Она тихо вздохнула и отстранилась, ища его глаза. Внутри у Дэниэла сильно царапнуло: сейчас Катрина смотрела на него по-новому: с нежностью и таким доверием, что… Сердце дрогнуло. Он нахмурился, пытаясь понять, что за незнакомые эмоции испытывает, но ее вдруг изменившееся выражение лица заставило моментально убрать морщинки со лба.

— Я обескуражен, — улыбаясь уголками губ, ответил он на ее немой вопрос. — Обескуражен и обезоружен… Тобой…

Врать и выдумывать не хотелось. Да и не смог бы он, когда она так смотрит на него.

Стало стыдно за свои недавние самоуверенные и необдуманные слова про «замутить» с ней… Какого черта он вообще рот тогда открыл, идиот…

— М-м-м… Тогда я спокойна, — ее тихий и такой теплый сейчас голос проник под кожу, парализуя и подчиняя себе. — У меня совсем нет сил и желания защищаться…

— И не надо, — целуя ее вкусные губы, прошептал он.

Когда Дэниэл хотел расшевелить ее и посмотреть, что скрывается под этой чудаковатой оболочкой, ему было просто интересно. Он наблюдал и исследовал свои чувства и эмоции. Но когда нашел ответы на все вопросы, то понял, что промахнулся с расчетами — он уже был заражен этой девушкой. И единственное противоядие, которое существовало в этом мире — это она сама.

Он проснулся от легкого дуновения ветра, еще не успел открыть глаза, а его уже захлестнули воспоминания прошлой ночи, заставив порывисто вдохнуть теплый утренний воздух.

Дэниэл сел на постели, с трудом осознавая, что той, которая стала его ночным наваждением, нет рядом. Быстро натянув футболку и джинсы, он уже почти вышел из комнаты, когда его взгляд упал на скетчбук с карандашными зарисовками. Посомневавшись, все же не удержался, взял его в руки, неспеша переворачивая страницу за страницей. К горлу подкатил ком. Как наивно…

Почти весь альбом был наполнен им. Он спит, он смотрит на дорогу, управляя автомобилем, он пьет кофе вчерашним утром в своем номере… Рисунки были удивительные. Они заставляли чувствовать и будоражили воспоминания.

Катрина была талантлива… По какой-то необъяснимой причине он понимал это и раньше, но когда увидел сам…

— Доброе утро! — она тихо вошла в комнату, и Дэниэл вздрогнул от неожиданности, по-детски пряча скетчбук за спину.

Девушка улыбнулась.

— П-п-рости, — возвращая альбом на место, нахмурился он.

Да уж, не так он представлял этот момент их встречи после вместе проведенной ночи. Но разве в отношениях с Катриной можно вообще ожидать какой-то логики?

— Ничего страшного, — она подошла к столику, и он только сейчас заметил поднос у нее в руках. На нем оказались две чашки с кофе и булочки.

— Завтракать выпечкой входит у нас в привычку, — едва дождавшись, пока она составит все с подноса на столик, он притянул ее к себе. — Доброе утро…

Ее губы были со вкусом яблочного джема и ванили. С ума просто сойти!

Дэниэл почти сошел, ведь Катрина совсем не помогала ему оставаться в ясном уме, возбуждая его и без того до предела заряженные гормоны своими запахами и касаниями.

— Может, все-таки позавтракаем, пока кофе еще не покрылся льдом? — в мизерных промежутках между поцелуями прошептала она.

— К черту кофе, — он подхватил ее на руки, удивляясь тому, насколько Катрина легкая.

— Мадам и мсье Мёнье внизу, — запуская пальцы в его волосы, вдруг вспомнила девушка. — Если нас долго не будет, они подумают…

— Они уже все о нас подумали… Расслабься…

Вот уж невыполнимая просьба, когда рядом с ней этот парень, от которого у нее крышу сносит!

— Нереально, — млея от очередного поцелуя, прошептала Катрина.

— Я помогу… — многозначительно прищурившись, он осторожно положил ее на постель.

Простыни еще хранили его тепло и такие яркие воспоминания об их ночи. Хотелось остаться здесь, растворившись в любви и неге, завладевшими каждой клеточкой ее тела.

Не было ни вчера, ни завтра. Были только они, и стиравшее все остальные потребности — желание.

— Ну что, молодожены, обед на столе, — подмигивая им с совершенно понятным намеком, мадам Мёнье закончила расставлять тарелки.

— Дождливыми ночами так сладко спится… — усаживаясь во главе стола с очень похожей интонацией добавил ее муж.

— И на утро о завтраке совсем не думается, — ставя на стол хлеб, добавила она.

Дэниэл улыбнулся, притягивая к себе смущенную и порозовевшую Катрину.

— Добрый день.

— Видим, видим, что сегодняшнее утро для вас добрее, чем вчерашний вечер, — указывая на места за столом, улыбнулся в ответ мсье Мёнье.

— Да, в вашем доме совершенно удивительная атмосфера, — помогая сначала сесть Катрине, а потом усаживаясь и сам, добавил Дэниэл.

— Этот дом построил еще мой прадед, — принимаясь за наваристый мясной суп, ответил хозяин. — И, знаете, все поколения, живущие в нем, были счастливы! Правда, Элоди?

— Правда, дорогой, — касаясь его руки, ответила женщина.

— Дышится в нем удивительно легко, — оглядывая крепкий потолок и стены, заметил Дэниэл. — Все-таки природные материалы и выверенные техники строения…

— Ты говоришь как какой-нибудь строитель или архитектор! — перебил его мсье Мёнье. Катрина тихонько хихикнула, но мужчина словно и не заметил этого: — Ты душой посмотри на этот дом, почувствуй его! Есть вещи, которые не подвластны чертежам и размерам…

Дэниэл замолчал ненадолго, размышляя:

— Вы правы.

Он под столом взял Катрину за руку.

— То-то же! Молодежь… — довольно заворочался на стуле фермер. — Ну, что ж, солнце так печет, что, думаю, завтра утром можно вызывать эвакуатор для вашей машины. Сегодня сосед был в «Etoile», пока еще дорога ползет, всем приходится объезжать, делая петлю через соседнюю ферму. Знатный дождь вчера случился. И ведь ничего не предвещало…

Дальше они обедали, разговаривая о погоде и любимой еде. Катрина впервые за долгое время была совершенно счастлива. Эти простые разговоры с открытыми и искренними людьми, присутствие Дэниэла, тепло его руки и воспоминания об их близости дрожали внутри сладким возбуждением. Она не могла перестать улыбаться, слушая спокойные, перемежающиеся иногда смехом от рассказанных историй, голоса.

— Дорогая, помоги мне убрать со стола и подать чай, — кивнула ей мадам Мёнье.

Девушка с радостью встала. Помощь такой гостеприимной хозяйке — одно удовольствие и маленькая возможность хоть немного отблагодарить ее.

— Все прошло хорошо? — тихо спросила она, когда Катрина составляла тарелки в большую раковину.

Девушка вспыхнула и выронила вилки, с грохотом рассыпавшиеся по железной раковине.

— Я рада за вас, — женщина положила руку ей на плечо. — Не стоит смущаться любить и быть любимой. Откройся ему, он хочет тебя понять. И, поверь моему опыту, — как только этот парень распробует такую ягодку как ты — ничего другого уже не захочет.

Мадам Мёнье ушла с чашками к столу, а Катрина шумно выдохнула и посмотрела на Дэниэла. Он оживленно что-то обсуждал с хозяином дома. Невольно она засмотрелась на него: темные брови и удивительного цвета внимательные глаза, чуть вьющиеся волосы и красивые руки… При одном воспоминании о его руках все тело покрылось мурашками. Ей очень хотелось открыться ему, но еще больше хотелось, чтобы он ее понял. Такой, как она есть. Чтобы все это не было лишь короткой вспышкой беспочвенного счастья.

Дэниэл посмотрел на нее и улыбнулся. Слева в груди стало жарко. И это всего лишь от взгляда! Она отвернулась, чувствуя, как теплом по коже скользят его голубые глаза.

Этот солнечный, но уже не жаркий день стал настоящим подарком: они провели его вместе с мадам и мсье Мёнье, помогая с несложными делами на ферме. Физическая работа отвлекала от разных мыслей и повышала настроение, близость друг друга дразнила воображение и создавала ощущение параллельной реальности: такая простая и понятная жизнь, где они вместе без объяснения статусов и без формальностей.