Это, значит, наш сосед Медведь с туранской стороны границы, собственной персоной. Даже помолодел слегка в городских условиях. Дельный такой военный, быстрый и простой как рельс. Прямодушный, значит, скандалист, ненавистник любого непосредственного начальства, слуга вождю, отец народам. Крути им, как хочешь. И мы даже, помнится, крутили. А теперь он служит в европейском секторе контрразведки и объясняет нежным юношам текущую обстановку вот с таким уклоном. Впрочем, может быть, он и тогда там служил, открытые данные могут врать как угодно.

- Вальтер, как ты думаешь, это - параноидальная галлюцинация?

Вальтер человек дисциплинированный, но на такие вопросы не отвечает. Кто же и где видел галлюцинации с... новозеландская, инбредная линия, медали, серебро на прошлогоднем Полете. Девочка. Сертифицирована к размножению. Могу я себе такую позволить? Я могу. А вот Вальтер уже не очень.

Кстати, официально в Секторе А капитан Хамади, летучемышевладелец, еще и испытательного срока не прошел. По должности - младший инспектор, на ступеньку ниже малолетнего аль-Сольха. Серебро же его лисомышь взяла в прошлом году. Капитан Хамади нашел клад в своем Зарандже? На ум почему-то пришел Штааль, небрежным жестом утопивший всю долгую интригу вокруг опийного мака в Западном Пакистане. Он ее, конечно, утопил много раньше, своевременно узнав о планах и заручившись поддержкой независимых наблюдателей. Как и писал этот… Освобожденный Женщин в комментариях к статье в «Экспрессе». Не хватает только полудурочного писаки Мишеля де Сенса – может быть, это проект Сектора А?

Нет, это-то уже точно паранойя, притягивание за уши и ложные связи. Признаемся себе честно: завис, мысли хаотично суетятся под черепом, и тянет на неоправданно резкие телодвижения. Нужно перезагрузиться.

- Ты не знаешь, где здесь два кяфира могут выпить водки?

- В баре, - отвечает Вальтер. – По удостоверению личности.

- Ну тогда сделай нам четыре удостоверения нашей кяфирности – на случай, если начнем двоиться.

Вальтер Фогель, референт

- Он здесь был. Навещал кое-кого.

Водка в этом отеле финская и русская, на выбор, и неплохая, что почти удивительно. Один из недостатков вечного религиозного «сухого закона» - местные в спиртном не разбираются, даже те, кому по должности положено. Подделку от настоящего не отличат, да и особо стараться не будут, разве что из соображений престижа.

- Кого? – спрашивает генерал. Тут же скалит зубы, качает головой. – Погоди, сам угадаю. Восточно-Пакистанскую делегацию?

- Слишком широко. То есть, опросы по видео и лично идут со вчерашнего дня. Не все согласились, а некоторые просто уже улетели, - Вальтер помахал в воздухе руками, изображая птичку. – А вот капитан Хамади посещал только сестру и детей Афрасиаба Усмани. По времени получается, расспросил и почти сразу был назначен на операцию по поискам Максума.

- Максума ищут широко. Кстати, фамилия знакомая...

- "Сначала Манхэттен, потом Берлин".

- Дался им Берлин, - морщится Бреннер. - Но понятно. Мальчик лезет, а за ним идет настоящий. Прикрывает или пасет, неизвестно, и неизвестно, пошло ли все по плану. Может быть, нас должны были накрыть там и тогда, но первый хвост отсек Ажах, а настоящий наводчик, Максум этот, пропал - что-то с ним случилось.

- По записям он ушел позже, - Вальтер задумывается, сравнивает хронометраж. - Где-то через полчаса после того, как Ажах прихватил мальчика, но до того, как они нашли "блоху".

Даже страшно подумать, как работали люди еще лет пятьдесят назад, когда каждый раз нужно было опрашивать свидетелей - лично и устно! - чтобы проследить траекторию какого-нибудь инспектора Максума. С другой стороны, что они слышали о киберпреступлениях? Еще вопрос, действительно ли инспектор Максум покинул конференц-зал в указанное время, а не часом раньше или позже. Для простоты будем считать, что в указанное, пока ничто не намекает на обратное.

- После… - тянет Бреннер. Достает из кармана «блоху» в непроницаемом футляре, смотрит на нее. Туранская штатная модель, второй год на вооружении, частными лицами не используется. Все это Вальтер выяснил накануне ночью. – Скажи мне, что я старый параноик.

- Тоже мне, старый, - фыркнул Вальтер. – Шестьдесят – это, как теперь выражаются, поздняя зрелость.

- Старый, старый. А на счет параноика ты, вижу, не споришь. - водку Бреннер пьет медленно и неправильно, мелкими глотками. Даже в России не научили. - А теперь его вот так ищут, а про мальчика ни слова. Прикрывают?

- Поиск первой пропажи поиском Максума? - проверяет Вальтер и, увидев кивок, заключает: - Это один из вариантов.

- Что тебя смущает?

- Хамади. - Тут все просто, потому что маска, которую человек надевает, тоже о нем многое говорит. Особенно, если маска - однослойная, для местных крестьян и глупых европейцев. - Судя по тому, что мы видели, этот мог бы так искать любого своего человека, пропавшего без вести.

- Своего человека, значит? - саркастически интересуется Бреннер. - Младший инспектор старшего. Ну а что тебя смущает тут?

Вальтер ведет взглядом вдоль по завитку узора. Любят здесь дерево - и простое, и резное. Стойка бара в дорогом месте - непременно деревянная.

- То, что если это принять как версию, получается, что мальчишку они не теряли.

- А Максума теряли?

Вальтер пожал плечами. Может быть, по-настоящему потеряли. А может быть, старший инспектор Имран Максум, фигура практически легендарная, сейчас сидит в здании штаб-квартиры Народной Армии и помогает себя искать. Кое-что можно сделать, не выходя из бара – послать запрос одному владельцу ремонтной конторы. Если оба контрразведчика ходили одними тропами, то могли попасться в одни и те же ловушки. Второй, конечно, опытнее – вот и подойти мог ближе.

Сплошная неопределенность, но какая-то гнусная. Недаром генерал нервничает.

Ничего нет хуже тумана, особенно если известно, что туман распылил противник. То ли для маскировки, то ли, чтобы выиграть время, а еще есть такие взвеси, что пройдет заряд и окажется, что это не туман, а вакуумная бомба на ранней стадии.

Простой вопрос "кому выгодно, чтобы Тахир погиб, а виновниками или хотя бы подозреваемыми оказались европейцы" дает простой ответ - Турану. Но это еще ничего не значит, потому что мы не знаем, скольких и чьих выгод мы не видим.

- Наш друг клянется, что никаких сюрпризов не было, - перевел Вальтер свеженькое сообщение, и еще раз пожал плечами.

Врал аль-Рахман крайне редко. Умалчивал - фантастически, недоговаривал всегда, изъяснялся многозначительными цитатами из Корана в оставшихся промежутках. С некоторой вероятностью он и вправду Максума не видел, не трогал.

- Я его, кстати, спросил, как он сюда попал. - Бреннер покачивает стопку, смотрит, как двигается прозрачная жидкость. Ажах аль-Рахман - талантливый человек и не зря "последний", но просочиться до Дубая с группой, да не на пустое место, на заранее подготовленную базу... - Он мне сказал, что его пригласили серьезные люди.

- Народная Армия – весьма серьезные люди…

Генерал пробурчал что-то о гребаном ублюдке Басиджа и СС. Вальтер водил пальцем по стойке. Развилка, сучок, еще развилка. Допустим, Народная Армия, она же жайш, она же гребаный ублюдок Басиджа и СС, унаследовавшая худшие черты обоих родителей, приволокла в Дубай аль-Рахмана. Зачем? Вариантов масса. Зная нравы жайша, устранение конкурентов прямо-таки напрашивается. Для этого нет ничего лучше, чем зазвать в город террориста и позволить ему что-нибудь показательно взорвать, потом отыскать весомые улики… Ажах, впрочем, и прятаться не будет, но он-то нацелился на Акбар Хана, а не на Тахира. Тахир ему был нужен, как и он – Тахиру. Хорошо, а мы-то тут при чем?

- Ну не от американцев же утекло... - вздыхает Вальтер.

- Почему нет? И почему утекло?

И вправду, почему нет? Если одна контора может одновременно вести два противоположных проекта, то почему кому-то оттуда же, из третьего какого-то отдела, не поделиться с туранцами? Маловероятно, но уж совсем исключать нельзя.