Только не в этот раз, чернота ауры Фалько была непроглядной, настолько, что от одного предположения у целительницы вставали волосы дыбом. Чёрные всполохи ауры, есть не эмоции, не душевное состояние — это и есть сама душа иллюзиониста. Это и есть черная душа Фалько!

— Вижу ты научилась видить Душу, — он не спрашивал, скорее озвучивал мысли вслух.

— Что ты такое? — Хельга попятилась.

— Неправильно поставленный вопрос, Хельга. Ты наверное хотела узнать, кто я на самом дела? Я — Ивар. Да-да, тот самый, — произнес он с невеселой усмешкой. По реакции Хельги было видно что как минимум она слышала это имя.

Конечно она испугалась. Притом сейчас ее обуревал не страх за свою жизнь, а трепет от неизвестного. Тогда, при погроме в переулке Часовщиков, или же когда на неё напал Роб Нокс со своим големом она знала чего опасаться, но чего ждать от неведомой сущности, да еще и такой опасной⁈

— Я тебе не враг, — он примирительно показал ладони, — мне просто нужно от тебя кое-что.

— Мертвая вода? — догадалась Хельга. Теперь когда была ясна цель визита самого Ивара Чернобожника строить линию поведения было проще. Но желая иметь какую-то защиту, в складках платья Хельга всё же нащупала трубку с горчичным порошком.

— Да, но настоящая, а не тот суррогат, что ты мне принесла тогда. В ней от Мертвой воды только терпкий запах, — покачал головой Ивар в теле иллюзиониста.

— Ты хотел дистиллята, я тебе его дала! — ответила целительница. Страх начал отпускать и самообладание возвращалось вместе с рассудительностью.

— Это другое, не то же, чем торговал тот дурачок в Китеже, умаслив Мертвую воду цветочными запахами, — покачал головой Ивар.

Теперь было видно что перед ней совсем другой человек, надевший личину иллюзиониста. Этот сгорбленный тип не был щеголем Фалько, скорее походил на старика, что надел маску денди-иллюзиониста.

— Откуда ты знаешь чем торговал Лан в Китеже?

— Я все знаю, Хозяйка Мертвой воды. Я слежу за тобой с того момента, как ты с ладьи ступила на берег зачарованного града. Брал под контроль слабых духом и через них следил за тобой, манипулировал, вдохновлял на рост. А ты и не замечала… — улыбнулся Томас грустной улыбкой старика.

Хельга молчала, «переваривая» услышанное только что откровение. А Ивар тем временем продолжил.

— Надоело тело этого хлыща. Ты не против если я покажусь в своем облике? — Хельга была не против, да если честно, то и одобрения темному ворожею было без надобности.

Томас встал, однако сущность осталась на месте, так и витая над стулом аспидно-чёрным человеческим фантомом. Распахнулась дверь и иллюзионист вышел в ночь, а вместо него в ординаторскую, где так до сих пор никто не догадался зажечь свечей, вошел слепой метатель ножей и пьяница Тан, уселся на место Фалько. Старик не обращал внимания на фантом. Но тело старика и фантом не столкнулись, не помешали друг другу. Лиловая душа наложилась на фантом слившись с тьмой воедино.

На этом превращения не закончились. Тан, чьи глаза были мутны, как полусвернувшийся яичный белок, стали черными, причем и белок и радужка от чего адепт Чернобога походил на демона. Морщины на лице разгладились, пигментные пятна растворились. Преобразившийся Ивар провел руками по немытым седым волосам и они в момент приобрели черноту воронова крыла, завершая образ.

— Тут темновато… Сангай, будь добр, — Ивар казалось обратился в пустоту как вдруг комнату озарил свет.

И от этого света вспыхнули фитили масляных ламп, занялись свечи на столе и полыхнули огненными цветками и тут же увяли края бумаг на столе целительницы. В углу кабинета стоял уже знакомый Хельге человек-саламандра, на коже которого плясали огненные зайчики. Рептиль подмигнул Хельге, как старой знакомой, и та толи от неожиданности то ли от испуга кивнула в ответ.

Но это был не последний из незваных гостей. По левую руку от него, сложив ноги по-турецки, сидел человек-снежный барс. Как и в прошлый раз, по его пятнистому меху пробегали голубые молнии.

Тем временем Ивар продолжил:

— Сначала это был Гефей, что носил серебряную маску прокаженного, теперь вот этот хлыщ Фалько… Знаю что ты слышала про меня, но едва ли там хоть четверть правды от половины истинны, но оправдываться не собираюсь. Ведь у нас, у скивов как? Если оправдываешься — значит виноват. Мне нужна Мертвая вода. У тебя она есть, я знаю, а потому прошу. На благое дело нужна, грехи старые исправить, души загубленные воротить.

Тот чье имя скивские бабы боялись произносить вслух, дабы не накликать беду на свой дом, сейчас сидел и рефлексировал, как простой человек, чьи плечи тяготеют от мирских проблем. Если у бога идет кровь, то его можно убить. А адепт Чернобога, которым пугали непослушных детей был почти богом и сейчас, пусть и словесно, но истекал перед ней кровью.

— А почему просишь, а не требуешь? Не отнимешь силой? — Хельга в силу женской сущности «решила подергать тигра за усы».

— А могу ли я что-то требовать у Хозяйки Мертвой воды? — улыбаясь, будто глупому детскому вопросу произнес Ивар. — Нет, дорогая моя Хельга. Я могу только попросить.

И он указал на серебряную фляжку у нее на поясе. Самую на дне который плескались оставшиеся крохи мертвой воды, что целительница принесла из другой грани реальности, с берега реки Явь.

— Хорошо, — Хельга отстегнула фляжку. — Если ты отпустишь Фалько и других своих рабов.

Ивар улыбнулся.

— Они мне не рабы. Все что я делал так это манипулировал их действиями, но тонко. Они слабы волей, так что они и не заметили того что их мысли являются не собственными, а наведенными. Этот прыщ и сейчас думает, что укрыл тебя от Китежской стражи по своей воле. Безвольный слизняк! Он мог бы стать великим, не будь настолько бесхребетным и ленивым. Хотя, наверное эти слова в равной степени относится ко всем людям. Я отвлекся от разговора. Согласен, больше не подчинять себе никого из твоих знакомых, если ты дашь мне настоящей Мертвой воды, — торжественно, будто клятву произнес Ивар.

— А ты не врешь? Только честно? — сама Хельга до конца не знала на что надеяться. На то что Ивар скажет: «Конечно я вру!»?

— Я никогда не вру, Хозяйка Мертвой воды. Ведь ты знаешь: ложь это удел рабов, свободные люди всегда говорят правду.

Хельга кивнула задумавшись над глубокими словами. Затем подошла к стеклянному шкафу, извлекла из него плоскодонную колбу и полностью, до капли вылила содержимое серебряной фляжки в стеклянный сосуд.

— Ты обещал, тёмный. Надеюсь ты сдержишь свое обещание, — кажется даже слишком пафосно произнесла Хозяйка Мертвой воды, вручив колбу Ивару.

— Тьма есть лишь градация света, как и свет есть одна из вариаций тьмы. Благодарствую, Хельга, — поборник Чернобога поклонился, а затем, невзирая на ее женское начало, пожал руку. Крепко, по мужски, как равной.

Ивар Ворон, подобно своему прозвищу, растворился в густых непроглядных сумерках вместе с приметными саламандром и барсом. А Хельга еще около часа сидела глядя на огонь свечи и обдумывая услышанные слова.

Она более не студентка третьего курса Смирнова Ольга. Теперь она не Хельга фон Кащенко целительница пришедшая из лесов Скив. Она Хозяйка Мертвой воды!

Хельга все чаще стала замечать, что жизнь её и Храбра теперь протекала как у среднестатистической семьи из её мира. Утром она вставала раньше Храбра и уходя на работу в больницу, целовала его сонного в щеку и говорила, что будет скучать. Храбр хоть и просыпался позже, спешил на завод к господину Нейджи, где пропадал почти до самых сумерек. Потом спешил в больницу, чтобы встретить Хельгу и проводить домой. Иногда не забывал приносить цветы.