Мое сердце колотилось со скоростью мили в минуту, пока я смотрела на него. Арло был огромен, но разве не в этом смысл самообороны — победить того, кто больше тебя, кто представляет угрозу? Но в данном случае пара моих жалких уроков не помогли бы. Мне повезло с пьяным в переулке. Он был нетрезв. Я застала его врасплох, а потом бежала как черт от ладана. От Арло было не убежать. Мы были заперты в этих боксерских канатах, но я знала, что даже если выберусь, он все равно меня поймает. Он найдет меня, поймает… сделает все, что захочет.

— Я не хочу причинять тебе боль. — Мои слова прозвучали негромко и почти смешно даже для моих собственных ушей. А потом он медленно улыбнулся, впервые за все время, проведенное в моем присутствии. Я задалась вопросом, была ли она первой, которую он когда-либо использовал.

Это было ужасно… и так привлекательно.

Он загнул палец в мою сторону в универсальном знаке «иди сюда». Мои ноги были как желе, руки тряслись. По виску медленно стекала капля пота. Я вернулась к пройденным урокам и заставила себя смотреть на Арло так, словно он был угрозой, которую представлял для меня сейчас… угрозой, которой он был для всех остальных.

Я бросилась на него, целясь в ноги, чтобы свалить, но успела сделать всего несколько шагов, прежде чем он обхватил меня за талию мощной мускулистой рукой и приподнял над землей. Я задыхалась от резкого порыва воздуха и смещения земли под ногами, а потом он снова прижал меня спиной к своей груди, прижав мои руки к бокам.

— Покажи мне еще раз, — мрачно сказал он мне в ухо и отпустил.

Я попятилась назад и попыталась отдышаться. Я снова повернулась, не понимая, что, черт возьми, делаю, но пытаясь найти слабое место. Я снова набросилась на него, но на этот раз увернулась, увидев, как едва заметно напряглась его рука. Я поняла, что он вот-вот снова схватит меня. Мне удалось оттолкнуться ногой и ударить его в икру, но его нога была как цемент, твердая и неподатливая.

Он оторвал меня от земли и крутанул вокруг себя так быстро, что у меня закружилась голова. А потом моя грудь оказалась прижата к канату боксерского ринга, массивное тело Арло прижалось к моему, каждый его дюйм обжигал меня в тех местах, где он касался.

— Ты должна забрать свои деньги, если тебя так учили. — Я услышала дразнящие, раздраженные нотки в его голосе, и мое собственное раздражение возросло.

— Ты больше меня и сильнее. — Я повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на него, но это был глупый шаг, так как наши рты оказались в опасной близости друг от друга. — У меня нет перцового баллончика, и я не испытываю дополнительного преимущества — страха за свою жизнь и адреналина.

У меня перехватило дыхание, легкие сжались, когда на его лице появилось мрачное, странное выражение.

— Ты должна бояться прямо сейчас, мой свет. — Его слова были тихими… смертоносными. — Ты должна бояться меня больше всего остального в темноте. — Он наклонился еще на дюйм. — Если бы ты знала, кто я на самом деле, то не была бы так близко ко мне.

Я посмотрела вниз, где его рука обхватила канат по обе стороны от меня: татуировки на его пальцах пробирались вверх по тыльной стороне руки, исчезая и поднимаясь по запястью и предплечью. Я никогда не считала татуировки привлекательными, но в случае с Арло они делали его просто невероятно красивым.

— Ты такая маленькая, мой свет, — он издал низкий хриплый звук и оттолкнулся от меня. Я закрыла глаза и выдохнула, как раз когда он сказал: — Ещё раз.

И так в течение следующих нескольких часов я билась и боролась с Арло, пока не вспотела и не устала так сильно, как не уставала раньше, но никогда в жизни не чувствовала себя такой свободной.

Галина

На следующий день все повторилось. Но я отменила смену, зная, что это разумный поступок, даже если не соответствует моей конечной цели.

Мы позавтракали, после чего Арло отвез меня в спортзал, где по-русски накричал на присутствующих там мужчин, отчего те разбежались, а затем несколько часов занимался со мной.

После легкого обеда мы вернулись в его квартиру, где я приняла душ, а затем отрубилась до ужина. Мое тело болело, даже кожа ныла от того, как почти жестоко Арло подтолкнул меня к самообороне.

И хотя я никогда раньше так не уставала, я также никогда не чувствовала себя сильнее и увереннее в своей защищенности. Я никогда не чувствовала себя в такой… безопасности.

Солнце село час назад, и Арло заказал итальянскую кухню, которую только что доставили. Пакеты были вычурными, черными, с золотой надписью на лицевой стороне. Я никогда не питалась в ресторанах с такими шикарными пакетами, как эти, или, черт возьми, вообще с пакетами.

Я делала все возможное, чтобы не смотреть на него. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, настолько пристальный, что была в курсе каждого его движения.

Он не ходил на работу — или чем он там зарабатывал на жизнь — с тех пор как привел в свою квартиру, и мое любопытство начало брать верх, но я воздержалась от расспросов. Сегодня у меня был выходной, но на завтра была запланирована смена «У Сэла», и я не собиралась ее пропускать. Неважно, что он скажет.

Я поднесла вилку к курице с пармезаном на своей тарелке и отрезала кусочек, чертовски сильно сосредоточившись на нем.

Ароматы взорвались у меня во рту, соус был насыщенным, а все вместе сочеталось так, словно повар создавал шедевр. Но вместо холста и красок он использовал помидоры, базилик и другие приправы.

А все дело в том, что я изо всех сил старалась не фокусироваться на Арло, который сидел напротив меня, но ощущался так близко, что я сравнивала еду с живописью.

Ради всего святого.

Напряжение в моем теле стало слишком сильным, но я наконец подняла на него глаза. Он откинулся на спинку стула, его тело слегка сдвинулось в сторону, в его руке был стакан с прозрачной жидкостью, которая, как я знала, не была водой. Одна его рука была согнута в локте и опиралась на спинку стула, а взгляд был устремлен на меня. Я задрожала. Понятия не имела, почему этот человек так на меня влияет, но отмахнуться от этого было невозможно.

Не нужно было игнорировать это или пытаться делать вид, что я все понимаю. Я и не пыталась. Моя жизнь в данный момент была настолько запутанной, что любые отношения, в том числе сексуальные, не должны были даже мелькать в моей голове.

— Я должен уйти после ужина, чтобы сделать кое-какую работу. — Он оставил эти слова висеть в воздухе, а я ничего не ответила, потому что знала, что он еще не закончил. Он медленно отпил водки и поставил стакан на стол, продолжая держать его в руке, а его указательный палец медленно постукивал по боку почти гипнотическим образом.

— Хорошо, — сказала я, немного задыхаясь, и почувствовала, как разгорелись мои щеки. Я потянулась через стол за своим бокалом красного вина, совершенно противоположного тому, что мне следовало бы пить. После того как я отпила и поставила бокал обратно на стол, между нами повисла тяжелая тишина.

— Мне ведь не нужно просить тебя оставаться в квартире, пока меня не будет, верно? — Его голос был низким и твердым, как будто он старался быть как можно более непринужденным. И хотя этот мужчина был опасен во всех отношениях, я знала, что он не причинит мне вреда.

Глупая, глупая девчонка.

— Я останусь в доме, поскольку знаю, что это опасно, но нам нужно обсудить, выйду ли я завтра на работу.

Он не пошевелился, ничего не сказал, но я заметила, как едва заметно сжалась его челюсть после моих слов.

— Мы поговорим об этом, — сказал он, и теперь настала моя очередь стиснуть зубы, потому что его тон показался мне странным, словно он произнес эти слова только для того, чтобы успокоить меня.

Мне захотелось немедленно наброситься на него. Мне не нужен был другой отец. И хотя мой был никчемным, и мир не стал бы скучать по нему, если бы его не стало, мне также не нужно было, чтобы кто-то заботился обо мне. Я могла сделать это сама. Никто не мог позаботиться обо мне лучше, чем я сама.