в те времена до четырнадцати лет, когда ей пришлось покинуть родной дом ради учёбы в большом городе, где она встретила Кристину, робкую и стеснительную девушку. Жанна иногда скучала по бывшей подруге, сожалея о том, что не смогла до конца ей открыться, но решила оставить это всё в прошлом. Этот период был закрытой главой в её жизни.