— Павел Алексеевич, — Лапин недоуменно таращился на меня, и даже встал, — но если пропали два человека…

— Не найдёшь ты их уже, — твёрдо произнёс я, зная, что баба Маша из коридора уже не услышит.

— Не найдёшь, — подтвердил Ермолин и покорно подошёл к шкафу у двери, чтобы забрать оттуда свою куртку. — Нет в живых их давно, с девяностых. Старая история. Тогда, помню, на том заводе, где сейчас торговый центр, зарплату полгода не платили, а потом разом всё привезли в кассу. А какие-то отморозки про это прознали, взяли автоматы и…

Он изобразил стрельбу, а молодой поморщился.

— Лапин, ты судмедэкспертам позвони, — распорядился я. — Узнай, что там по Пешкову, потом съездить надо будет и забрать справку. Ермолин, что встал?

— Уже выхожу, шеф.

Ушлый оперативник выскочил из кабинета. Я сел за ближайший свободный стол и подпёр голову руками.

Когда найдём Федюнина, он у меня расколется, я из него всю душу вытрясу. А потом, наконец, спокойно уйду на пенсию, хорош уже, я своё отработал. Рыбалка, телек, и пиво… Об это только мечтать приходится. Хотя… может, и не уйду. Это зависит от того, чью фамилию назовёт киллер. На кого укажет как на заказчика убийства моего отца.

Отец тогда был начальником местного отделения РУОП (городского подразделения по борьбе с организованной преступностью) и врагов у него было предостаточно. Я тогда не работал у него в подразделении, хотел к нему попасть сразу после школы милиции. Но меня сначала определили в уголовный розыск, в убойное отделение, чтобы меня на «земле» натаскали опытные опера, но с этим не срослось.

Всё пошло не так с того самого дня, когда я буквально в первые дни службы вместе со своим тогдашним наставником капитаном милиции Филипповым, матерым опером старой советской закалки по прозвищу «Якут», поехал на задержание. Его там и застрелили. Потом в течение буквально года-двух ещё несколько оперативников погибло, и отца достали, да ещё прямо в центре города пришили. И того, кто заказал его, я искал до сих пор… Не сдавался.

Размышления прервал стук в дверь, и почти сразу же в кабинет заглянул помощник дежурного.

— Товарищ полковник! Взяли Федюнина, он внизу, в дежурке, оформляют его. Его ППС-ники повязали, на улице увидели, он ширнутый ходил. Привезли сюда, а дежурный его сразу узнал по вашей сегодняшней ориентировке.

Вот так новость! И «Гром» не пригодился.

— Понял, — я поднялся, опираясь на стол, и бросил: — Лапин, за мной!

Неужели Федюнин теряет хватку? Так быстро взяли! А когда-то был очень опасным киллером, и ещё очень везучим, поэтому жив до сих пор. Всё хотел себе славу, как у Саши Македонского или Лёши Солдата, но почему-то пропал с радаров на десятки лет.

И вот, теперь похоже решил вернуться к старому ремеслу.

— Ну вы чё? — раздавались крики с первого этажа, такие громкие, что я слышал их ещё на лестнице. — Вы чё, мусора позорные? Где мой адвокат⁈

Я начал спускаться быстрее, игнорируя боль в коленях. Когда лет натикало уже за полтинник, быстро не побегаешь, но я всё равно торопился. Старое дело сегодня может решиться.

Двое молодых ППС-ников держали Федюнина с двух сторон, а он вырывался. Я окинул убийцу взглядом, поражаясь его облику. Этот мужик уже мало походил на опасного киллера. Выглядел как обычный урка, тощий, с татуировками.

Его явно взяли прямо у дома, потому что одет он был в старую чёрную куртку, под которой была только грязная майка, на ногах треники и тапочки, в которых он пошёл в магазин.

Но сил у него ещё хватало, потому что два крепких пэпса удержать его могли с трудом, а на помощь им никто не шёл, все куда-то запропастились. Даже наручники, застёгнутые на запястьях, не особо помогали его сдержать. Взгляд дикий, и мне это не нравилось. Он действительно под какими-то веществами. Солевик, что ли?

— Лапин, помоги им, только осторожно, — распорядился я. — Дежурный, открывай обезьянник. Почему Гром не поднял?

— Это ты меня сдал, Орлов⁈ — взревел Федюнин, дико озираясь по сторонам, хотя Орлова здесь и в помине не было. — Я тебя достану! Везде тебе достану! Любого достану, понял!

— «Гром» не успел прибыть, Павел Алексеевич, — дежурный виновато посмотрел на меня. — Парни сами наткнулись на него у магазина, увидели, что не в адеквате и одет странно.

— Он за водкой шёл, — пробурчал один из полицейских, смуглый и высокий. — А по нему видно, что ширнутый. Вот мы его и взяли. Он вообще варёный был, это сейчас чё-то начал быковать. Ожил гад.

— В клетку его, — я махнул рукой. — Хочу с ним поговорить, как в себя придёт. Позовите ещё кого-нибудь.

С нариками шутить нельзя, они не способны рассчитать силы и могут натворить бед. А эти оба дуболома ещё молодые, опыта в таких делах не хватает.

Но, наконец, его угомонили. Федюнин только-только расслабился, как его тут же заломали и припёрли к стене, стукнув лбом о плитку и чуть не сорвав стенд со схемой эвакуации.

Мимо них проходила Юля, секретарша начальника УВД полковника Шухова, светловолосая стройная девушка в форме. Она подождала, когда потасовка стихнет, и пошла дальше, прижимаясь к противоположной стене.

— Павел Алексеич, — сказала Юля, глядя на меня и переводя неровное от испуга дыхание. — Вадим Петрович велел передать…

А Федюнин посмотрел на неё, паршиво усмехнулся…

И вырвался!

Один наручник остался на правой руке, левая была свободной, расцарапанная, большой палец на ней теперь торчал под странным углом. Будто сломан. Вывихнул, гад, сам себе!

А правой он вцепился в рукоятку пистолета второго патрульного, рыжего. А у того кобура нештатная, открытая и с хлястиком. Напокупают себе в интернете всякого барахла…

Дёрнул Федюнин с такой силой, что вырвал не только хлястик от кобуры, высвобождая пистолет, но и страховочный тросик, прикреплённый к рукоятке ПМ.

— Стоять! — крикнул второй ППС-ник, пытаясь расстегнуть кобуру своего пистолета. У этого была штатная, тугая.

Но он не успел ничего сделать. Просто не привык быстро реагировать. Федюнин резко ударил его в лицо пистолетом, двинул коленом в пах рыжего, и как кошка, одним броском подскочил к Юле, грубо схватил её сзади и начал размахивать оружием, прикрываясь девушкой. На ходу он успел щёлкнуть флажком предохранителя и дёрнуть назад затвор, загоняя патрон. Придуривался падла? Притворялся варёным?

Лапин среагировал и уже вытаскивал пистолет, вот только делал всё это слишком медленно.

«Всё как тогда», — проскочила мысль в голове.

— Убью её нахрен! — проорал Федюнин. — Оружие на пол! Убью!

Убьёт, и пацана Лапина, и Юлю замочит, если я ничего не сделаю. Я быстро шагнул вперёд, забыв про колени и всё остальное.

Федюнин выстрелил, но ни в кого не попал. И следующий выстрел мимо, разбилось стекло у дежурного. Киллер развернулся, целясь в Лапина…

А молодой опер просто-напросто забыл снять пистолет с предохранителя, поэтому у него ничего не получалось. Он жал на спуск так сильно, что побелел палец, но выстрела не было.

Зато я уже был близко. Отпихнув парня в сторону так, что он аж упал, я выхватил его оружие и быстро подготовил к стрельбе. Федюнин прицелился в меня, прикрываясь заложницей, и я тоже нацелился на него. В ушах стучало так громко, что это перекрывало все другие звуки. Только испуганный визг Юли вгрызался в мозг…

Но выстрелы всё равно были громче. А я всегда умел стрелять. Жжёный запах пороха, пистолет подбросило, а твёрдая рукоять ПМ привычно толкнула в ладонь.

Федюнин тоже выстрелил, но куда он попал, я не видел. Раненый киллер начал оседать, громко хрипя. К нему уже подскочили ППС-ники, чтобы высвободить невредимую секретаршу.

Лапин тоже цел, только он как-то странно теперь смотрел на меня. Я ухмыльнулся. А вот Федюнина я приложил крепко, попал в горло. Как бы не помер он раньше времени. Он же ещё не ответил мне на один важный вопрос.

Я шагнул к нему… но почему-то ноги перестали меня слушаться. На третий шаг они вообще отказали, и я упал на затоптанный грязный пол — неловко, полубоком.