— Кенджи! Как ты⁈ Прости! Это всё из-за меня! — голос Харуки звенел от слёз.

— Чёртовы туфли… — пробормотал он. — Поскользнулся… Надо было в кроссовках…

Но в его глазах читался чистый ужас. Казума Ямагути, школьный задрот, только что уделал его за несколько секунд. Что это за чудовище в овечьей шкуре⁈

Я купил эскимо в ближайшем комбини и присел на скамейку в парке. Пальцы немного саднило — всё-таки лоб у Кенджи оказался твёрже, чем я думал. Ломать ему нос или лицевые кости было бы слишком, так что специально выбрал лоб, как самую крепкую кость в башке.

«Ну вот, Казума, ты снова это сделал, — подумал я, разворачивая мороженое. — Опять выпустил наружу своего внутреннего демона. А ведь так хорошо притворялся обычным задротом.»

Небо надо мной было возмутительно безоблачным. Как в тех сценах аниме, где после драматичного момента показывают мирный пейзаж. Только разница в том, что обычно там главный герой после победы над злодеем чувствует облегчение или удовлетворение. А я. Я просто устал. Хочу спокойствия. Лучше и дальше буду притворяться кем-то другим. Прятать свою тёмную сторону.

В средней школе пообещал себе больше никогда не драться. После того случая с теми двумя… Но вот я снова здесь, зализываю костяшки пальцев и размышляю о своей непростой судьбе.

Мороженое таяло, капая на асфальт. Где-то вдалеке играли дети. Парочка голубей дралась за хлебные крошки — похоже, у всех сегодня боевое настроение.

Я проводил взглядом пробегающую мимо кошку. Интересно, что будет завтра? Харука теперь наверняка боится меня. Кенджи… ну, он либо затаит злобу, либо решит, что связываться со мной себе дороже. А ещё завтра тест по биологии. И Рин-сенсей наверняка заметила моё странное поведение утром. Да уж, Казума, умеешь ты усложнять себе жизнь. Хотел быть незаметным NPC, а в итоге вляпался в главную сюжетную арку.

Вдалеке послышался раскат грома. Ну конечно — какая драма без дождя? Я поднял глаза к небу: «Эй, там, наверху! Можно хотя бы один день без сюжетных поворотов? Я же вроде как выбрал класс „скромный задрот“, а не „герой боевика“!»

Но небо, конечно, промолчало. Зато мороженое окончательно растаяло, заляпав всю руку.

Я вздохнул, вытирая липкие пальцы салфеткой. Просто прекрасно. Даже эскимо сегодня против меня.

Вытеревшись, снова посмотрел вдоль улицы. И всё-таки, смотришь на этот человеческий муравейник и думаешь — вот они, NPC реальной жизни. У каждого свой квест: кто-то спешит на свидание, кто-то рыдает из-за очередной школьной драмы. И все такие серьёзные, будто от их личной трагедии зависит судьба вселенной.

«Прямо как ты, Казума!» — подколол внутренний голос. И он прав, зараза. Устроил тут второсортный боевик категории B с мордобоем и пафосными речами. Оно мне надо было? Может, стоило просто включить режим «овоща» и продолжать тихо страдать по Рин-сенсей?

Тррр

Kanashii kanashii kanashii kanashii

Ureshii ureshii ureshii ureshii ~

А вот и папаня. Ну конечно — только я начал философствовать, как этот генератор случайного веселья решил позвонить.

— Алло, бать. Чего надо?

— Казума, ты там надолго зависать собрался? — он явно пытался звучать серьёзно, но получалось так себе. — Мы тут это, ужин намечаем. Домой давай. Или Харуку-тян с собой прихвати, раз уж на свидании. Мы только за, хе-хе!

Я закатил глаза так сильно, что, кажется, увидел флешбеки прошлой жизни:

— У меня дела. Школьные. Ужинайте без меня.

И сбросил. Знаю-знаю, по-свински вышло. Отец, вроде как, старается, волнуется, а я огрызаюсь как цундере из дешёвого гарема.

Откинувшись на спинку скамейки, уставился в небо. Надо как-то выбираться из этого режима «загадочный антигерой». А то ещё немного, и превращусь в персонажа какой-нибудь психологической драмы. Нафиг.

Ладно, пора домой. А то папаня расстроится, или того хуже — Мичико-сан начнёт переживать. Только её нравоучений мне для полного комплекта не хватало.

Я потянулся, хрустнув всеми костями разом, и в последний раз глянул на закат. Эх, жаль в реальности всё не как в аниме — ни драматичной музыки на фоне, ни красивых титров. Где Ханс Циммер, когда он так нужен?

Интерлюдия

Рин сидела в баре, уныло ковыряясь соломинкой в стакане с мартини. Напротив, подперев подбородок рукой, скучала её старая подруга Мегуми. Девушки решили после работы немного расслабиться, но разговор как-то не клеился. Точнее, Рин явно была не в настроении для веселой болтовни.

— Представляешь, Мегуми, — горестно вздохнула она, отхлебнув изрядный глоток, — мало того, что я застала его с другой, так он ещё и признался в чувствах третьей! Прямо у меня на глазах, паршивец. И что мне теперь делать, а?

Мегуми сочувственно поцокала языком и погладила её по руке:

— Вот козел, а! Совсем ума лишился, раз так себя ведет. Ты только не переживай сильно, Рин. Он того не стоит, уж поверь.

Накамура горько усмехнулась. Если бы всё было так просто! Но Мегуми ведь не в курсе, что речь не о парне, а об ученике. Вот ведь влипла, так влипла! Не разберешь теперь, где заканчивается профессиональная этика и начинается ревность женщины.

— Да дело даже не в этом, — тяжко вздохнула Рин, закусывая оливкой. — Просто мы с ним… ну, понимаешь, мы вроде как не можем быть вместе в принципе. Слишком большая разница в… статусе, что ли. Короче, безнадега полная.

Мегуми понимающе закивала, явно додумывая в уме привычный сценарий:

— Ясно всё с тобой, подруга. Небось, по женатику сохнешь? Или по богатенькому папику? Знаю я эти замуты — сама через такое проходила. Вот мой бывший, к примеру…

— Да нет же! — перебила её Накамура, чуть повысив голос. — У меня совсем другая ситуация. Я ж тебе говорю — мы не можем быть вместе чисто физически. Ты меня вообще слушаешь или как?

— Ой, прости, — спохватилась Мегуми. — Что-то я и правда не в тему лезу со своими аналогиями. Ты давай, рассказывай поподробнее. Глядишь, вместе и придумаем что-нибудь.

Рин тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. И не расскажешь ведь всего, как есть — вмиг осудят и не поймут. Ещё и с работы попрут за аморалку. Вот же влетела, так влетела! И что теперь делать — ума не приложит.

— Понимаешь, тут всё сложно, — осторожно начала она, подбирая слова. — Он… он младше меня. Но такой умный, язвительный, харизматичный… Короче, запал в душу, паршивец. А теперь ещё и в игноре, видите ли! То с одной лижется, то другой в любви признается. А я что, рыжая, что ли? Сегодня прям вскипела на уроке, до сих пор стыдно. Не знаю, что на меня нашло…

Мегуми охнула, прикрыв рот рукой. НА УРОКЕ. МЛАДШЕ. Кажется, до неё начало доходить. Но, к облегчению Рин, осуждения во взгляде подруги не было. Скорее, жгучее любопытство напополам с сочувствием.

— Охохонюшки, Рин-чан, вот это ты вляпалась так вляпалась! — пробормотала она, качая головой. — А малец-то не промах, как я погляжу. Всех красоток школы охмурил, включая учительницу. Ну чисто Казанова!

— Да какой там Казанова, — фыркнула Накамура, пожимая плечами. — Обычный хикка задротский, только язык подвешен хорошо. Вот бабы на него и ведутся, дуры малолетние. А я… Ох, Мегуми, и что мне теперь делать-то, а? Голову совсем потеряла с этими любовями-морковями!

Подруга задумчиво побарабанила пальцами по столу, прикидывая варианты. Потом решительно хлопнула ладонью по стойке и заявила:

— Значит так, Рин. Выход тут один — поговорить с пацаном начистоту. Желательно, где-нибудь за пределами школы, чтоб никто не спалил. Расставь уже все точки над и, пока окончательно крышей не двинулась. Глядишь, и отпустит тебя эта зазноба неправильная. Да и разница у вас в возрасте не такая и большая, несколько лет всего.

— Думаешь, стоит? — нерешительно протянула Рин, теребя салфетку. — Вдруг он неправильно всё поймет? Или того хуже — растреплет кому ненароком, и начнётся форменный ад…

— Уверена! — отрезала Мегуми, щёлкнув её по носу. — Не дрейфь, подруга. Справишься — ты ж умная, соображаловка что надо. Просто будь собой, не парься особо. И помни — ты тут главная и взрослая, а он ещё малолетка сопливый. Так что не бойся ставить его на место, если борзеть начнет. Поняла?