Артём забрал Кристину и Жанну, сказав, что им нужно в университет. По дороге Кристина молчала, за что Жанна была ей благодарна. Однако, едва они переступили порог квартиры, как Кристина начала расспрашивать о её отношениях с Никитой. Она просила, умоляла Жанну довериться ей, рассказать всё, что произошло. Но Жанна не могла. Она уже пыталась обратиться в полицию, но там, написав заявление, столкнулась с упоминаниями о влиянии Никиты в обществе, о том, как он часто защищал клиентов после изнасилований, и как успешно это делал. Это остановило Жанну, напугало, заставило отступить и попытаться забыть. Она пыталась абстрагироваться, сделать вид, что ничего не было. Но каждый вопрос о Никите, о их отношениях, возвращал её в тот кошмар. Чтобы ей поверили, нужно было вспомнить и рассказать всё до мельчайших подробностей, а это было невыносимо.

Жанна молчала, только плакала, и Кристина плакала вместе с ней. Кристина была разочарована. Она считала их подругами, думала, что они всегда смогут поддержать друг друга. Она доверяла Жанне, но, видя, как подруга отстраняется, отвергает её помощь, Кристина сильно расстроилась. Не получив ответа, Кристина ушла, оставляя Жанну одну.

После ухода Кристины, Жанну охватило чувство глубокого стыда. Ей стало стыдно за своё поведение, за то, как она обошлась с Кристиной, которая, несмотря ни на что, пыталась ей помочь. Она осознала, насколько сильно ранила подругу своим молчанием и отчуждением.

******

Кристина выбежала из подъезда, вся в слезах, что сильно удивило Артёма. Он тут же выскочил из машины, чтобы встретить её.

— Кристина, что случилось? Ты чего плачешь? — спросил Артём, взволнованно.

— Жанна… всё… всё так сложно… Я… я не понимаю… Мы с ней подруги, лучшие подруги, как я думала… а она… она ничего не хочет рассказывать. Про Никиту… Я пытаюсь ей помочь, а она от меня отстраняется… Я думала, что мы будем вместе всегда, а… а она просто… ушла. — ответила девушка сквозь рыдания

Артём обнял свою девушку мягко и плечи направляя в сторону своей машины. Девушка была замёрзшей, он успокаивал тихими поглаживаниями одновременно согревая и сказал: — Кристин, солнышко… успокойся. Иногда так бывает. Друзья, с которыми ты думаешь провести всю жизнь, иногда… отходят. Это не значит, что это конец света, просто… нужно уметь отпускать. Понимаешь? Не цепляться за то, что уже ушло.

— Но… Никита… всё из-за него. Он… он угрожал Жанне из-за нас, из-за наших отношений. Ты помнишь, как он тогда нас напугал?

— Да, помню. Тогда он очень испугал вас обеих. Но знаешь… подумай… вспомни… Может быть, именно тогда он таким способом дал нам понять шаги Евы. Возможно, это была его скрытая помощь. Представь, если бы он этого не сделал, пресса бы сразу же обвинила тебя в том, что ты увела мужа у бедной Евы. — признался Артём как будто как к маленькой девочке рассказывал про жизнь.

— Никогда не думала о нём в таком ключе — удивлённо говорит Кристина, в этот момент они уже были на дороге домой и девушка задумалась о Никите, о детстве проведённой с ним.

Кристина погрузилась в воспоминания о детстве. Она вспоминала, как Никита, старший брат, всегда был рядом, оберегая её от грубости и шалостей других братьев. Он был её защитником, её другом, её тайной опорой. Он был другим, более чутким и внимательным, чем отец, чем другие братья, более серьезным и собранным. Он выделялся среди них, но и больше всех был похож на отца, после того как вырос. А потом, внезапно, он исчез, оставив Кристину с чувством пустоты и непонимания. Тогда Кристина пыталась узнать, куда он пропал, спрашивая тихим голосом за ужином у отца. На что он только отмахнулся, сказав что отправил его в школу- интернат, как будто бы пытался забыть о том что у него есть ещё один сын. Это вообще не вписывалась в его поведение по отношению к Никите, ведь как только он пришёл к ним домой отец часто повторял с довольной улыбкой, "Ты станешь таким же, как я". Что же заставило его так поступить?

Потом Кристина вспоминала как увидела Никиту в возрасте восемнадцати лет, тогда они тоже не прожили под одной крышей долго. Ей тогда было всего лишь четырнадцать, сначала когда она услышала что Никита вернулся с радостью выбежала его встретить, но потом увидев его, большую мощную фигуру засомневалась, это точно Никита? Тот милый маленький мальчик что любил с ней играть? Потом увидела его холодный взгляд, так изменившийся, так похожий на взгляд отца, тогда она и перестала сомневаться. Это точно был он. И когда Никита незаинтересованным взглядом обведя комнату встретился с её глазами, у маленькой Кристины от страха пробежала дрожь по всему телу, а волосы казалось даже зашевелились. Всё таки отец был прав, в детстве так отличавшийся от всех мужчин дома, своим сочувствием и добротой, он превратился в холодного и циничного мужчину. Из всех вас четверых братьев, неожиданно, Никита больше всего стал похож на отца.

Палата была стандартной: бледно-зелёные стены, выцветшие занавески на единственном окне, пропускавшем тусклый свет уходящего дня. Запах лекарств и дезинфекции слабо, но ощутимо витал в воздухе. На единственной тумбочке стояла почти пустая пластиковая бутылка с водой. Рядом с кроватью на стуле сидел Кирилл, следя за капельницей, вставленной в руку Никиты.

Никита лежал, уставившись в потолок. Сухость во рту была невыносимой, голова раскалывалась. Он чувствовал учащённое, слабое сердцебиение, каждый удар отдавался болью в груди. Капельница напоминала о хрупкости его существования, о том, что жизнь его висит на волоске. Тупая, ноющая боль в груди — след от дефибриллятора. Ещё один.

Мысли кружились, как вихрь. Он вспоминал мать, её многочисленные попытки самоубийства: порезы на руках, попытки утопиться, передозировки таблетками. Что её так мучило, он не знал, но… иногда, в моменты непобедимости, когда эйфория затмевала всё остальное, в его голове возникали те же самые суицидальные мысли. Он отмахивался от них, отвергал соблазн порезать себе запястье, боялся стать таким же, как мать. Но, в итоге… он, вероятно, всё же стал таким.

В университете его боялись, сторонились, сделали изгоем. Тогда и появились первые мысли о собственной ненужности. Тогда же в его жизни появился Кирилл. Кирилл заискивал перед ним, как щенок, словно чувствуя вину за что-то. Это выглядело смешно. Потом была девушка из его потока, обвинившая его в жестокости: «Да кто будет встречаться с таким психопатом, как ты?!» Это тоже показалось ему смешным. И это стало началом его беспорядочной сексуальной жизни. Он был неразборчив, любил много, яростно, страстно. Ему нравилось, когда им восхищаются. Он был прекрасен, восхитителен. Его неразборчивость в сексуальных связях была способом заполнить пустоту внутри себя, подтвердить свою ценность и значимость, получить хоть какое-то признание, хоть какое-то чувство нужности.

Он любил женщин, девушек, всех, кто отвечал ему взаимностью. Это был способ забыться, убежать от мыслей о собственной никчёмности, от воспоминаний о травмах и боли. Он был уверен, что заслуживает любви, заслуживает восхищения. Он заслуживал, чтобы его хотели. В его глазах он был прекрасен, желателен, желанен. Это было его убежище от одиночества и отчаяния, которое, несмотря на всё, всё ещё глубоко таилось в его душе.

Никита, неожиданно для Кирилла, сел на кровати. Он чувствовал себя немного лучше, достаточно, чтобы уйти. Сухость во рту всё ещё оставалась, голова немного кружилась, а ужасная боль в груди немного стихла. Он встал, сбросил больничную рубашку и, с трудом, натянул свою одежду. Кирилл, до этого сидевший молча, вскочил, лицо его исказилось от гнева.

— Что ты делаешь?! Куда ты собрался?! Ты ещё не оправился!

Никита не ответил. У него не было ни малейшего желания отчитываться перед Кириллом о своих действиях. Он просто начал обуваться.

— Никита! Я же просил! Тебе нужен отдых! Тебе нужен… психолог! Я нашёл психолога, хорошего специалиста, друга моей матери, Агапов, помнишь? Ты пойдешь к нему, как пациент! Это не обсуждается! — ещё громче воскликнул Кирилл.