— Я встретила Дэниэла… — Катрина так неожиданно вернулась обратно, что Элен даже вздрогнула.
— Кэт… Ты как?
— Я не знаю… Я ничего не понимаю… — девушка села на софу и закрыла лицо руками.
— Вы поговорили? Что он сказал? Почему уехал тогда?..
Катрина отрицательно покачала головой.
— Только не говори, что ты сбежала…
— Угу, — все еще пряча лицо за руками, ответила Катрина.
— Господи, как по-взрослому, — закуривая и тут же туша сигарету, произнесла мадам Роббер. — Надеюсь, хотя бы Дэниэл окажется…
Нетерпеливый звонок в дверь заставил ее прервать свою речь. Они переглянулись, обе понимая, что это, с очевидным намерением либо войти, либо сломать к чертям дверной звонок, был Дэниэл…
— Что будешь делать? — все-таки прикуривая сигарету, спросила Элен. — Он настроен решительно…
Катрина втянула голову в плечи и обняла себя руками. Мадам Роббер задумалась о чем-то, не обращая внимания на грохот звонка, готового вот-вот отвалиться.
— Надеюсь, ты правильно поймешь то, что я сейчас собираюсь сделать, — направляясь в прихожую, бросила она.
— Ой, нет-нет-нет!.. — пискнула девушка.
Мгновение спустя дверной замок щелкнул, и в комнату вошел Дэниэл.
Катрина только сейчас увидела его целиком: похудевшего, взволнованного, с горящими от неудовлетворенности глазами и такого желанного… Там, на лестнице Монмартр, после долгих эмоциональных объятий, она отказалась слушать его, бросив в лицо холодные слова о том, что все осталось в прошлом.
Его появление здесь и ее сильная реакция подтверждали — ничего не прошло. Но почему-то от возможных последствий ей становилось страшно…
— Пожалуй, я оставлю вас одних, — медленно изучив замерших молодых людей, произнесла Элен.
— Нет! — почти выкрикнула Катрина, и женщина остановилась, вопросительно посмотрев на свою подопечную. Надо же, какая неожиданная эмоциональность!
Дэниэл кинул на нее просительный взгляд, и мадам Роббер, поразмыслив, прошла и села в любимое кресло:
— Хорошо. Можете начинать…
— Я люблю Катрину… — с силой сжав кулаки, выдал Дэниэл.
Их случайная встреча и реакция девушки на его объятия манили призрачной надеждой на то, что он еще может вернуть ее. Он должен это сделать. Любой ценой. Потому что иначе — задохнется в душном пузыре полупустой жизни. Глупая психосоматика расставляла все по своим местам: с тех пор, как он сегодня смог прикоснуться к Катрине, его легкие наконец-то начали дышать в полную силу. А он и не замечал, что без нее почти потерял эту способность — хватал воздух по кусочкам, каждый день потихоньку умирая от нехватки.
— … и я никуда не уйду без нее сегодня…
Несмотря на то, что его слова были обращены к мадам Роббер, смотрел он все это время на Катрину. И этот взгляд разве что только искры не вышибал.
— Ну… Тут не вам решать, Дэниэл, — с сомнением возразила Элен. — Мы знаем только одну точку зрения в этой истории…
— Не знаю, что вам известно, но почему-то уверен, что ничего правдивого в ней нет, — процедил он сердито.
— Тогда посвятите нас, чтобы мы могли убедиться и сделать свои выводы…
Дэниэл задержал дыхание: сердце колотилось как сумасшедшее, готовое вырваться наружу. Как же не хотелось объясняться, а просто закинуть Катрину на плечо и…
— Я ждал тебя в Летнем саду почти до одиннадцати, когда понял, что ты не придешь, поехал к тебе домой. Твоя мама сказала, что у тебя нервный срыв, и ты спишь. Она не разрешила мне увидеть тебя… — Катрина тихо заплакала, и он почувствовал, что еще немного и не выдержит, видеть ее слезы — это слишком… — Я звонил тебе без остановки, оставляя голосовые, я забросал тебя сообщениями… Когда ехал к тебе на следующий день, то был уверен, что смогу увидеть тебя, поговорить и узнать, в чем дело. Но госпожа Минц встретила меня и сообщила, что ты уехала, оставив письмо…
Лицо Катрины исказилось от осознания горькой и жестокой правды, так бесцеремонно сотворенной ее матерью.
— В этом письме ты доходчиво и очевидно написала, чтобы я больше не тревожил тебя, потому что наше совместное будущее не входит в твои планы.
— И ты поверил? — прошептала она. — Какому-то идиотскому, лживому письму⁈
Дэниэл опустил голову, эмоции душили.
— Ты не ответила ни на один звонок…
— Ты не разу не позвонил!!!
— Тысячу раз! — зачем-то он вынул телефон, готовый доказать каждое слово. — И рисунки…
— Что? — Катрина вдруг вспомнила, что не видела свой альбом со дня возвращения в Петербург.
— В письме лежал твой скетчбук с рисунками… Все они были либо порваны, либо перечеркнуты.
Катрина закрыла глаза, изо всех сил стараясь не разрыдаться в голос.
Нелепость… Какая жестокая, беспочвенная месть…
— Я был в Петербурге в январе, но тебя там уже не было…
Только спустя несколько минут, в течение которых все трое пытались осознать произошедшее, Элен спросила:
— Кэт, что ты думаешь?
Девушка долго собиралась с силами, прежде чем ответить на вопрос.
— Я не знаю… Столько всего произошло… Думая, что ты меня бросил, я… я сломалась, — словно извиняясь, начала она. Дэниэл не сдержался, отвернулся, пряча свою слабость. — Мама упекла меня в психиатрическую клинику и если бы не Элен…
Он рванулся вперед и присел перед ней на колени, осторожно вытирая бегущие по ее щекам слезы.
— К черту все, Катрина… Давай забудем, словно и не было, — она почувствовала, что тонет в его необыкновенного цвета глазах, плавится от такого любимого тембра голоса.
— Я не знаю… Я не уверена… Я… Я так привыкла жить, думая, что ты просто бросил меня…
Дэниэл почувствовал, что она отдаляется. Снова. Только теперь уходит настолько далеко, что он рискует навсегда ее потерять…
— Мадам Роббер, — вдруг изменившимся голосом, сказал он. — Я забираю Катрину сейчас же!
Шокированная настолько неожиданным поворотом событий, женщина удивленно вскинула бровь:
— Не думаю, что сейчас она…
— Я уже дважды отпускал ее, чтобы она могла собраться с мыслями, подумать, обсудить все с близкими людьми… И ни в тот, ни в другой раз она ко мне не вернулась… Больше я не намерен испытывать судьбу!
Он подошел к Элен и положил перед ней визитку со своими контактами.
— Пожалуйста, поверьте мне, — понизив голос и всем своим видом показывая искренность своего поступка, сказал он. — Я хочу сделать ее счастливой…
Элен бросила взгляд на дорогую визитку и прищурилась:
— Я приеду в Лондон через две недели. Если ты не справишься…
— Я справлюсь, — он смотрел ей прямо в глаза, не моргая.
— Тогда — вперед! — махнула рукой мадам Роббер и затушила сигарету, которой так ни разу и не затянулась.
— Элен, но… — пробормотала Катрина.
— Ее паспорт в верхнем ящике прикроватной тумбочки, — кивнула хозяйка квартиры в сторону мансардного этажа.
Дэниэла не нужно было просить дважды, он тут же исчез за дверью, а мадам Роббер подошла к Катрине и присела рядом:
— Выдохни… и дай ему шанс любить тебя так сильно, как ты этого заслуживаешь.
— А если… — голос девушки дрогнул.
— В вашей жизни уже случилось это «а если», — женщина попыталась улыбнуться. — Будь счастлива, моя милая Кэт.
Эпилог
— Ма-ма! Ма-а-а-ам-м-ма-а-а! — трогательный детский голосок отозвался теплом внутри Катрины.
Она заканчивала очередную работу для выставки в Лондонской Королевской академии искусств и сутками напролет пропадала в своей рабочей студии.
Мгновение спустя светловолосая девочка с голубыми как небо глазами открыла дверь и обезоруживающе улыбнулась:
— Ма-а-а-ам-м-м-а-а-а…
Катрина отложила кисть и не смогла сдержать улыбки: в руках малышка держала маленький букетик каких-то неизвестных цветов и травы, видимо, сорванных по дороге к ней.
— О, Эми, милая… — беря на руки дочку и вдыхая самый невероятный на свете запах детских волос, простонала она. — Как ты спала?
— Калашо, — забавно коверкая звуки, улыбнулась малышка. — А на завтлак папа пек блинтики…
