С жильём тоже получилось удобно, искать его не пришлось. Искусственное озеро примыкало сразу к стенам святилища, так что на ночь мы возвращались на пришвартованные корабли. Да и не было тут места, достойного царицы. Слишком близко «Горизонт перехода[45]» находился к Мехаттауи (*Мемфис) куда правители для проведения ритуалов просто приплывали. Мне же надлежало в молитвах очищения провести неделю[46], прежде чем разрешили бы исполнить задуманное.

Как о происходящем здесь узнал Эйя? Неизвестно! Но факт. Он прибыл на следующий же день. Отговорившись, что общение запрещено, ко мне его не пропускали. Только уже в темноте, меня тайно провожали на ладью. Ночевать на каменном полу? Беременной? И не собираюсь!

Несколько раз в день царице надлежало появляться в проёме храма, откуда был виден сфинкс и замирать там на насколько минут в позе адорации. В этот момент дед становился так, чтобы его было видно и молча, жестами, требовал выйти и прекратить происходящее. Я же просто делала вид, что ничего не замечаю. Это Эйю неимоверно злило.

Как бы то ни было, но знаковый день наконец настал. Я стояла перед жертвенником между передними лапами сфинкса. Обряд предписывал надеть мужское опоясание, но я этим пренебрегла. Не хотела, чтобы Тутанхамон решил, будто бросаю вызов его положению. Я не претендую на трон. Сейчас не претендую. Но вот на голове у меня немес с уреем – чисто мужское одеяние. От этого отвертеться было уже нельзя.

Наконец, «ладья Ра оказалась над головой» и Шесеп Анх Атум больше не отбрасывал тень. Зажжённый в курильнице огонь быстро поглотил подношения и прозрачный дым устремился ввысь. Подойдя к жертвеннику, вылила масло на разложенные дары и опустилась на колени. Случится ли то, что показывала мне в видениях Нейт?

Не знаю сколько прошло времени, но услышав за спиной гул, обернулась. Люди, находящиеся вокруг пялились в небо, активно указывая пальцами ввысь.

Подняла голову и обнаружила парящего сокола. Тот кругами спускался прямо на меня. Хотелось приподнять руку, чтобы приземлился он именно на неё. Но делать этого не стала. Птица медленно спланировала мне на плечо. Благо, под немесом не были видны кожаные накладки-подплечники, что были пришиты к платью.

Я поднялась, развернулась и застала неожиданную картину. Все находившиеся вокруг пали на колени, лицом в пол. Включая жрецов и даже чати. Только мои телохранители остались стоять, приученные Зубери, чтобы не происходило, даже если божество сойдёт на бренную землю, не терять бдительности.

Тишина была краткой, потом послышались перешёптывания. Люди постепенно поднимались, не сводя с меня глаз.

Я же прикрыла веки и нащупала на груди кулон, подаренный Гором. «Спасибо!» – прошептала мысленно. И опять услышала массовый протяжный вздох. Сокол, сидевший на плече, потерся головой о мой висок. После чего раскрыл крылья и взвился в небо.

Не знаю как местные собирались проверять меня на наличие нужной частицы души… но непосредственное общение с богами было доказано!

Я медленно направилась к храму. Эйя уже приближался, явно с намерением вынести мне мозг, но его опередили. Главный жрец нижнего храма оказался проворнее и буквально выскочил передо мной, вклинившись в моих телохранителей.

– Я хотел первым поздравить Божественную с удачным приношением, – почтительно произнёс он, удерживаемый нубийцами за руки. – Не могла бы царица уделить время смотрителю этих мест.

– Что ты хочешь? – присвоенный титул меня удивил.

– Я уже давно отправляю письма на имя чати и главного смотрителя города. Но они остаются без ответа, – так вот почему он поспешил добраться до меня раньше деда.

– И о чём они?

– Западный ветер усиливается, Божественная. Если ничего не предпринять, то скоро Шесеп Анх Атума опять засыплет. В сезон Перет песчаные бури особенно сильны.

Я оглянулась вокруг. Действительно, по периметру стен не было видно стыка с полом. Они плавно переходили друг в друга. Судя по воспоминаниям Анхесенамон, раз примерно в двадцать лет царям приходилось устраивать растящие раскопки этого колоса. Служитель прав, лучше постоянно поддерживать чистоту, чем из раза в раз спасать сфинкса из песочного плена.

– После сбора урожая тебе направят помощников на две недели.

Мужчина радостно поклонился и поспешил убраться из-под гневного взора Эйя.

– Пусть нас оставят одних… моя царица… – заявил дед, как только смог оказаться рядом со мной. Он давно понял, что заставить мою охрану отойти от меня, занятие бесперспективное. Те просто его игнорировали. Только после моего согласного кивка, нубийцы, поклонившись, отошли на пяток метров, взяв нас в кольцо.

– Что ты творишь? – прошипел чати. Правда прикасаться ко мне поостерегся. – Ты бросаешь вызов власти мужа?

– Почему же? – спросила усмехнувшись. – Как видишь, схенти[47] с фартуком на мне нет.

– Зачем тогда ты это сделала?

– Надеюсь, ты заметил, что мне никто из жрецов не помогал, – при этом Эйя кивнул. – Я действительно общаюсь с богами.

– Об этом знает уже весь Та-Кемет. С тобой опасаются проводить службу, чтобы не оказаться на полу. Для чего было устраивать это представление.

– Всё очень просто, дорогой дедушка, – и улыбнулась с грацией акулы, – если с моим мужем что-нибудь случится… то на трон сяду я!

Эйя долго меня рассматривал, склоняя голову то на правую, то на левую сторону.

– Ты не справишься одна… – заявил тот ещё интриган.

– Почему одна? Двор Великого Дома скоро будет полноценным. Я ищу и ценю преданных и толковых людей.

На что чати тяжело вздохнув, покачал головой.

– Кстати, – произнесла заговорщески, – у меня есть одна идея, для облегчения сбора податей, работы складов и базаров.

– И что же это за идея? – скептически хмыкнул дед, присоединяясь ко мне, когда я направилась в сторону своей ладьи.

– О-о-о тебе понравится… это будет называться «деньги» …

– А чем тебе не нравятся утены[48] и кольца?

– Сейчас всё объясню…

Быстро покинуть Эр-Гез-Хер не получилось. Может благодаря эффекту, что произвёл ритуал, а может «на всякий случай», но меня попросили об аудиенциях все главные жрецы близлежащий заупокойных храмов, где каждый преподнёс какой-нибудь дар.

Даже местный «мэр», всё время моего «бдения», тоже ожидал возможности пообщаться. И если верховный жрец нижнего храма Хафры беспокоился только о том, чтобы подступы к его владениям не засыпало песком, то управляющий поселением мыслил глобальнее. Его заботила сохранность самого сфинкса, так как благодаря тому сюда не оскудевал ручей паломников. А значит и благосостояние городка. Ведь «турист» наверняка увезёт отсюда на память либо кривовато слепленную глиняную скульптурку, либо вырезанную из драгоценного камня фигурку Шесеп Анх Атума. Как говорится, выбор «на любой карман» … А проблемы у колосса были. И не только песок, что засыпал выемку в скале, где покоилась статуя. Ведь этот всепроникающий «демон» умудрялся стачивать краску и даже камень. Но увы, сие было наименьшее из проблем. Куда более управляющего беспокоила трещина, пересекающая поясницу сфинкса и его задние лапы. Забутовка и ремонт, произведённые ещё кажется прадедом Анхесенамон, уже требовали обновления. Для этого же необходимы не просто рабочие, а ещё и архитектор, что объединял в себе так же и функции инженера. И конечно же расходные материалы.

– А может починить его при помощи нового порошка? – тихо предложил Аапехти, как и всегда, находившийся за моей спиной.

Хорошо, что тот шептал мне почти в ухо. Убила бы, поганца! И не за то, что разбазаривает стратегический материал. Нет. Для такой знаковой фигуры не жалко. Но цемент для мягкого и пористого известняка можно сказать – убийца. При любом неосторожном движении земли цементная заплатка оторвётся, вырвав с собой близлежащие куски породы.