Я вышел в коворкинг и увидел возле костра чью-то спину. Одну единственную во всём просторном тёмном помещении. Она, сгорбившись, сидела у огня, и будто бы не обращала на сгустившееся тяжёлое безмолвие, на пустоту вокруг никакого внимания – просто сидела, почти неподвижно. Без страха. Как можно без страха сидеть здесь, когда вокруг ни единой души? Когда кругом тьма, кажущаяся живой.
Я спустился по ступенькам и подошёл к костру. Сидел Егор. Услышав приближающиеся шаги, он обернулся.
— Чего сидишь здесь в такую темень, да ещё и один? — спросил я, первым начав разговор. Я присел на устеленную коричневую ткань рядом со студентом.
— Да не спится что-то, — ответил Егор, снова обратив внимание на огонь. — Кошмары какие-то снятся.
— Да? — заинтересованно спросил я. — А что именно?
— Да херня какая-то… — угрюмо ответил он. — Даже и говорить не хочу. А ты чего не спишь? У тебя же смена закончилась час назад.
— Да тоже уснуть не могу. Попытался, но тоже что-то сон какой-то страшный приснился.
— Странно.
— Почему?
— Да в последнее время что-то многим снится дрянь всякая. Вот вчера с одним разговаривал, так к нему вообще родители приходили ночью, прикинь?
— И что? — я недоумённо посмотрел на него.
— А то, что родители его погибли в автокатастрофе много лет назад, когда он ещё ребенком был, — ответил Егор.
Услышав это, я на какое-то время замолчал, смотря на огонь, от которого исходила приятная теплота. Она отгоняла холод, который ощущался сейчас, кажется, везде тут. Через несколько минут Егор продолжил:
— Кому снится, что его утаскивают ночью из аудитории мутанты в дыру, которую прогрызли; кому мёртвые снятся; кто-то сам, представь, будто бы умирает и тут же воскресает во сне. И ладно если бы паре человек это приснилось, тогда бы я списал на то, что из-за ситуации у них нервы просто сдали, но такое уже происходит третью ночь и систематически.
— А тебе что снилось? — я заинтересованно посмотрел на него.
Егор не ответил, лишь махнул рукой, тем самым показывая, что желания говорить про это у него нет. Я не настаивал, снова уставился на огонь и мы молча сидели, слушая, как трещит хворост в остроконечной низенькой бочке. Потом Егор сказал:
— Кстати, всё никак не мог поблагодарить тебя за то, что спас меня тогда, в хранилище, — парень посмотрел на меня. — Спасибо тебе.
— Все так поступают друг для друга, — ответил я.
Спустя некоторое время со стороны столовой послышались шаги и чей-то заливистый смех. В коворкинг вышли парень и девушка, в обнимку и навеселе. Когда пара прошла мимо нас, девушка чуть сбавила шаг, посмотрела в сторону костра, и улыбка её слегка поблекла. Парень же – слащавый на вид, в кожаной куртке и с элегантными чёрными очками, поднятыми на лоб – крепче прижал девушку к себе и повёл её дальше. Егор не оборачивался, словно не замечая их, а когда те поднялись по ступеням, то стрельнул глазами на мгновение. На выходе парень в кожанке нагло положил руку на ягодицы девушки и сжал их. Егор лишь молча отвернулся и продолжил смотреть на огонь.
Проводив эту гулящую навеселе пару взглядом, я спросил:
— Слушай, это же Инесса. Вы же вроде с ней встречаетесь?
Егор хмыкнул, слегка улыбнулся, как мне показалось, грустно, а потом ответил:
— Уже нет, как видишь.
Потом мы снова погрузились в молчание. Сидели так некоторое время. Сейчас мне страшно хотелось выпить что-нибудь, залить нервы небольшим градусом, но бар в это время, как назло, не работал.
Потом снова раздались шаги, и на ступеньках показалась девушка. Я обернулся, и сердце моё как-то внезапно подпрыгнуло. Это была Саша. Она, постояв немного на ступенях и осмотревшись, спустилась вниз и подошла к нам.
— Привет, парни, тоже не спится? — сказала она, присаживаясь по другую сторону от Егора.
— Привет, Саш. Как видишь, — ответил Егор.
Я молча понурил взгляд на огонь, стараясь внешне не показывать свою взволнованность.
— И у меня вот не получается, — Саша вздохнула, подогнула колени и положила на них руки и подбородок. — Сны какие-то странные…
— Не удивительно, — без интонаций ответил Егор. — Сейчас это у многих так.
— Как будто какое-то массовое безумие, — усмехнулась девушка.
— Наверное, после пережитого у многих нервы. Поэтому и снится дребедень всякая, — ответил Егор.
— Ну да, — согласилась Саша.
Мы посидели так немного. Я не принимал участие в их разговоре, а только изредка поглядывал на девушку, словно исподтишка, чтобы она этого не заметила. Какая ирония во всём этом: совсем недавно мне «посчастливилось» встретиться с самым ужасным порождением нового мира, которое только возможно себе представить, и убить его. Я стоял на стене и защищал университет, и даже в тот момент не испытывал такого неприятного волнения, какое испытываю сейчас. Боясь заговорить с девушкой, которая мне нравится. Некоторые вещи в этой жизни, похоже, невозможно как-то рационально объяснить. Вот она, сидит сейчас в шаге от меня, веселая, хоть и уставшая, и улыбается. Но я не могу найти тропы к нужным словам, чтобы выйти с ней на связь. А потом ещё и случилось кое-что страшное.
— Так, ну ладно, — сказал Егор, приподнимаясь, — пойду-ка я всё же попытаюсь заснуть, а то утром на дежурство. Будут потом всякие тени живые мерещиться ещё с недосыпа, — усмехнулся он.
На слове «тени» я резко посмотрел на него, широко раскрыв глаза. И перед ними всплыла та безликая, чёрная голова, что смотрела на меня и будто пронизывала своим невидимым взглядом саму мою душу. Егор с нами попрощался и пошёл, и я остался с девушкой наедине. И сейчас мне стало ещё неуютней.
Саша молча смотрела на огонь, видимо, думая о чём-то о своём. Мне показалось, что девушка будто бы и не замечает меня, словно меня нет вообще и здесь она одна, в одиночестве. И я начал немного успокаиваться. Но потом она вдруг обратилась ко мне:
— Так это ты убил крысопса?
— К-кого? — с большим недоумением спросил я и уставился на девушку.
— Ну… крысопса. — Саша посмотрела на меня. — Того жутика в хранилище.
— А, — я немного опешил, только сейчас додумавшись, о чём это она. — Ну да.
— Об этом многие говорят, — сказала девушка, не отводя от меня глаз. — Можно сказать, ты живой легендой стал.
— Легендой? Ну, сделал то, что нужно было, как и многие сделали тогда, только на стене и в вестибюле, — я старался ответить как можно серьёзней, но лёгкая улыбка всё же выплыла. — Ну и название ты придумала, конечно… Крысопёс.
— Это из-за того, что мордой они на крыс похожи, а телом больше на собак, — сказала девушка. — Раньше мультик такой был ещё, «Котопёс».
— Помню. Но котопёс выглядел куда симпатичней, хотя тоже мутантом каким-то был.
Саша усмехнулась, поправив пальцем чёлку. Я улыбнулся тоже.
— Мы их зарисовываем, и у каждой получается свой вариант, — сказала она.
— Зачем вы их рисуете? — с недоумением спросил я, посмотрев на Сашу.
— Да скучно иногда бывает, просто. Иногда в выходной делать нечего, вот и рисуем с подругой. Чем ещё заняться?
— Ну… не знаю, — ответил я и тут же одёрнул себя за такой ответ.
— Ну вот, и мы не знаем, — сказала Саша.
Потом мы посидели молча, смотря на огонь. Я уже чувствовал себя уверенней, и хотел было спросить у Саши о личном, как она поднялась с места.
— Пойду я, наверное. Спать нужно, всё-таки, — сказала она и пошла в сторону ступеней, не попрощавшись со мной. Я посмотрел ей вслед, и когда девушка поднялась, остановилась и посмотрела в мою сторону. — А ты что, здесь будешь, что ли?
— Ну да, — ответил я.
— И тебе не страшно одному здесь быть?
— Да нет, а чего должно быть страшного? — соврал я как можно уверенней.
Отсюда мне было плохо видно, но всё же показалось, будто Саша пристально изучает меня.
— Ну смотри. Пока, тогда.
И она ушла. Я остался наедине с самим собой, с огнём, что колыхался в бочке, с окружившим меня мраком коворкинга, с собственными мыслями. Конечно, я боялся оставаться здесь один, и мне хотелось сейчас уйти отсюда. Но я не мог сделать этого при ней, тем самым показав свой страх. Я потерпел немного, пока звуки её шагов не канули в глубине соседнего коридора. И когда наступила тишина, плотная и словно осязаемая наощупь, я на миг задумался о том, что является действительностью, а что просто плодом нашего раскаченного, воспалённого, поражённого страхом воображения? Но долго размышлять на эту тему, будучи в полном одиночестве в просторном тёмном зале, мне не хотелось. Я встал и направился в свою аудиторию. Нужно было поспать, заставить себя сделать это, а иначе на самом деле – кругом будут мерещиться живые тени, и я постепенно сойду с ума от этого.
