Найдется, если еще не нашелся. Получит по шее и по карману – впрочем, зачем ему-то премиальные, - и уймется.
- А что это вы уже на месте? – поинтересовался Амар.
- Мы не уже. Мы все еще. Понимаешь, дорогой друг, вчера случилась одна маленькая неприятность… - Сорок пятый смотрел на Хамади с нарастающим нескрываемым омерзением.
- Да я заметил. А если вы не заметили, то я первым начал заниматься ею. Пригодились ли мои разработки?
- Спасибо, пригодились. Аналитики даже не ругались.
- Нарыли что-нибудь новенькое?
- Как только нароем, сразу перед тобой отчитаемся.
Ну вот, как всегда – все в своем репертуаре. Интересно, а Шеф тоже тут всю ночь просидел?
Не хотят разговаривать, ну и ладно. Сейчас наладим свое и горите вы все пламенем. В процессе наладки, однако, сначала сбоила база данных, потом едва не перевернулась кружка с кофе, а потом Амар обнаружил, что стоит с этой кружкой у стола Ильхана-эфенди и уже успел поговорить о погоде. Тут он решил, что против судьбы не попрешь, вздохнул и прямо спросил:
- Инспектор Максум не возвращался?
- Откуда? – спросил тот.
- Да он еще вчера собирался зайти в лабораторию, поторопить этих… - наскоро соврал Амар, а для себя сделал отметку: информация о розысках Фарида не вышла за пределы кабинета Штааля. По сути дела, совершенно правильно, незачем раньше времени портить мальчишке репутацию, связывая его с убийством – но крайне непривычно. Тут же всегда все всё знают в избыточном объеме? Или на действительно важные дела принцип «весь жайш друг другу братья, брату для брата ничего не жаль» не распространяется?
- Как продвигается расследование? – спросил Амар любопытный, а Амар почтительный добавил: - Не принести ли и вам кофе или чего посущественнее, эфенди?
- Свежую голову и хоть одну умную мысль, - вздохнул Ильхан, и был сражен натиском Амара заботливого, и поднят с места, и препровожден в столовую – позавтракать, а заодно и поговорить о тяжкой участи офицера, на которого внезапно свалилась необходимость работать по чужому региону, по чужому профилю и под гнетом начальства, угнетаемого в свою очередь своим начальством, каковое пообещало самолично Вождю результаты на золотом блюде.
В общем, команда сектора А за половину суток продвинулась не слишком далеко, а попросту говоря, не продвинулась вовсе.
Вернее, подвижки были, подвижек было много - бомба оказалась все же не в машине, а в канализационном люке, технические параметры определились, почерк подрывника тоже оказался знакомым - так учили в двух интересных военных учреждениях еще до того, как Пакистан развалился натрое. Теперь гадай - настоящий почерк или присвоен как часть легенды.
Обнаружилась и часть - по крайней мере - источников информации. Служба безопасности отеля «Симург» слегка подсматривала за своими высокими гостями и совсем не слегка - за обслугой высоких гостей - а их собственную систему кто-то очень чисто взломал и получил возможность следить за частью президентской свиты в реальном времени.
В общем, докладывать было что, поле для работы имелось - а вот просветов никаких.
Разработкой версии «Вуца» занимался лично Штааль; и общим руководством он тоже занимался; и в аппарат Вождя он тоже ездил уже дважды, поскольку докладов по любой связи, даже самой защищенной, там не признавали.
- А почему? – поинтересовался Амар наивный.
- Потому что достойные соратники, подражая Вождю, тоже теперь считают, что видят человека насквозь, а видео им, видите ли, искажает восприятие и снижает проницательность.
- О как… - обалдел Семнадцатый и стал слушать дальше.
Последняя новость не лезла вообще никуда. Оказалось, что вчера в суматохе после покушения кучка восточнопакистанских сановников поумнее успела попросту улететь домой - власть делить. И их никто не подумал задержать под предлогом, например, обеспечения их личной и коллективной безопасности. Куда только МИД смотрел. И все остальные. И теперь поди веди расследование. Самые умные, правда, семьи в Дубае оставили, так что зацепка есть, но уже не наш уровень, а значит и информация пойдет мимо нас, хоть плачь.
- Ну хоть опросить семьи получится?
- Не получится. Дипломатическая неприкосновенность. Там одни сами согласились, да и то, наверное, спросонья.
Слово за слово, а что, а кто – да там семейство Усмани, восточнопакистанского министра транспорта, двое детей-подростков и вдовая тетка, смысла, наверное, никакого, но все-таки надо опросить, хотя бы для порядка, - и был Амар отправлен в правительственный отель на проспекте Шейха Заеда.
Александр Бреннер, посредник
Он привык просыпаться мгновенно, а начинать действовать еще раньше. Обычно самые первые, неосознанные движения оказывались самыми верными, хотя и не вполне понятными дневному сознанию. Иногда рефлексы все же подводили. Они, рефлексы, были заточены не в городе, а в пустыне, об пустыню и для пустыни.
Вот чего стоило ответить «Пусть перезвонит!» на вибрацию вкладыша в ухе и вслух из соседней комнаты звучащее «Ренье»? Проще простого. Но Бреннер уже отозвался, активировав связь, а проснулся только от высокого неприятного голоса с отвратным грассированием.
- Я вас разбудил?
- Не надейтесь, - ответил Бреннер. – Что у нас нового?
- Мне только что звонили наши с вами заказчики. Верней, мне звонили мои, а вот вам вскорости позвонят ваши. Мои настолько удивились параметрам вашего контракта, что, представьте, переключали линию при мне. Я думаю, в течение часа-другого они проверят данные, убедятся, что я, как порядочный контрагент, сообщил им чистую правду - и достигнут нирваны, поскольку теперь в глазах начальства предстанут не идиотами, погубившими полезного полусоюзника в регионе, а несчастными пострадавшими, потерявшими операцию по вине бездарей-коллег, вздумавших рыть тоннель в противоположном направлении.
- То есть, по моей, что ли? – разбуженный в половине седьмого утра и все еще страдающий от акклиматизации и смены часовых поясов Бреннер не стеснялся демонстрировать дурной характер, а заодно уже вовсю пытался выудить из собеседника побольше информации.
После вчерашнего разговора он практически сразу лег спать, отодвинув все дела по рецепту Скарлетт, и теперь нетерпеливо будил планшет: вдруг Вальтер уже скинул что-нибудь… сюжетообразующее, что непременно надо знать? Попутно в сотый раз устыдился: нехорошо рассчитывать на бедолагу Вальтера так, словно тот работает 25 часов в сутки и 8 дней в неделю…
При том, что даже Бог один день отдыхал.
- Скорее, по вине отдела, который к вам обратился. Ибо враги человеку - домашние его. Я полагаю, в свете той утечки, с которой они уже наверняка имели счастие познакомиться, мои новости прозвучали особенно уместно.
В списке на прочтение милисовская утечка стояла первой с маркером "немедленно". Содержание стоило того.
- Вы уже позавтракали? – отблагодарил за вопрос о пробуждении Бреннер, заодно намекая на необходимость личного продолжения беседы. – Нет? Чудесно. Встречаемся в ресторане через четверть часа.
И вот теперь пусть господин Ренье угадает, в каком из десяти хотя бы примерно защищенных ресторанов в этом здании они встречаются, организует там столик вместе с натуральным звуковым колпаком и при этом сумеет не очень опоздать.
Решение, найденное бегемотом, подкупало своей простотой и пленяло изяществом. Пока Бреннер – в наушнике информация, на планшете под носом информация, над ухом Вальтер с информацией, - завязывал перед зеркалом галстук, ему на комм уже упало любезное приглашение разделить трапезу на крыше левой башни отеля. Теперь опасаться стоило только низколетящих самолетов и ракетного обстрела со стороны залива. Ну, а на случай жучков на столиках и приборах есть портативный сканер.
- Я вам заказал овсяную кашу, - говорит гостеприимный хозяин. - Представьте, у них есть. Очень полезно для желудка в это время дня.
Ренье сидит в той же позе, будто его переместили с креслом. Дополнительная противоветровая загородка прикрывает его сбоку. О том, что кто-то что-то прочтет по губам, можно не беспокоиться. О том, что кто-то что-то услышит – тоже. Ветер идет с моря и на этой высоте он гудит ровно и плотно, с авиационным присвистом огибает барьеры... так что снаружи кокона атмосфера в буквальном смысле не благоприятствует прослушке и, кстати, совсем не жарко.
