— А кто их знает? — сказал другой сосед, рыжий и мордатый, в китайской толстой рубахе на подкладке из искусственного меха, синего цвета, в клеточку. — Но каждый день там бухали. Я заходил туда тогда, молоток попросить, а он меня послал. Гад такой, с зубом ещё золотым.

— Я бы тебя тоже послал, — усач нахмурился. — Ты мне пилу так и не отдал с весны ещё, и рубанок! Своё иметь надо, а не по соседям клянчить!

— Да отдам я, чё ты начинаешь… — нахмурился тот, в синей рубашке.

— Так вы знали, кто там проживает? — влез я, пока эти горячие финские парни не подрались.

— Проживает-то там Мишка Мухин, — пояснил усатый. — С женой там жил, но разошёлся с ней из-за синьки, она уехала в город, — он показал в сторону центра Верхнереченска, который жители частного сектора так и называли, «город». — А он сам психанул и на вахту поехал, на север. А я ему ещё говорил, картошку копать надо, печку долаживать в баню, кака вахта щас? А он не послушал. Говорит, корефан там пока поживёт, картоху выкопат.

— Но картошку он так и не копал, — заключил я.

— Угу, и бухал каждый день! И баб к себе водил, — пожаловался рыжий. — Каждую ночь новая была, всё неймётся ему!

— А ты не завидуй! — со смешком отрезал усатый. — Сам-то как жена уедет, зовёшь всех баб окрестных, да никто не приходит.

— Иди ты!

— И что было сегодня вечером? — снова прервал их взаимные подначки я.

— А ты это, — рыжий присмотрелся ко мне. — Чё так спрашиваешь-то всё? Чё стряслось-то?

— У нас жмур, — я показал корки, и оба переглянулись.

— А, вон оно чё, — протянул усатый. — Допрыгался… Ну, бабы к нему постоянно приезжали, это точно, сегодня только раньше уехала, он её прогнал с матами. А так орут там постоянно, гулянки устраивают, одна вот вообще помню, ревела, как свинья резаная, посреди ночи, но потом замолчала. У меня аж собака тогда проснулась, залаяла и меня разбудила.

— Так, и когда это было?

— Я-то откуда знаю?

— Надо бы вспомнить, — настаивал я.

И пометил это себе, вдруг убитая внучка Захарова была здесь? Район глухой, но соседи были. Использовали это место, как тайную базу? Опасно… Впрочем в эти годы в милицию обращались редко, потому что решить проблему с буйными соседями участковый или наряд вряд ли могли, далеко не всегда вовремя приезжали, а вот самим заявителям из-за этого можно было обрести много проблем. Вот и молчали, как говорится, «моя хата с краю».

Так что ничем этот Ганс или Арсен не рисковал, даже если он действительно зарезал её прямо здесь.

— Если что, позвоните мне, — сказал я, открывая записнушку. — Цифры дам. Значит, женщин приезжает много, но сегодня она уехала раньше. Кто её увёз?

— Сама ушла, своими ногами, — усач показал на дорогу. — Материлась ещё, в босоножках же фифа, а тут как болото, грязюки много.

— А вечером вечером ещё каки-то приехали, — рыжий почесал затылок, будто это помогало ему вспомнить. — На жипе приехали! На белом жипе! Посидели, через полчаса свалили. Поругалися они, походу, калиткой хлопнули.

— Кто приезжал? Какая машина?

— Белый джип, — теперь затылок чесал усатый. — С полоской такой внизу.

Маловато деталей.

— Руль слева или справа? Япошка?

— Да хрен его знает, не разбираюсь. Руль не видел, но колеса во-от такенные. Две морды бандитских там сидели, по ним сразу видно, что дурной народец, ненашенский. Два хмыря — молодой и старый.

— Ну или, может, ментовские рожи, кто их сейчас… ай, — рыжий зажал рот рукой, выпучив глаза. — Не то хотел сказать!

— Так, — я строго посмотрел на него. — Так кто всё-таки?

— Братва на таких тачках ездит, — усатый махнул рукой, — они, может, и приезжали. Видно же было по этому типу, что он сам бандюган ещё тот. За это его и кончили.

— Да, это видно, — подтвердил рыжий.

— А с чего вы взяли, что это именно его убили? — спросил я. — Я не говорил, кого.

— Да тут гадать не надо, — усатый выдохнул, — по нему костлявая давно плакала. Обычные люди так не смотрят, как он, а этот на краю ходил, по взгляду видно. Видал таких. Думают, терять нечего, потом раз — и сгинули.

— Ну ты сказанёшь порой, Генка, — рыжий потряс головой. — Костлявая, взгляды…

— А ты бы пил поменьше да читал побольше книжек умных, тоже бы мозгов-то прибавилось, ёшкин кот.

Больше они ничего не видели и не слышали, я быстренько накидал короткое объяснение с одного из них, данные второго просто переписал себе для внесения потом в справку в ОПД.

Тем временем к нам уже ехали. Дядя Гриша смотался назад и вскоре привёз криминалиста Кирилла, который в пятницу вечером не успел отдохнуть. Водила даже оперативно где-то откопал Ручку, и вот этот отдохнуть явно успел.

Когда судмедэксперт вывалился из машины, то сразу проковылял во двор, сел на завалинку и тут же захрапел, опустив голову на грудь. На что Якут по-дружески, даже по-отечески его приобнял, поставил на ноги и отвёл в сторонку, где под крышей стояла бочка для дождевой воды. Там, невзирая на сопротивление, чуть примакнул Ручку в воду головой.

Как и всегда, с Якутом не забалуешь, он своё получит.

— Работать будем, Яков Вениаминович? Или физзарядку продолжим? — вежливо спросил Филиппов. — Закаляться любишь?

— Так чё сразу-то не сказали, что ты сегодня на смене? — Ручка фыркнул, вытер лицо, убрал со лба мокрые седые волосы и молча пошёл в дом.

Следователя Румянцева сегодня не нашли, он будет «обрадован» завтра, а пока приехал дежурный следователь Верхушин.

— Серия, значит? — с сомнением спросил он, глядя на тело и на рану от кинжала. — А выглядит, как бытовуха.

— Только они даже не выпили, — я показал на полную бутылку. — Хотя он их, судя по всему, ждал, думал, что сообразят на троих. Даже бабёнку прогнал, которая сегодня с ним была.

— Кто такая, что за курица?

— Ищем, про неё мы ничего не знаем пока. Надо ещё остальных соседей поспрашивать, может, кто её видел.

Наряду с нами обходом соседей занялся поднятый дежурной частью участковый, очень усталый и недовольный, что всё это произошло у него под носом.

— Кирилл, — позвал я криминалиста, пока тот расчехлял свой чемодан и готовил к работе дактопопрошки. — Пока всё не затоптали, щёлкни следы шин у ворот. Говорят, приезжал какой-то джип, и проектор там видно хорошо.

— Сделаем, — устало сказал он. — Эх, не могли до понедельника подождать с этой мокрухой?

— Да ты не переживай, в понедельник, Кирилл, ещё кого-нибудь грохнут, — «успокоил» его я. — Так что без работы не останешься.

С этим делом уже всё пошло не так, как было в первой моей жизни. Этот криминальный труп я не помнил, с этим Гансом, или какое прозвище на самом деле у него было, я никогда не пересекался.

И тут снова несколько вариантов. Самый очевидный для меня — кто-то так боится, что мы на него выйдем, что просто гасит все следы, ведь я плотно сел им на хвост. Сначала некто приказал Гансу избавиться от Сёмы, а потом пришил и самого Ганса. Возможно, он даже захочет пустить в расход и Вагона.

А возможно, Ганс просто прикончил сообщника, а сам что-то не поделил с братвой, и те его пришибли. Может даже, кто-то из людей Кросса или Артура вышел на него и прибил сразу, без лишних разговоров, чтобы другим неповадно было. Ведь деятельность этих чёрных риелторов мешала совместной работе двух паханов, из-за этих квартир у них были тёрки. Надо поспрашивать, может, кто что слышал. Даже обращусь к Туркину, у него таких данных может быть больше, раз они взяли одну из банд в плотную разработку.

Пока неизвестного много, и непонятно, как с этим может быть связан Устинов, который был в курсе адреса, где мы собирались крепить Ганса, и вдруг как раз сорвался в область. Но Якута этот внезапный отъезд не удивил, правда, говорить он об этом почему-то наотрез отказывался. Всё это требовало выяснения.

Но пока я думаю, что новых сделок по недвижимости пока не будет. Остатки банды чёрных риелторов, зная, что мы их разыскиваем, затаятся на какое-то время, пока всё не устаканится.