А дальше, Хельга направилась быстрым шагом в свою комнату, едва сдерживая себя, чтобы не перейти на бег. Подперев стулом дверь от непрошенных гостей, она завалилась на кровать и только теперь дала волю чувствам.

Плакала, как девочка, навзрыд, как уже давно себе не позволяла, обнимая пуховую подушку и пропитывая её слезами. Фалько подходил к двери, стучался, но она не отвечала. Никто не должен видеть её проявление слабости, тем более слышать расстроенный голос. Эту роскошь она не могла себе позволить, не могла быть слабой.

Так и уснула не раздевшись, в платье и обнимая когда-то белоснежную подушку.

Утром Хельга продрала глаза и потянулась. О, как давно не спала она на нормальной постели. Из земель Скив ехала почти неделю в неудобном и практически неблагоустроенном фургоне с ещё двумя женщинами под боком. Солнце, заглянувшее в окна просторной комнаты, осветило стены цвета топленого молока.

Хельга ещё раз потянулась, зевнула и обнаружила, что в комнате есть ещё одна дверь. Она поднялась и решила проверить куда вел этот выход. Мало ли, придётся бежать отсюда или спасаться бегством от слишком «гостеприимного» хозяина. Томас так толком и не объяснил,что ему от неё требуется.

За дверью оказалась ванная комната и гардероб. Как давно не видела Хельга такого блага цивилизации. Она вспомнила, как мылась в реке в Ивовом долу в первый день своего появления в этом мире и как впервые познакомилась с парнем из Звериного полесья.

Нужно постараться отправить туда письмо. Ее наверняка ищут друзья.

«Надеюсь, здесь есть такое благо цивилизации, как почта. Должно же быть что-нибудь подобное» — подумала она и решила потом расспросить об этом Тома.

Кстати, имя Том звучит гораздо лучше, чем псевдоним Фалько. Вот так она и будет теперь называть своего спасителя. Он ей не начальник, не хозяин, а лишь человек, заключивший с ней необычную сделку.

Из-за двери послышался надрывный звон колокольчика. Как догадалась Хельга, это был сигнал к завтраку. Она решила не спускаться в столовую. Лучше голодной останется, чем снова столкнется с нахальной домоправительницей Тома.

Через пятнадцать минут в дверь постучали, Хельга отодвинула стул и приоткрыла её на пару сантиметров. Это был Томас. Фокусник иронично улыбался ей.

— Не хочешь есть, не надо. Но тебе придется помириться с Эммой, — спокойно сказал он.

Хельга хотела возразить, но Том поднял руку, прерывая её:

— Я знаю, что Эмма была не права, но она пожилой человек, сделай хоть какую-то скидку на возраст. В любом случае, либо ты вечером находишь с ней общий язык, либо переезжаешь жить к остальной труппе. Эмма вырастила меня. Она гораздо дороже мне родной матери, и я не собираюсь из-за тебя портить с ней отношения.

— Шантаж значит. Я с шантажистами переговоров не веду. Сейчас соберу вещи и ты покажешь где я буду жить, — заворчала Хельга.

Фокусника, похоже, ответ Хельги никак не огорчил. Девушка схватила свой вещевой мешок и вышла к нему в коридор.

— И работать, — поправил её иллюзионист.

— Что? — не совсем поняла ремарку Хельга.

— Работать! Напомню, что ты согласилась работать на меня, пока не выполнишь три условия нашего соглашения.

— Я всё прекрасно помню. Так, что я должна буду делать? — они уже спускались по лестнице и Хельга сама тащила по ступеням свой многочисленный скарб.

— Ассистентка и, как я понял, ты неплохо разбираешься в алхимии, так что и ингредиенты для фокусов надеюсь освоишь. Леонард, мой прошлый алхимик, собрал неплохую библиотеку и солидный запас реагентов, так что наверняка для тебя это не будет слишком сложно.

Они сели в карету и отправились в путь, и первая половина дороги в прошла в молчании. Хельга осматривала пригород и окрестности столицы через окошко. В свете дня город заиграл новыми красками, наполнился новыми запахами, звуками. Всюду по тротуарам, рядом с гостиницами и магазинами носились мальчишки в кепках с огромными сумками на плече, распространяли газеты по адресатам или просто продавали их на ходу, громко выкрикивая последние новости. По отдельной дорожной полосе носились паромобили, с прекрасными блестящими формами. Звучали гудки клаксонов. А запахи: деготь, конский, навоз, гарь от печей, свежий хлеб, духи прелестниц, проходивших мимо по тротуару с зонтиком. Пленительно опахнуло ванилью из кондитерской на углу. Этот запах наполнил карету в которой ехала Хельга с Томом через приоткрытые окна и еще долго не желал пропадать, сопровожда их до самого конца улицы.

Иллюзионист погрузился в мысли и снова начал что-то царапать огрызком свинцового карандаша на желтоватых страницах своего блокнота.

Карета миновала мост, Хельга увидела круглое знакомое здание Театра иллюзий. Театр стоял в центре города в двух шагах от набережной. Наверняка здесь земля стоила баснословных денег и то, что Томас смог построить такой внушительный зал, говорило о успешности его начинаний.

Они наконец прибыли на место. Хельга поторопилась выскочить на улицу. Иллюзионист вышел из кареты и протянул девушке руку. Она сделала вид, что не заметила его джентльменского жеста.

Поняв, что Хельга не собиралась брать его руку, Фалько усмехнулся и быстрым шагом, лавируя между толпами народа, направился к входу в театр.

Хельга последовала за ним, про себя ругаясь, что Томас не предложил ей помочь донести багаж. Ничего, она еще припомнит ему это. Войдя через парадный вход и поднявшись по лестнице, Томас толкнул неприметную маленькую дверь, спрятанную в одной из ниш стены театра и прикрытую темными шторами. Если не знать где находится вход в жилые помещения, по театру можно вечно блуждать в поисках этих дверей.

Они оказались рядом с зоопарком. В нос ударил не только запах животных, но и запах кухни, а слух наполнился гомоном людских голосов. Большой зал, по совместительству являвшийся и гостиной и общей кухней, находился в конце коридора, а множество дверей слева и справа вдоль коридора, как догадалась девушка, являлись частными комнатушками артистов и работников театра. Все это напомнило Хельге коммуналку, в которой ей приходилось жить с мамой в детстве.

Хельга всерьез огорчилась ухудшению жилищных условий, но показывать это Томасу, тем более идти на попятную ей не позволяла гордость. Положив немногочисленные пожитки на кровать в одной из комнат этого «общежития» девушка снова вышла в коридор. Томас, просил ее не задерживаться и пройти с ним дальше.

Несколько минут ходьбы по извилистым коридорам, и иллюзионист не привел Хельгу в довольно просторную сферическую комнату, имевшую помимо входа еще четыре двери. Здесь витал стойкий химический запах, в одном из углов стояло целое нагромождение стеллажей с мензурками, баночками, инструментами, горшками из которых торчали высохшие без полива растения. Книги здесь тоже имелись: ровные стеллажи стояли в отдельном помещении с плотной дверью, чтобы химические испарения не портили их бумагу.

Но как заметила Хельга, все же части посуды здесь не хватало. Некоторые склянки и мензурки и вовсе были разбиты и аккуратно сложены в ящичке на полу. А столы и двери украшены подпалинами и пятнами щелочи. Значит не такая уж и скучная у местных алхимиков работа. Это тебе не на парах по химии записывать формулы в тетрадь.

— Как-то неуютно тут. Твой предыдущий алхимик был ужасным неряхой! — произнесла девушка, расставляя химическую посуду под свой, женский вкус.

— Леонард был не просто алхимиком, он был творцом с пытливым умом и фантазией, ограниченной законами этого мира и моими финансами.

— Так где он сейчас, если ты так тепло о нем отзываешься? — решила уколоть иллюзиониста девушка, обида на Томаса ещё не прошла.

— Я же говорю, он был творцом и испытателям и ты сейчас стоишь на нём.