— Есть немного, — пожал я плечами.

— Прямо так брать? — спросил Устинов, продолжая о чём-то думать. — Или на закупке? Кому попало он не продаст. Стой, — он замер. — Иди-ка сюда.

Ловким движением он поймал муху, летающую над тарелкой, и бережно упаковал ее в спичечный коробок. Кажется, знаю я, в чём его коварный план.

— Если вкратце, — продолжил я. — Есть у меня человечек один, он из Чечни недавно вернулся, в армии был комвзвода, летёха, он поможет закупиться, его попрошу сегодня. Василий Иваныч, вот у тебя хотел спросить, у тебя остались фальшивые баксы с того дела? Или ты их как вещдоки сдал? А то Шухов как бы и не против операции, но пока деньгу под это дело получим, оформим… И потом, стволы-то лучше через баксы брать, а грины потом вернём на место.

— Да забываю всё сдать, — он отмахнулся. — Для хорошего дела — дам, только не потеряй, а то потом вони будет.

— Всё нормально будет, Иваныч. Прослежу.

— А ты молоток, Пашка, — он усмехнулся. — Вообще опером крутым быстро стал, я смотрю. У Якута всегда так, пару месяцев с ним походить, а потом даже новичок выглядит так, будто стаж в двадцать лет оттарабанил. На пенсию ещё не пора? — он засмеялся.

— До пенсии еще дослужить надо… К частникам уйду, там больше платят, — я усмехнулся.

— А мне предлагали в банк один, безопасником, потом отказали. Там одни трезвенники нужны, а где их щас найдёшь-то?

— Вот именно… Толян, — я посмотрел на него. — Ты как-то, помнится, говорил, что у тебя знакомый в депо работал.

— Ага, одноклассник, помогалой… помощником машиниста, то есть, — поправился Толя, разламывая котлетку вилкой и присматриваясь к ней. — Вроде, мясо.

— Попроси его поспрашивать у мужиков, кто может сделать нож из паровозного клапана? А лучше — кинжал. Именно из паровозного, а не из рессоры. По-тихому пусть имя шепнет, а мы с ним поговорим уже сами. Пока у нас это самая главная зацепка, как выйти на владельца кинжала, которым людей режут. Вагон говорил — кинжал самодельный. А этот Ганс ножики любит, раз ходит с таким тесаком, а не китайской выкидухой.

— Да там умельцы что хочешь сделают, — Толя принялся поглощать котлету. — Мне тогда предлагали ножик из тросика танкового… вот кто предлагал, у него и спрошу.

— Ну и отлично. А я пока схожу тут в одно место, надо с человеком одним пообщаться.

Такую операцию с бухты-барахты обычно не делают, но я решил ускорить события. Деньги для закупки есть, прапора я помнил, где он жил — пробил адресок, а также знал, где могут храниться стволы и что ему сказать, как приболтать, чтобы он продал их без колебаний. Якобы у нас есть рекомендации от его знакомых.

Его тогда брали коллеги из РУОП, но людей у них не хватало, и позвали в помощь нас. Так что детали я вспоминал быстро. Всё будет именно так, как тогда, только не через месяц, а сегодня.

Конечно, у многих вызовет вопросы, с чего это мы так быстро всё организовали, и, конечно, некоторые решат, что мы просто подкинули ему стволы, чтобы срубить «палку». Но несмотря на скорость событий, я не забуду прикрыться и с этой стороны.

Ментам прапор стволы не продаст, может узнать, вот поэтому мне нужен покупатель, которому он должен поверить, и такой у меня был.

Уже часов в шесть вечера я завёл Сан Саныча домой, покормил и оставил его там, а сам пошёл к Орлову, тот жил рядом. Зашёл в его дом, поднялся на второй этаж и постучал в деревянную дверь.

Открыл он сам.

— Да идите вы все уже на… а, это ты, Паха? — Орлов засмеялся и отошёл назад, чтобы впустить меня в тесную прихожую. — А я только пришёл недавно. Сектанты тут приходили только что, опять в свою веру зазывали, достали уже. Вы хотите спастись? Нам важно узнать ваше мнение по одному важному вопросу, — изобразил он кого-то тонким голосом.

— Здорово, Витя, — сказал я, пожав протянутую мне руку. — С ними осторожно надо, они могут ещё не просто с разговорами, а смотреть, кто в какое время дома находится, а когда отсутствует.

— Я так и думаю, — он расстегнул пуговицу на левом рукаве выглаженной белой рубашки.

— Работу искал? Или со свиданки пришёл? Что нарядный такой? — поинтересовался я.

— Да, работу ходил смотрел. Только или не берут, или сразу говорят, что платить пока нечем. Чё и делать? — Орлов пожал плечами.

— В милицию к нам иди.

— Посмотрим, — он отмахнулся. — Заходи. Чай будешь?

— Витя, я к тебе по делу. У старого радарного завода живёт прапор один из военной части, он стволы продаёт бандитам. Помаленьку, даже не ящиками, а по одному-два-три. Но оружие — это оружие. Тем более автоматы.

— Вот же сука, — бросил Орлов, тут же закипая. — У нас тогда, сука, один был, продал чехам целый грузовик калашей. И его, прикинь, отмазал знакомый полкан. А тот, п*дор, им вообще БТР тогда продал. Нормально? Списал, как боевые потери, а на деле приказал бросить его в нужном месте.

У него аж глаза чуть не засветились от злости.

— Бывает, — произнёс я и прислонился плечом к стене. — Того полкана не достанем, но хотя бы этого прапора возьмём. Подмогнёшь? Надо к нему подойти, сказать кое-что, вроде того, что ты от нужного человека, и попросить у него продать пару стволов. Мол, бандиты достали, мочи нет. И как только деньги ему передашь, сразу крепить будем…

— Такого урода сдать не западло, — он засмеялся.

Пусть и военный, пусть и офицер с боевым опытом, но всё же вырос он на улице, общался с пацанами, так что подобные словечки иногда у него проскальзывали.

— Вот и давай займёмся, — предложил я. — А то он, говорят, продал оружие какой-то мелкой банде, а те налёт планируют. Если сможем их найти, то и людей спасём, а то постреляют ещё кого — сам представь.

— Лады. Ща, куртку возьму, — он повернулся к вешалке.

— Жду на улице, — бросил я.

Шестёрка Якута стояла внизу, у подъезда, ну а у Орлова есть батина «Нива», старая, трёхдверная, требующая серьёзного ремонта, но всё-таки более-менее на ходу. Я припоминал, что Орлов тогда перед разборкой с зареченскими продал её, что-то ещё толкнул, и на эти деньги купил автоматы.

Этим я тоже займусь, после отца и близнецов тёти Маши, забывать про это нельзя. Если выйдет, самая знаменитая ОПГ города, которой даже Универмаг в подмётки не годился, просто-напросто не появится.

Пока ехали, потянуло на разные мысли. То ли время это такое, то ли обстоятельства так сложатся, то ли что-то ещё, но скромный парняга Артёмка Федюнин вполне мог стать опасным киллером, а честный вояка Витя Орлов, делающий всё для своих друзей — жестоким и беспринципным бандитом.

Ну или я что-то изменил в тот самый день, когда снова оказался в своей молодости и спас Якута. И старый опер снова при деле, сидит за рулём, как всегда, серьёзный и сосредоточенный, и даже больной зуб ему не мешает. И фсбшник Туркин продолжит работу, и Устинов, расположившийся впереди, всё ещё с нами, не собирается уходить на пенсию, после чего непременно бы спился без любимого дела.

Казалось бы, в масштабах всего мира этого мало, но для меня и для этих людей такие изменения влияют на всю нашу жизнь.

Якут подъехал к общаге-малосемейке, где жил Толик, и он тут же выбежал из дверей, будто только нас и ждал.

— Паха! — воскликнул он и достал из кармана серой штормовки с капюшоном сложенный вдвое грязный листок в клеточку. На нём отчётливо выделялся чей-то мазутный отпечаток пальца. — Был в депо, ходил к кузнецу тамошнему! Вот ещё, смотри!

Следом Толя достал полароидный снимок, к которому я присмотрелся.

— А хорошо делает, — сказал я. — Как из музея.

— Он спецом снял на полароид, чтобы другим показывать, как умеет ковать из клапанов. Но ценник загнал аж в миллион деревянных. А у меня зарплаты не хватит, — Толик хихикнул. — Мне-то всего семьсот пятьдесят тыщ платят.

Как и у меня, выслуги же мало. Это примерно чуть выше среднего по стране.

На снимке запечатлён лежащий на грязном верстаке кинжал. Он похож на кавказский, клинок прямой, отшлифованный в зеркало, с одним долом, и заметно более узкий, чем обычно бывает у таких. А поля заточки широкие, как у сабли. И я сразу примерил, подходит ли такой клинок для нанесения тех ран на убитых.