Ренье не интересовал состав продуктов, его куда больше забавляли ответы врачей, которые почти уверенно говорили о возможном риске, неустановленных последствиях, недостаточной исследованности. Из небольшого зазора между "почти" и "уверенно" дул характерный сквознячок.
Он хрустел, жевал, смаковал - и не думал о том, что сейчас как никогда похож на выброшенное волной на берег головоногое. Не ощущалось. Только сладкая вода в стакане ходила ходуном, но не могла выбраться через плотную крышку.
Ренье дожевал порцию и прижался затылком к спинке кресла. Рубчатая поверхность подалась, потом застыла, поддерживая. Кремовая комната со множественными подвижными поверхностями была готова служить, почти как родная пещера. Он не помнил, где и когда оставил свое имя. Хорошее было имя, короткое, звучное. Жиль. Жиль Ренье. Потом имя куда-то отвалилось и пропало. Может быть, он его съел. Очень может быть. По ошибке. Не заметил и съел. Иначе внуки бы не называли его Дедушка Ренье, будто у них самих другая фамилия. А может быть, дело в том, что Жиль Ренье, сын Огюста и Марты Ренье, теннисист и гордость школы, был, как все люди, уязвим и смертен. В отличие от глубоководного монстра, сказочного чудовища, которое по определению воскреснет в следующем выпуске. Что-нибудь придумает и воскреснет.
Ренье знал, что он сейчас ощущает: страх. Страх со всеми предлогами - страх за, страх в, страх вокруг. Страх о.
Полчаса назад, до звонка по защищенной личной связи, страха не было, а теперь - был. Страх чувствовался как разболтанность в каждом суставе, неуверенность в каждом движении. Словно с натурального льда незаметно перешел на лед искусственный. Все осталось прежним, только под ногами чуждая слишком скользкая поверхность, и любое движение - врет. Внутри, в желудке было пусто, как в космосе.
Ренье очень не хотелось прослыть ни поджигателем войны, ни наивным дураком, которого обвели вокруг пальца в очередной политической интриге, и он не знал, что хуже лично для него, зато точно понимал, что лучше для его семьи и страны.
К нему пришли люди, с рекомендациями. Пришли за советом в нужном деле. У Ренье не было никаких трений с «Вуцем», но в случае успеха комбайн стал бы не просто влиятелен, а слишком влиятелен, а Тахир - слишком устойчив. И Ренье нашел для XCI серьезного человека, столь же мало заинтересованного в этой устойчивости. И связал их. Простая услуга, некоторым образом входящая даже в его должностные обязанности. Теперь Тахир мертв, Афрасиаб Усмани сорвался домой, оставив семью в Туране, а представитель XCI, исходя пеной, цитирует длинный усманиевский отчет, уверяющий, что взрыв был эксцессом исполнителя, но волноваться-то не из-за чего, заказ выполнен, соглашения не будет... И ведь правда не будет, какое-то время. Кстати, атомная бомба, сброшенная на Дубай, дала бы тот же результат. Почему этим средством не воспользовались?
С пакостной выходкой Усмани Ренье бы справился... Ситуация, конечно, требовала достаточно длительных переговоров, но можно было бы занять очень простую оборонительную позицию, сводимую к "дикари-с". Восток есть Восток, чего вы хотите. Либо действительно исполнитель перестарался, либо господин Усмани решил, что на самом деле от него хотят именно этого, либо, либо, либо... в любом случае, это была лучшая кандидатура из возможных, а местные культурные особенности неизбежны, необходимо делать поправки на среду - но это и ваш козырь, господа из XCI, теперь вы из Усмани, если он выживет, и его правительства, если оно победит, можете вить веревки.
Все меняла одна маленькая деталь. Именно она служила вспенивающим компонентом для представителя XCI, она же и пробила в защите Ренье дыру, через которую со свистом испарилось все, кроме запредельной паники. Представитель, кипя истерическим негодованием, обвинил Ренье в провокации, и аргументом послужила тайная встреча Бреннера с Тахиром вечером накануне первого дня конференции. По крайней мере, тайная по мнению представителя, который узнал о ней только после убийства - а сам Ренье впервые услышал о встрече именно от него.
Чисто теоретически никто не запрещал президенту Тахиру поговорить со старым другом генералом в отставке Бреннером хоть на территории отеля, хоть в своей исламабадской резиденции в любое время дня и года. Практически же эти двое выбрали для дружеского общения именно конференцию - и прожил один меньше двух суток с момента встречи, а второй... а второй устроил странный публичный концерт прямо в зале. Отвратительная история. Но действительно ли настолько однозначная, как показалось сначала?
Если сложить Бреннера, XCI и самого Ренье... Их нетрудно сложить, например, через Афрасиаба Усмани. Усмани при этом можно пожертвовать, а можно сделать пострадавшим. Например: он честно - по меркам Востока - подрядился топить сделку на уровне лоббирования и группировок, готовил какой-то скандал для конференции, а ему подсунули исполнителя с личным счетом к Тахиру, и уж тот бесчестно использовал выделенные ему ресурсы для организации убийства.
И между прочим – очень это похоже на правду. Ситуацию в Восточном Пакистане Ренье знал хорошо. У Афрасиаба Усмани не было за спиной группы, с которой можно спокойно брать власть. Впрочем, покушение явно оказалось сюрпризом и для всех конкурентов, так что Усмани, если очень постарается, если ему очень повезет, сможет сбить какую-то коалицию... но выигрыш невелик, возможные потери – огромны, и по своей воле Усмани никогда бы не стал так рисковать. Теперь гадай, что это могло быть – шантаж, чья-то самодеятельность, действительно эксцесс исполнителя... или Бреннер. Но на публику виновны во всем наверняка окажутся те, кто всегда во всем виновен в Передней Азии, и это с недавних пор не евреи, а США - и их европейские подпевалы, или даже наоборот, если приписать инициативу им с Бреннером.
Очень уязвимое положение, втройне уязвимое, потому что погиб президент Тахир, человек, вызывавший уважение. Окажись в сплющенном автомобиле его коллега из Западного Пакистана, негодование было бы изображать сложнее, а избиратели, что в Европе, что в Америке, и не чихнули бы. Убили? Этого? Наши? Ну и молодцы, так держать.
Сам по себе факт, что убит был Мохаммад Тахир, «прозападный президент Восточного Пакистана», мог бы служить алиби для США и Европы. Если бы хоть кто-нибудь когда-нибудь ждал от своих властей разумных, выгодных, логичных действий или просто допускал, что действия властей таковыми могут быть хоть иногда. Вот даже XCI демонстрирует чудный образчик той же логики. Вместо того, чтобы задаться вопросом, зачем это Евросоюзу - бьется в судорогах и орет «провокация!».
Ренье не понимал, что происходит. Представитель XCI был уверен, что Бреннер включен в состав делегации по инициативе европейской стороны. Самому Ренье вполне недвусмысленно намекнули, что это американская инициатива, причем намекнуло непосредственное руководство, подозревать которое в предательстве и двойной игре было совершенно бессмысленно. Американская - значит, Xenovision Consulting, Inc. Поскольку именно они сейчас неофициально представляют интересы своего правительства в данном регионе. Либо у XCI завелись конкуренты, либо их настигло раздвоение политической личности...
Штатный секретарь Ренье если и не видел десятый сон, то, в любом случае, не стал бы выполнять поручения после окончания рабочего дня - или потребовал бы оформить сверхурочную работу согласно трудовому законодательству, то есть, с дополнительной компенсацией и предварительным, не позднее чем за 12 часов, уведомлением. Поэтому в очередной раз прокляв законные права и гарантированные свободы, Ренье сам набрал номер Бреннера. Вот у того проблем с личными помощниками не было, его неизменный спутник, тихий вежливый немец средних лет, ответил через пару секунд, и вовсе не заявлением, что приемные часы давно миновали.
- Сейчас, - сказал Ренье. - Сейчас, ко мне и очень быстро. Мне плевать, который час, и вашему шефу тоже, это и я знаю, и вы знаете.
