Возвращаясь в гостевую комнату, чтобы переодеться, я все время чувствовала, что он наблюдает за мной.

14

Галина

Мне казалось, что это действительно плохая идея, пока я стояла напротив Арло на сомнительно заляпанном — возможно, когда-то белом — боксерском ринге.

Мы выехали из его квартиры почти два часа назад. Я рассматривала богатую часть города, вспоминая сверкающие небоскребы, которые, казалось, касались небес, где люди ходили вверх и вниз по улицам, не боясь попасть в темный переулок.

Я наблюдала из окна его машины, как изобилие медленно превращается в уродство, которым так славился Десолейшен.

Не нужно было спрашивать, был ли этот спортзал русских. Это стало ясно, когда мы вошли внутрь и я увидела массивный российский флаг, висевший за боксерским рингом, а также то, что все, что я слышала, — это мужские крики и разговоры на другом языке.

Сначала я испытала странное чувство благоговения, когда шла за Арло внутрь, а спортивная сумка свободно болталась на его крепких широких плечах. Хотя по шуму казалось, что внутри собралась сотня мужчин, на самом деле их было всего несколько, но все они были такими большими и громкими, что у меня зазвенело в ушах. Но как только они заметили Арло, разговоры прекратились, и все взгляды устремились на нас.

Он сказал что-то тихо, но достаточно громко, чтобы это прозвучало в маленьком помещении. А потом я в замешательстве и немного завороженно наблюдала, как мужчины уходят. Они покинули зал.

Я осмотрелась. Заведение выглядело обветшалым, ему было несколько десятилетий. Сам боксерский ринг был потрепан, темная лента скрепляла некоторые канаты, окружавшие нас, а белое покрытие под ногами окрасилось в коричневые, ржавые оттенки.

Я снова посмотрела на Арло: белая футболка, в которую он был одет, скрывала почти все татуировки на груди, но под тонким светлым материалом можно было различить темные чернила и фигуры.

— Это место принадлежит русской мафии? — Я понятия не имела, почему эти слова сорвались с моих губ. Я почувствовала, как мои глаза вспыхнули от удивления и легкого страха.

Я не хотела нарваться на его плохую сторону, хотя и не знала, есть ли у Арло хорошая сторона.

Также я не знала, разозлит ли его откровенный разговор о Братве. Не то чтобы я что-то знала о первом, но если бы могла предположить, то предположила бы, что это место — территория мафии.

— Им владеет Иван, — он ухмыльнулся.

Я облизнула губы и начала водить руками вверх-вниз по бедрам.

— Иван, да?

Он кивнул. Медленно.

Я больше ничего не сказала, просто продолжала водить потными ладонями вверх и вниз по бедрам. Одежда для тренировок, которую достал для меня Арло, состояла всего лишь из пары черных леггинсов, носков, теннисных туфель и облегающей футболки с коротким рукавом. Я была полностью прикрыта, даже скромна, но когда Арло смотрел на меня, я всегда чувствовала себя такой голой.

— Что ты сказал всем, чтобы заставить их покинуть зал? — Я решила, что это достаточно безопасный переход к другому разговору, но когда он медленно покачал головой, возникло ощущение, что это еще одна ситуация, не подлежащая обсуждению.

— Я сказал им, — наконец произнес он, — что ты не сторонний наблюдатель, поэтому вежливо сообщил, что зал закрыт на частный урок.

При этих словах во мне шевельнулась темная жилка, потому что я знала, что это такое. Ложь.

Я наблюдала за тем, как его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу, как его глаза перемещаются по моей фигуре, задерживаясь на длинных линиях моих ног, возвращаясь вверх и пробегая по самой интимной части меня, которая была полностью прикрыта, так что он ничего не мог увидеть, но я почувствовала сильный жар в этот момент.

Затем он перевел взгляд на мой плоский живот, на маленькие бугорки грудей и, наконец, заглянул мне в лицо. Мои соски затвердели под спортивным бюстгальтером и тонкой лайкрой футболки. Я попыталась сдержать дыхание, но поняла, что у меня ничего не выходит. Как мог взгляд заставить меня чувствовать себя так?

— У меня такое чувство, что ты сказал им не это, — сказала я с ноткой поддразнивания в голосе.

— Жаль, что ты не говоришь по-русски, — сказал он, глубоким низким голосом. — Тогда бы знала, правду ли я говорю.

Он был ужасно упрям, и это заводило меня как ничто другое.

— Интересно, как бы ты отреагировала, если бы узнала, что я сказал им, что перережу их глотки, если они хотя бы посмотрят на тебя, — он говорил глубоко и тихо, его слова текли сквозь меня и вокруг меня.

Я понятия не имела, что он сказал, но почему-то это вызвало дрожь во всем моем теле. Едва заметный изгиб его губ доказал, что он знает, какой эффект производит на меня.

— Что ты сказал?

Он сделал шаг ближе, потом еще один, пока не оказался рядом со мной.

— Тебе следует выучить русский язык, мой свет.

Он уже второй раз называл меня так, но я была слишком взволнована, чтобы спросить, что это значит.

— Может, ты мог бы меня научить? — Я понятия не имею, почему и как эти слова вырвались из моего рта, но я не взяла их обратно. Было самонадеянно думать, что этот человек поможет мне больше, чем он уже помог. Но когда он остановился передо мной, и я откинула голову назад, чтобы заглянуть в его слишком темные глаза, я стала размышлять о том, как много он мне дает.

Арло такой высокий. При росте пять футов семь футов (прим. 170 см.) я не была коротышкой, но, стоя перед ним, моя голова доставала только до его грудных мышц. Он был таким высоким, таким большим, что легко превышал мой вес в два раза. С ним я чувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо прежде.

Я удержалась от того, чтобы не задрожать при этой мысли и не спросить, везде ли он такой большой.

Он протянул руку, и мое тело напряглось, но его палец лишь едва коснулся моей шеи.

— Горло, — сказал он, обхватив пальцами мое горло.

Я моргнула, и через секунду он развернул меня так, что я оказалась спиной к его твердой груди. Его рука на моей шее была твердой, но он следил за тем, чтобы не перекрыть доступ воздуха.

— Плечо, — пробормотал он, положив вторую руку мне на плечо. Он скользнул пальцами вниз по моей руке и обхватил запястье. — Запястье. — Арло переместил свои пальцы вниз и обхватил мою руку. — Рука.

Боже, я сгорала от нетерпения, чувствуя, как все его тело прижимается к моему, как его горячие прикосновения пробегают по тем эрогенным зонам, которые не должны быть эрогенными, но очень явно таковыми являются, а я становлюсь все более влажной и нуждающейся. Я почувствовала, как стон подкатывает к горлу, но в следующую секунду он крепче прижал меня к себе и рывком завел мою руку за спину. Пальцы одной руки обхватили мое горло, а другая рука прижимала мое запястье к пояснице, и я почувствовала себя в ловушке.

А потом он исчез, и мое тело наклонилось вперед, прежде чем я смогла выпрямиться.

— Хорошо, что я собираюсь научить тебя защищаться, потому что в тот момент я мог сделать все, что захочу, Лина.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, мое лицо было разгоряченным, и я надеялась, что он принял это за смущение, а не за возбуждение. Потому что это было именно так. Мое дыхание было таким поверхностным и учащенным, а он оставался совершенно спокойным. Любая мысль о том, что я могу нравиться этому мужчине и поэтому он помогает, улетучилась, как только я вспомнила, как он прижался своим телом к моему. Я не почувствовала никаких явных признаков того, что он возбудился. Не так, как я.

И от этой мысли к моему лицу прилило еще больше жара от смущения.

— Давай, Лина. Покажи мне, чему научилась.

Какая-то часть меня — та, которую я должна была бы сжечь дотла, если бы была умной, — хотела, чтобы он называл меня настоящим именем. Просто скажи «Галина». Называй меня Галиной, когда будешь прикасаться ко мне.