Минут пятнадцать карета двигалась по ночному городу, за стеклом мелькали площади, статуи, иногда фонтаны, пока довольно резко не остановилась.

— Мост закрыт, поворачивай! — раздался громкий оклик.

Глухой звук удара, конское ржание. Видимо ни в чём не повинной кобыле, запряженный в повозку, досталось из-за того, что кучер остановил её не вовремя.

Хельга не удержалась, выскочила из кареты посмотреть на перекрытую дорогу и хоть мельком взглянуть на реку, закованную в каменную мостовую.

— Вход воспрещён, миледи, — с уважением обратился к ней высокий констебль в темно-синей форме, с начищенными до блеска медными пуговицами.

— Что случилось, господин инспектор? — Хельга решила пустить в ход женские чары, было видно, как страж порядка старается глядеть девушке в глаза, но изредка его взор опускался ниже, к зоне пышного бюста.

— Что вы, мадмуазель, я всего лишь констебль, — зарделся страж порядка. Ему импонировало, что девушка приняла его за офицера.

При помощи лести можно многого добиться, а если при этом ещё использовать хоть малую толику женского очарования, совмещённую с напускной робостью, мужчиной можно вертеть, как угодно. Жаль, этот приём иногда давал сбой. Например, с Храбром и Пересмыслом. Последний, кажется, вообще видел её насквозь.

— Так что там произошло? — пока произведённый эффект не улетучился, девушка хотела разузнать побольше.

— Убийство. Третья за нынешний месяц жертва Кожаной маски.

— Кого? — переспросила чужестранка.

— Дочь одного господина. В городе орудует маньяк, будьте осторожны, миледи.

Хельга обошла карету и увидела девушку в белом дорогом платье, которая лежала поодаль, окружённая полицейскими, со светильниками. Лицо она не могла рассмотреть, оно казалось каким-то темным.

— Хельга. — позвал её фокусник.

Фалько хотел глянуть на место преступления, но Констебль, увидев иллюзиониста, преградил дорогу.

— Не положено! Вы можете переправиться по соседнему мосту. Там проезд свободен, — указал он на право.

Хельга вернулась обратно в карету без настроения.

— Ещё бы немного, и он подпустил бы меня гораздо ближе. Ты все испортил!

Но Фалько не отреагировал на её упрёк, снова погрузившись в мысли и продолжил делать записи в свой блокнот при свете яркого магического фонаря.

«И что он в этом блокноте все пишет?» — подумала спутница фокусника.

Извозчик развернул лошадей в сторону, и карета некоторое время ехала вдоль темной набережной. Река Дэвар разделяла Раудвиль пополам и в черте города была заключена в каменные берега. Из-за темноты вода в ней казалась чёрной и в ней отражался свет магических фонарей и окон красных зданий, которые тянулись вдоль набережной, по противоположной стороне реки.

— Театр Фалько находится в той части города, где живут маги, а вот мой дом построен в одном из инженерных кварталов, — пояснил работодатель Хельги.

Другая часть города и в самом деле разительно отличалась от той, в которой стоял театр иллюзиониста, словно это был даже не другой город, а иная страна: многоэтажные здания, сложенные из красного кирпича, широкие улочки, освещённые не магическим светом, а газовыми фонарями. Кроме карет, на улочках встречались паровые автомобили, горожане в строгих костюмах и длинных платьях с корсетами со множеством оборок и воротниками, стойками, или в кружевах. Эта часть города жила жизнью, похожей на ту, о которой бывшая жительница другого мира читала на страницах книг Артура Конана Дойла. Но, спустя полчаса, хмурый пейзаж за окном кареты сменился на загородный и более живописный. Однотипные двухэтажные дома с балконами, с садиками и просторными зелёными лужайками.

Хельга посмотрела на своё платье: «Нет в таком здесь никак нельзя!»

По пути она присмотрела парочку магазинов с вывесками «Модное платье». И подумала, что недурно было бы раздобыть средств на новую одежду.

Правда, когда девушка присмотрелась к жителям повнимательнее, поняла, что эта часть города ей нравилась гораздо меньше, другой. Тут, кроме хорошо одетых горожан, встречались нищие в лохмотьях и рабочие, ненамного опрятнее бродяг.

Они прибыли к дому иллюзиониста, двухэтажному особняку из крупного красного кирпича, с закруглёнными окнами второго этажа. На крыльцо дома вышла служанка Фалько, женщина средних лет, с пучком седых волос на голове.

— Моя экономка Эмма, почти святая, но весьма и весьма бойкая женщина, — произнёс иллюзионист полушёпотом, чтобы вышедшая их встречать женщина не услышала ни одного слова. — Будь добра не пялься на её руки, хотя бы не так открыто. Это весьма задевает.

Хельга едва заметно кивнула. Домоправительница, выражая радушие и гостеприимство, заговорила.

— Добрый вечер, Томас, — поздоровалась она и с лукавой улыбкой посмотрела на Хельгу. — Я вижу ты не сегодня один. — взгляд у экономки блестел хитрецой.

Фалько усмехнулся, и лишь кивнул.

— Здравствуй Эмма, как твои суставы? Не мучали? Кстати, познакомься, Эмма, это наша гостья Хельга. Хельга, это Эмма, моя экономка, а также самый близкий друг.

— Ужин задержится, я не ожидала гостей, — захлопотала пожилая, но невероятно бойкая женщина.

Пока Эмма скрылась на кухне, Фалько или, как называла его экономка, Томас, показал девушке дом. Столовую, гостиную, её комнату и ванную на втором этаже, а также небольшую уютную библиотеку.

Наконец зазвучал колокольчик, приглашая хозяина и гостью к припозднившемуся ужину.

Скромная трапеза отличалась от «пира горой», к которому привыкла Хельга, но запах горячей еды и вкус стер все сомнения. Небольшие порции с лихвой компенсировались качеством и ароматом приготовленных блюд, а бокал вина под конец тяжёлого и насыщенного дня, подарил расслабление и сладкую негу в мышцах.

— Эмма, дорогая, постели мне в гостиной, по соседству с комнатой

Хельги. Не хочу, чтобы наша гостья хоть в чём-то нуждалась. И постирай её платье.

Хельга и Эмма напряглись, бросив взгляд друг на друга. Хельге было неприятно такое внимание со стороны хозяина, Эмма же рассудила по-своему.

— Когда же ты, Том, остановишься? Я-то думала ты привёл в дом будущую хозяйку, а это очередная швабра из дома утех.

Сказать что хозяин опешил, это ничего не сказать, но ещё больше эмоций это вызвало у самой Хельги.

— Эмма, вы конечно достойная женщина, но вам не кажется, что вы немножко подохерели? Фалько, помог мне в сложной ситуации и все такое, но, если вдруг он вздумает постучать в мою комнату, в надежде получить «благодарность» за спасение, — она подняла нож из набора столового серебра. — Я вот этим самым ножом разрушу и его и ваши чаяния о продолжении рода. Я хирург уже с опытом операций и будьте уверены, кастрировать вашего господина сумею, а «бубенчики» преподнесу вам, как сувенир.

С этими словами Хельга встала, не забыв, впрочем, прихватить с собой нож и двинулась к лестнице. Уже начав подниматься на второй этаж, она повернулась и бросила экономке:

— Я бы могла и ваши срощенные пальцы прооперировать, что вам бы больше не пришлось стыдливо прятать свои ладони под длинными рукавами. А теперь, я сильно подумаю, прежде чем оказать вам помощь. Приятной ночи.