Глава рода Солнцевых кивнул, довольный тем, что я не занял сторону Панфилова. В отличие от нас двоих, мой родственник не забывал о главном вопросе в производстве магического оружия. Ведь одно дело снарядить дружину в пару сотен человек, и совсем другое — снабжать миллионы. Суммы совершенно несопоставимые.

— Несколько подразделений мы уже сейчас можем вооружить, — заговорил Герман Мстиславович, не спеша выбираться из доспеха. — И в Польше это спасет много жизней.

Восстание не закончилось, однако государь решил воздержаться от призыва дворян и справлялся своими силами. Но это не значило, что проблем больше нет. Помимо потерявшего в прямом смысле голову Вазы там хватало и других сторонников освобождения от ига проклятых русских.

— Тогда давайте паковать подарки, — кивнул я, подходя к креслу, в котором сидела моя невеста. — Полагаю, я съезжу вместе с парнями, вручу наши доспехи лично. Заодно покажу и объясню, как ими пользоваться.

Панфилов легко кивнул, уже мысленно перебирая доспех ради усовершенствований. Все-таки именно его часть вызывала важнейшие вопросы, а вот Солнцев в ответ на мои слова улыбнулся. Наверняка старик решил, что я хочу таким образом подчеркнуть собственный вклад и покрасоваться перед камерами.

— Может быть, тогда и мне стоит присоединиться? — приподняв бровь, уточнила у меня Макарова.

— Спасибо, Снежана Александровна, за предложение, — заговорил Герман Мстиславович, — но государь наверняка пожелает лично выбрать человека, который будет презентовать передовые доспехи штурмовикам армии Российской Империи. Это мы можем легко отказаться от случая покрутиться перед журналистами. Я и так тащу на себе все поставки магических изделий в силовые структуры, Венедикт Кириллович сам управляет основными средствами массовой информации нашей власти. И говоря откровенно, только у Ивана Владимировича столько свободного времени, чтобы мотаться на самолетах каждый раз, как выдастся возможность. Со стороны же государственного аппарата должен будет предстать либо сам начальник Генерального штаба, либо кто-то очень к нему приближенный.

Я кивнул, подтверждая его слова, и положил руку на плечо Снежки.

— Не волнуйтесь, Снежана Александровна, я вернусь целым и невредимым.

Она тяжело вздохнула, прежде чем ответить:

— Очень на это надеюсь, Иван Владимирович.

— До чего прогресс дошел, — с восхищенным вздохом произнес кто-то из ровного ряда бойцов, выстроенных во временном штабе русской армии. — Мы теперь будем совсем как рыцари из сказок. Наносить добро и причинять справедливость.

— Главное, смотри, какие огромные, — ответил ему другой. — А ты знаешь, как дамы любят сильных бравых парней.

Я улыбнулся, услышав эти слова.

Приятно, когда мир начинает меняться из-за твоих действий. И это ведь только начало. Да, мои знания пригодились и спасли многие десятки тысяч жизней, но это ведь капля в море, год за годом перемены будут накапливаться, пока не настанет момент, в котором будет просто невозможно представить, что раньше было иначе.

— Господа, инструкции вы получили, — обратился я к бойцам. — А теперь по одному занимаем свой комплект. Наши специалисты вам помогут, если возникнет необходимость.

Десяток сотрудников Панфилова, присутствующие здесь же, выглядели максимально неуместно посреди этого праздника суровой магии и оружейной смазки. Подвальное помещение, забитое ровными рядами костюмов боевой брони, стоящие в повседневной форме солдаты. Белые халаты людей Германа Мстиславовича, изображающих то ли ученых, то ли врачей, смотрелись белыми воронами.

— Господа, надеюсь, вы слушали внимательно, и никто не опозорит образ бравого русского солдата, — произнес Юрий Николаевич Смородин, заместитель министра обороны. — Броня, какой бы замечательной она ни была, не заменит ни умений опытного бойца, ни его головы. Кроме того, напоминаю, что это только первая модель, и если у вас появятся замечания по ее работе, вы обязаны доложить об этом представителям разработчиков.

Он указал в сторону мужчин в белых халатах.

Пока бойцы упаковывались в доспехи, я спокойно ждал, сидя на раскладном стульчике. Сегодня у меня были планы прогуляться по улицам Варшавы вместе с армейским патрулем — и парней в случае чего проконтролирую, и сам разомнусь. Как ни рассчитывай силу щитов, а вполне может найтись какой-то дикий чародей с шестью или даже семью узлами, против которого солдаты вряд ли что-то смогут показать.

Их не учили этому, наоборот, вся борьба с одаренными укладывалась в два тезиса — не умереть самому и дать возможность своему чародею поразить вражеского мага. А учитывая обстановку на улицах столицы великого княжества Польского, вероятность нарваться на такого кудесника отлична от нуля.

— Вы уверены, что вам нужно будет идти с ними, Иван Владимирович? — негромко уточнил у меня замминистра. — Не поймите неправильно, мне велено убедиться, что вам ничего не угрожает. Анатолий Никодимович обещал голову снять с меня, если у вас волос упадет.

— Не переживайте, Юрий Николаевич, — ответил я. — Я здесь как раз для того и присутствую, чтобы все прошло максимально гладко. Бойцы еще должны привыкнуть к доспехам и тем возможностям, что у них появились. Так что небольшое прикрытие им будет на руку.

Смородин вздохнул, явно не согласный с моим доводом, но и поделать он ничего не мог. Я не вхожу в его вертикаль власти, и никак воздействовать на меня замминистра не может.

— Бойцы, построиться! — раздался приказ в подвале, и воины в черных доспехах с гербом Российской империи на груди стали расходиться по своим местам.

Никакого жужжания или лязганья слышно не было. Топот да, имелся. Но когда ты в броне, которая весит не меньше шестидесяти килограммов, да и сам весишь, как подобает нормальному взрослому мужчине, двигаться бесшумно — это уже фантастика.

Поднявшись со своего стульчика, я поправил пиджак. Сегодня гербов на нем не было, я здесь не то чтобы инкогнито, но и светить фамилией Моровых было бы не слишком удачным решением. Здесь и сейчас будет триумф русской армии, и именно это должны видеть все окружающие.

— Что же, пришло время и мне одеться, — произнес я, пока бойцы занимали свои места.

Теперь им требовалось больше пространства, движения стали немного скованными. Но это пройдет через час-другой. Люди привыкнут к ощущениям, все-таки габариты тела изменились, и с ними требуется осваиваться.

Мне было проще. Мой доспех отличался только цветом забрала. Фиолетовый бронированный сплав пластика выделял меня среди черных матовых шлемов остальных солдат. Постороннему, который впервые увидит наш патруль, такое вряд ли даже в глаза бросится, а свои меня различать смогут без проблем.

Забравшись в свой доспех, я поправил винтовку на бедре и положил руку на сакс с другой стороны. Пока командир назначал первому отряду сектор патрулирования, я успел проверить связь и убедиться, что все в полном порядке.

— Ваше благородие, мы готовы к выходу, — доложил мне майор, повернувшись ко мне.

Я кивнул, насколько это позволял сделать шлем, после чего переключился на волну выданного мне подразделения. Отряд в два десятка бойцов — кажется, что это немало, но на улицах мегаполиса просто капля в море. Да и, как ни противно признавать, потери в первые дни подавления восстания показали, что поляки не одним Владиславом Вазой смогут удивить.

Хватало и бандитов, и отребья, которое пользовалось возможностью заработать как на общей ситуации, так и на смерти именно русских солдат. Ведь с них можно было многое снять, что ценится на черном рынке.

И сюда я прибыл в первую очередь именно поэтому. Я хочу поставить точку в этой проблеме. Сделать так, чтобы вся эта дрянь голову поднять боялась, дышала через раз. А в идеале — легла под дерновое одеяльце.

Потому что жизнь людей не равноценна. И один наш парень, получивший пулю от местного наркомана, стоит больше в моих глазах, чем целый бандитский притон, забитый клиентами.