Бедная гидра, она же дракон. Она, наверное, запутается - какое горло себе грызть.
Амар Хамади, следователь
Амар не слишком спешил с возвращением в служебный "аквариум". Перехватил по дороге кебаб, запил на ходу газировкой, минут двадцать подряд нежничал по телефону с полупроснувшейся Паломой... как бы невзначай завернул в парк и там раскинул планшет, пусть зарядится, да и новости проверить надо; а сам думал. Гиперактивный восточнопакистанский подросток его огорошил, и даже прекрасные глаза и прочие чары юной гурии не подсластили ситуацию. Куда ни плюнь, все в Фарида угодишь, да что ж за проклятье такое?
На записях, изъятых из злополучного магазина, обнаружился и подозрительный афганец, судя по всему, потрясенный городской роскошью, и Шестнадцатый, потрясенный красой Ширин Усмани. Было, конечно, чему потрясаться... вот только время и место выбраны крайне неудачно.
Планшет плеснул красно-желтым: экстренный вызов без возможности сброса. Явиться на службу в кратчайший срок. Что у вас там еще сгорело?..
По дороге позвонили из киберотдела и сказали, что служба безопасности "Симурга" действительно потеряла стыд и совесть и не просто слушает гостей, но и перехватывает исходящие запросы. Все? Все и недавние амаровские тоже, невзирая на то, что жайш их охранное ведомство может сейчас раздавить как змея птичье яйцо. Так что забравшийся к "Симургу" взломщик мог составить неплохое представление о статусе части делегаций и персонала
Амар уже почти собрался благословить службу кибербезопасности на растерзание зарвавшихся хамов - и вовремя остановился. Дал другое, единственно верное распоряжение: сесть на все каналы и проверить, куда из отеля течет информация, кто на самом деле заказывает музыку и с чьего ведома.
"Осторожнее надо!" - напомнил себе Амар, но сам знал, что напоминать придется много раз и все без толку: его уже подхватило и понесло волной хорошего настроения. Маниакальная фаза. Весь мир в кармане и воды залива по колено. Самое время совершать подвиги.
Так что и новость, что в отделе опять пропажа, Амар выслушал с гребня, из летящей пены. Пропал, разумеется, инспектор Максум, отправился, значит, искать инспектора аль-Сольха - и пропал. Коммуникатор молчит, мигалка мертва, рапорт в положенное время, естественно, не подан. Есть в Дубае такая дыра, туда падают инспектора. А младшим инспекторам туда падать пока не положено, чином не вышли. Поэтому искать вторую пропажу будет именно младший инспектор Хамади, тем более, что он знает о первой - в отличие от всех прочих сотрудников отдела. И ему пропадать запрещается. А применять полномочия разрешается. Какие? Все.
Конечно, господин начальник сектора А, несколько более серый и сосредоточенный, чем обычно, всего этого вообще не произносил - он как-то умудрился обойтись, кажется, семью словами. Но вот смысл этих слов сомнений не оставлял.
«Я офицер истихбарата Народной Армии. Вчера пропал коллега из моего отдела, расследовавший убийство Тахира, - мы даже не грешим против истины, почти не грешим. - Сегодня пропал коллега из моего отдела, работавший по тому же делу. Что я вам еще должен объяснять?»
Начнем, разумеется, с федеральной армии – ну, не со всей сразу, а с той, которая имеет хоть какое-то отношение к делу. Истихбарат аскарийя, коллеги и конкуренты ненаглядные, потом военная полиция, внутренняя охрана, ну и аль-кувват аль-хаса, спецназ, тоже забывать нельзя, уважить нужно. Далее - аль мухабарат аль-амма, служба общей разведки (и не забыть намекнуть, что истихбарат аскарийя уже выразила всяческую готовность помочь). Целиком, вся. От киберотдела до антитеррористических частей. Списком, по справочнику. Аль-Амн, служба безопасности - этим соврать, что к ним в первую голову обращаешься. Городской милис уже с нами сотрудничает, но их тоже пошевелить не мешает, и слить им кое-какие новые сведения... да, и шурта ахлакийя, сиречь полиция нравов, пусть тоже проведает злачные места – и если Имран с Фаридом обнаружатся в каком-нибудь притоне разврата, пусть пеняют на себя, и да падет заслуженный позор на их головы.
Пограничники и береговая охрана? Хуже не будет!
Осведомительная служба МИДа? И эти сгодятся.
Ну и под конец - last but not least – воззовем к Союзу жен и матерей, благо, тут есть возможность обратиться к главе его дубайского филиала, почтенной супруге Мендосы, персонально.
- Да, ханымэфенди, нет, еще не женился, вот только найду одного заблудшего коллегу, да, только между нами - но Имрана, нашего дорогого Имрана, сами понимаете, убереги Аллах, что-то с ним случится, жена его, бедняжка, чтоб ей никогда не узнать вдовьей доли...
Это была старая, въевшаяся в кости привычка - еще со времен каирской "гражданской милиции", со времен уличных войн, привычка, которую армия - а контртеррористические части особо - признавала не просто полезной, а жизненно важной: если пропал один, его ищут. Десять, сто, тысяча. Сколько есть, столько и ищут. Бить пропавшего, если он потерялся без пропорциональной причины, могут тем же числом. Но сначала - найти. Потому что люди должны знать, что до них есть дело. Потому что там, где пропал один, может ходить опасность для сотен тысяч. Потому что... в общем, по всему.
Офицеру аль-джайш аш-шааби было куда сподручнее поставить на уши всех, кого можно и нельзя, чем армейскому лейтенанту или даже капитану. Амар выбрал жайш не в последнюю очередь именно поэтому: только дурак откажется от кольца всевластья, а даже значок гражданского члена Народной Армии Турана мог открывать многие двери, не говоря уж о погонах. Еще бы знать, почему жайш выбрал Амара...
Но пока что неназванных "всех" полномочий младшего инспектора, капитана Хамади, хватало на все нужные ему двери. И не просто хватало. Пойманные ворчали, возражали, иногда пытались надавить - но уступали, уступали и начинали делать дело. И если жаловались по начальству, то, видимо, не получали особенно приятных ответов. А за спиной у Амара царило... спокойное молчание. Никто не пытался его поправить, одернуть, никто не вызывал его, чтобы предъявить список отдавленных высоких мозолей. Видимо, он, наконец-то, все делал совершенно правильно.
Сеть растягивалась, захватывая город, окраины, оба порта, бывшие поселки гастарбайтеров, намывные острова бывших курортных зон, а ныне рыбные и устричные фермы. Сеть поначалу, как и положено всякой сети, дергалась от нестыковок, запаздывала по времени, ловила сама себя за хвост, а потом белые пятна потихоньку начали заполняться тонким слоем розового, как на анатомической картинке в учебнике - вот Имран Максум вернулся в конференц-комплекс, вот он снял данные камер и опросил персонал на выходе, вот он...
- Простите, - сказал в комм нервный женский голос, - инспектор Хамади?
- Да? - ответил Амар, почему-то уже зная, что ему сейчас скажут.
- Я работаю в морге южного сектора, - говорит доселе неизвестная Айша Рейхани, сотрудница городского милиса, старший сержант, медик и естественно активистка местного женсовета, а то бы могла и не позвонить прямо ему, а пойти по начальству и пусть уж оно разбирается. - Я боюсь ошибиться, но к нам поступил труп, очень, очень, к сожалению, похожий на ваш.
- Ког... - выговаривает Амар.
- Вот да. - перебивает его, соглашается женщина. - Понимаете, по времени не совпадает, он записан на самое начало вчерашней утренней смены...
Вчера утром Имран был жив. И днем. И даже вечером.
- С улицы собрали - денег нет, документов нет, одежда... и доставили как неопознанного покойника, предполагаемую жертву ограбления. Но он неправильно лежит.
- То есть как?
- В холодильнике неправильно. Если бы его вчера утром привезли, он бы был дальше по боксу. И в очереди на обработку стоял бы раньше. У меня бы сегодня руки до него не дошли, но завтра бы кто-то точно заметил. А так мне позвонили из женсовета, я проверила документы, ничего не нашла и решила глазами для верности посмотреть. А он... очень похож. И лежит совсем под дверью. Как если бы его вечерняя смена привезла.
