Герасимов устало улыбнулся, но папку притянул к себе. Раскрыв ее, Анатолий Никодимович пробежался взглядом по содержимому. Я же спокойно ждал, расположившись в кресле для посетителей. Спешить было некуда, на сегодня я со всеми делами закончил.

— Это просто фантастика какая-то, — вздохнул Герасимов, прекратив листать бумаги. — И все ведь так складно написано… Я, признаться, Иван Владимирович, уже и представить не могу, что еще вы способны предложить по нашему ведомству. Каждый месяц вы умудряетесь озадачивать моих подчиненных, выдавая на-гора такие фантастические идеи, что не только у специалистов возникает вопрос: «А что, так можно было, что ли?». И ведь его вслух даже произносить не приходится, весь Генеральный штаб просто в непроходящем состоянии шока.

Мне оставалось только пожать плечами на эту речь. В конце концов, изменения в окружающей нас действительности еще только начинались. Пройдут годы тяжелого кропотливого труда, прежде чем реальность станет такой, какой ее хотел бы видеть я.

Герасимов поднял на меня взгляд.

— Скажите честно, Иван Владимирович, у вас ведь в загашнике лежат и более удивительные идеи? — спросил он. — Ведь я вижу, для вас наши доспехи — легкотня, как для пятикурсника на кафедре высшей алгебры примеры из задачника пятиклассника.

Я улыбнулся, прежде чем ответить.

— Да, Анатолий Никодимович, вы правы, у меня еще полно идей о том, как улучшить жизнь Российской Империи, — подтвердил я. — Но в большинстве своем они никак не относятся к вашей сфере интересов, да и требуют куда больших вложений и времени.

Он тяжело вздохнул и тряхнул головой.

— Наверное, я просто слишком стар, чтобы поспевать за скоростью молодежи, — произнес начальник Генерального штаба. — Впрочем, сейчас это не тема для обсуждения. Бумаги я детально изучу и на следующей неделе представлю их государю на приеме. А там уж все зависит от того, какое решение он вынесет…

— Разумеется, Анатолий Никодимович, — кивнул я. — Благодарю, что нашли время в своем плотном графике для встречи.

Он махнул рукой.

— Вы лучше мне скажите честно, Иван Владимирович, — откинувшись на спинку своего кресла, произнес Герасимов. — Какие у вас намерения относительно моей дочери? Буду с вами предельно откровенен, Мирослава считает, что ваша помолвка с Макаровой — фикция. По ее мнению, вы просто выигрываете себе время, чтобы накопить больше денег на счете и при этом не отбиваться от постоянных нападок со стороны мамаш и девиц.

Я улыбнулся.

— Анатолий Никодимович, ваша дочь — замечательная девушка. Она прекрасно образована, обеспечена сама по себе. Умеет правильно оценивать ситуацию. Однако…

— Можете не договаривать, — поднял руку начальник Генерального штаба. — Я бы мог сейчас взорваться, сорвать на вас раздражение. Вы вскружили Мирославе голову, дуреха верит, что влюбилась в вас… И ваша свадьба с Макаровой, когда она состоится, разобьет моей дочери сердце.

— Но? — вскинув бровь, уточнил я.

Герасимов немного нервно потер руки, как будто пытался отогреть конечности.

— Но, полагаю, как благородный мужчина, вы сами ей скажете об этом. И поставите точку в этом вопросе так, чтобы мне не пришлось видеть в вас своего врага, Иван Владимирович.

Понятно, что воевать и намеренно вредить мне он не станет. Однако начальник Генерального штаба — это серьезная величина, и сделать он может многое, что даже я не сочту достаточным для агрессии. В конце концов, он мне не родня, как Солнцевы. А интересы рода превыше даже дружбы между отдельными личностями.

Если же я начну убивать всех конкурентов в ходе обычных интриг за место потеплее, меня нарекут маньяком и ополчится вся Российская Империя. Ни мне, ни моим потомкам, которые в скором времени появятся на свет, подобное не нужно.

Поднявшись на ноги, я поправил пиджак и улыбнулся.

— Тогда разрешите мне с ней увидеться?

Следуя за горничной по особняку Герасимовых, я не смотрел по сторонам. Моя голова была занята подготовкой к экзаменам в академии. После случившихся отчислений студентов на их места пришли новички, которых готовили отдельно. Парни из приюта, получив шанс, вгрызлись в него зубами и ногтями.

И вот теперь перед летними каникулами начинались экзамены. Помимо моего собственного, предстояло присутствовать в качестве члена комиссии на смежных предметах. И если у Легостаева все должно пройти по высшему разряду, то чисто женское направление бытовой магии вызывало вопросы.

Нет, разумеется, там не только девчонки учились. Но бытовая магия, так уж сложилось исторически, в основном делала упор на вещи вроде глажки одежды, уборки помещений и всего подобного. И в группу набились студентки, которым откровенно не нравились остальные наши направления. Я их не осуждаю, но и как оценивать их успехи, не очень хорошо представляю.

Притом что они были не самой слабой группой, факультет оставался сугубо прикладным, и о каких-либо глубоких познаниях теории там говорить было сложно. Но я прекрасно знал — все студентки из этой группы уже имели договоры с дворянскими родами. Стоит девчонкам получить диплом, и их заберут служить благородным семьям, а там, глядишь, и до свадьбы недалеко.

Да, не с самими дворянами, мезальянса никто не допустит. Но таким семьям служат люди обеспеченные. И выйти за того же дружинника — вполне недурной расклад для вчерашней пигалицы, которой едва перевалило за двадцать. Обеспеченный тыл, служба благородному роду, хороший собственный доход — можно считать, жизнь удалась.

С серединки на половинку выступали артефакторы. Там хватало усердных, но, скажем честно, туповатых студентов. Не хватало им понимания механики магических законов, чтобы выполнять свою работу на отлично. Однако как будущие сотрудники фабрики вроде той, что организовали Солнцевы, вполне отличные кадры.

Мне это не очень нравилось, но приходилось признавать, что изучение теории магии нужно далеко не всем. Как и в фундаментальных науках, далеко не каждый тысячный физик станет светилом, а вот в действительно хорошего инженера вырасти вполне способен.

И, по-хорошему, если в будущем нужно будет отдельно вводить магический колледж для бытовых магов и ремесленников, то высшее учебное заведение должно будет выпускать именно специалистов теории. Им разрабатывать новые чары, внедрять магию в жизнь. А исполнителям и не нужно столько времени уделять этому вопросу, достаточно освоить свое направление и честно служить после выпуска.

Казалось бы, чародеев всегда нехватка… Но девицу, которая падает в обморок при виде крови, в боевого мага не превратишь, как ты ни старайся. То же самое верно и для артефакторов — им нужна мастерская и отсутствие нервотрепки, но рабочих мест в Российской Империи для них не так чтобы большое количество.

Все это немного откатывало мои планы по магическому просвещению населения, но в целом я не видел в этом ничего необычного. Нет никакого смысла наседать с теорией магии на человека, которому она не нужна. Смысл натягивать «удовлетворительно» девчонке, которая после выпуска максимум будет с помощью чар рюшки лепить на платье в ателье и полы мести в своем магазине?

Всеобщей воинской повинности в Российской Империи нет и уже вряд ли появится. Так что это первый набор оказался разношерстным и настолько неравномерным. В дальнейшем все будет значительно проще.

Первая государственная магическая академия потому и первая. На нас еще много каких практик обкатают, прежде чем получится выстроить толковую систему образования чародеев. Ведь, например, никто не запрещает той же выпускнице бытового колледжа со временем получить более высокую квалификацию. Ну, или инженеру-артефактору изучить смежные области в специализированном месте.

Горничная остановилась перед дверьми в очередную гостиную и, осторожно постучав, приоткрыла створку.

— Мирослава Анатольевна, к вам Иван Владимирович Моров, — объявила она, заглянув внутрь помещения.