Московский особняк дворянского рода Макаровых. Иван Владимирович Моров.

«Коршун» замер на месте, слуга открыл мне дверцу, и я выбрался наружу.

— Добро пожаловать в особняк Макаровых, ваше благородие, — с поклоном произнес он. — Ее благородие просила вас подождать ее в гостиной. Извольте за мной.

В отведенном для ожидания помещении меня уже ждал Александр Леонидович. Глава рода Макаровых за прошедшее время немного сдал. Сказывались нервы последних дней. Не каждый день наследница престола называет твою дочь своей подругой и фактически выводит на самый верх придворной карьеры.

— Здравствуйте, Иван Владимирович, — произнес мой будущий тесть.

— Добрый день, Александр Леонидович, — ответил я, чуть склонив голову.

— Прошу, садитесь, — махнул он рукой на свободные кресла. — Я в последнее время что-то стал слишком много волноваться. Перемены навалились на нашу семью стремительно. И как отцу, и как главе рода, мне становится тревожно от того, что же будет дальше.

Я не стал его успокаивать. В конце концов, он все прекрасно понимал и сам. Утешать же благородного мужчину, тем более главу другого рода, и вовсе можно счесть за признание его слабым. А наносить оскорбление я не собирался.

— Сегодня на балу ее императорское высочество назовет Снежану своей подругой, — продолжил речь Александр Леонидович, когда я опустился в кресло. — Высоко взлетела Снежана, и я понимаю, что не просто так — это аванс вам, Иван Владимирович. И от вас будет зависеть судьба моей дочери. А я никак не смогу на нее повлиять.

— Ваше беспокойство мне понятно, — кивнул я, закинув ногу на ногу. — Снежана Александровна — прекрасная девушка, заслуживающая лучшего. Тут я полностью с вами согласен. Однако давайте отложим этот вопрос в сторону и поговорим, как один глава рода с другим. От нашего союза Макаровы уже получили немало, и это только начало: ваша дочь вошла в число сотрудников Генерального штаба, сегодня получает статус придворной дамы, фрейлины ее императорского величества. Что будет дальше? — я показательно развел руками. — Пока не знаю. Но, полагаю, блага продолжат сыпаться, как из рога изобилия. Естественно, до тех пор, пока Макаровы будут сохранять с моей супругой хорошие отношения. Потому как, Александр Леонидович, меня вы можете не любить и даже ненавидеть, но вредить Снежке я никому не позволю. Полагаю, вы не забыли, чем кончили ее похитители. Которых, к слову, именно в вашем роду поддержали слуги. Чем, кстати, закончилось разбирательство? Вы нашли виновного, или он сейчас преспокойно пожинает плоды своего предательства, потягивая игристое на Лазурном берегу?

Глава рода Макаровых скрипнул зубами.

— Вы беспардонны, Иван Владимирович, — заявил он.

— Мне все равно, — пожал плечами я. — Мы с вами не обязаны друг друга любить, Александр Леонидович. За дочь я вам благодарен, уважаю смелость высказывать свои претензии и сомнения мне в лицо. Но на этом — все.

С минуту в гостиной царила тишина. Я с помощью телекинеза налил себе чая, заранее принесенного прислугой. Когда чашка с блюдцем пролетела через гостиную ко мне в руки, под внимательным взглядом Макарова я сделал первый глоток.

— Одно я могу вам обещать, Александр Леонидович, — произнес я, нарушая молчание. — Я сделаю все, чтобы Снежане ничего и никто не угрожал в этом мире. И порукой тому мое слово. Верить ему или нет — ваш выбор.

Дверь распахнулась, к нам вошел слуга.

— Снежана Александровна! — объявил он, отходя в сторону.

За спиной слуги показалась моя невеста в ярко-алом закрытом платье, струящемся по фигуре к полу. Мягкий шелк не обтягивал, но очерчивал при каждом движении ноги и руки. Несколько скромных аксессуаров и мое кольцо — вот и все украшения. Перевязанные золотой нитью волосы захвачены на затылке и пущены длинной косой, унизанной изумрудами.

Пока она переступала порог гостиной, я поднялся на ноги и отправил чашку на столик. Поправив манжеты своего пиджака, я поклонился будущей супруге и с улыбкой произнес:

— Позвольте заметить, Снежана Александровна, с каждым разом вы становитесь все прекраснее, — договорив, я взял ее за руку и запечатлел на ней поцелуй. — Сегодня на балу все мужчины будут мне завидовать.

— Спасибо, Иван Владимирович, — в тон мне ответила та. — Благодарю, мне приятно знать, что вы находите мои наряды по вкусу. Отец…

Она повернулась к Александру Леонидовичу, и тот кивнул.

— Ты выглядишь превосходно, — произнес он. — Не буду больше вам мешать.

Мы проводили взглядом удаляющегося главу рода.

— Ну что, пойдем? — предложил я, переводя взгляд на свою невесту.

— Поедем, Ваня, — поправила меня Снежка, смешно наморщив носик.

И мы двинулись к выходу из особняка Макаровых.

Кремль, личные покои императорской семьи.

Ее императорское величество придирчиво наблюдала за тем, как девушки портные окутывают наследницу трона то одной тканью, то другой. Платье стремительно менялось, теряя старые очертания, приобретая новые.

— На прошлом мероприятии ты была в зеленом, — напомнила императрица, с неодобрением поглядывая на уже использованную материю. — Что скажешь насчет этого василькового?

— Мне он не нравится, — ответила Варвара Викторовна. — Пожалуй, остановимся на черном с золотыми нитями. Девушки.

Служанки тут же поклонились и, вооружившись артефактами, переплели платье прямо на наследнице престола Российской Империи. Магия позволяла восстанавливать модель, заменяя одни материалы другими. Далеко не каждый мастер мог похвалиться тем, что лично заказал свои артефакты у Морова. Однако императорский дом обслуживают только лучшие, неудивительно, что у лучших портных и оборудование лучшее.

Не прошло и четверти часа с начала операции, а наследница престола уже опустилась на диван в готовом платье. Оставалось лишь водрузить на себя корону и несколько украшений.

Портные убирали все лишнее из императорских покоев под пристальным взглядом государыни. Но наконец и они вышли, оставив мать и дочь наедине. Императрица села напротив наследницы.

— Как быстро ты выросла, — произнесла с теплотой в голосе государыня. — А ведь еще совсем недавно сидела у меня на коленках.

Достав платок, она промокнула глаза, а Варвара Викторовна вздохнула.

— Мам, я уже давно достаточно взрослая девочка, — заговорила ее императорское высочество.

— Чтобы лезть в отцовские интриги во враждебную Польшу? — уточнила та. — Вот уж правда. А обо мне никто, разумеется, не думал.

Этот разговор с разной частотой повторялся постоянно. И если в первый раз Варвара Викторовна еще реагировала, пыталась успокоить, то теперь смотрела на нее с укором.

Ведь не по ее вине у Российской Империи не было наследника мужского рода. И никакие артефакты Морова этого исправить не могли — для того, чтобы зачать ребенка, нужно пускать мужчину в собственную спальню, а не гнать его от себя в объятия бесконечных любовниц и фавориток.

Так что виноватой себя Варвара Викторовна не чувствовала. Наоборот, все сильнее убеждалась в необходимости самостоятельно решать вопросы, которые ей может доверить отец. А что матушка такого не одобряет — ее проблемы. Раз императрица не хочет завести нового ребенка, почему за это должна отвечать единственная дочь?

Ни одна из любовниц отца, само собой, не осмелится забеременеть от монарха. Иначе Варвара Викторовна бы с радостью давно приняла в семью брата. Да, пусть бастард, но уж хоть какой-то мужчина. Однако это было нереально.

— Лучше бы ты не мне пыталась в вину поставить, что я головой рисковала ради нашей страны, — не в силах больше смотреть на изображающую страдания мать, в сердцах заявила наследница престола. — А с отцом в кровать ложилась! Глядишь, и не пришлось бы мне за всех отдуваться!.. Мне уже двадцать пять, за эти годы можно было нескольких сыновей родить. А вы что-то не поделили, а я виновата перед вами? Мало того, что мне предстоит корону надеть и править, так еще и в ваших отношениях разбираться? Сами разберетесь, не маленькие, и должны учитывать не только свои частные интересы, но и интересы Российской Империи, которой так многим обязаны.