— Ну да, — криминалист достал лупу и, подсвечивая еще фонариком, осмотрел рану и сквозное повреждение на куртке женщины. — Если бы был нож, то со стороны обушка П-образная форма получается. А тут явно клинок с двумя лезвиями, то есть кинжал.

— Ну я про что?

Только сейчас до Кирюхи дошло, что я разбираюсь в тонкостях криминалистики, а именно трасологии в данном случае. Он с удивлением на меня посмотрел, а я поспешил развеять его подозрения:

— У меня в школе милиции пятерка по криминалистике была.

— А-а… ясно, — кивнул тот и снова погрузился в работу. — Круто, не знал.

Раньше этот пустырь был огорожен забором, но доски давно выломали, остались только врытые в землю столбы, которые ещё не успели вытащить и распилить на дрова. Один покосился, к нему я и подошёл.

— Кирилл, — не давал я расслабиться эксперту. — Смотри, что нашел на столбике…. Следы краски примерно на уровне чьего-то бампера, могли ночью въехать в этот столб, не заметили. Собери-ка следы.

— Ага, — он поправил очки и сел у столба на корточки. — Вижу. Серая краска, точняк. Щас изыму на светлую дактопленку.

Серая… Серая — это хорошо, ведь у Вагона, по словам Федюнина, серая тойота «Марк-2»… надо бы её как-то осмотреть. Всё больше доводов, что это он, но кто его сообщники, пока неизвестно.

Мужик, что наткнулся на труп, не помнил, чтобы кто-то приезжал сюда ночью, остальные жители окрестных домов, вышедшие поглядеть на нашу работу, тоже ничего не видели. Но мимо этих домов обычно едут к трассе, вряд ли кто-то заметил ночью, что одна из машин ненадолго остановилась.

Зато мы точно уверены, что они подъехали к пустырю задним ходом и вытащили жертву, чтобы бросить в кусты. И даже не знали, что там дальше есть яма, где её могли и не найти. Может, и её дед лежит в такой же.

— Ножом, один удар, — а вот и Ручка, вынырнул из ниоткуда и уже привычно осматривал тело, громко причмокивая жвачкой, — прямо в сердце. Уверенной рукой, твёрдо, насмерть, сразу. Даже не поняла, что случилось.

— Кинжал, — поправил я. — Не нож…

— Да, да, точно… — поспешил согласиться судмед и продолжил: — Судя по характеру кожных покровов и выраженности трупных пятен — время смерти не более суток. Если на глазок, то часов шесть-восемь назад. Детально скажу после вскрытия.

Это и не потребуется. Не перестаю удивляться, как он точно, на глаз, говорит то, что потом подтверждает лаборатория. Ну, опыта у него в этих делах полно.

— Урки? — подошел ко мне Якут, он уже успел поговорить с людьми и теперь осматривал труп. — Они пером любят махать.

— Вагон работает на Кросса, там сидевших нет, спортсмены, — сказал я ему, подходя ближе. — Завтра он придёт выбивать должок с одного терпилы, можем взять его там, а сегодня могу покараулить его в казино… так сказать, в естественной среде обитания. Может, там свезёт.

— Меня там знают, — он отпил воды из пластиковой бутылки, которую взял с собой, поморщился и потёр щёку. — Да и тебя тоже, и про отца твоего в курсе. Зачем тебе туда ехать? Палево…

— Я мышью… Незаметно. Хочу что-нибудь выяснить о нём заранее, чтобы на месте уже проще работать с ним было. Поспрашиваю там, может, чего и накопаю. Заодно пойму, насколько его там ценят, чтобы доверить… нечто более ответственное. И кто может с ним явиться, потому что завтра понадобится помощь.

Я старался излагать ясно и при этом не наговорить лишнего.

— Тогда есть смысл, — согласился Якут. — Но как пойдёшь?

Я вопросительно глянул на него, и он добавил:

— В смысле, шмотки. В таком не пустят, — он показал на мой прикид из потёртых джинсов и старой ветровки, под которой проглядывал простенький свитерок.

— Костюм дома есть на такие случаи, я его не ношу. Помнишь, тот коммерсант нам подарил всем по костюму? Который всё боялся, что за ним киллер охотится?

— Это когда мы поняли, что это его компаньон заказал? — Филиппов чуть улыбнулся. — Помню-помню. Оставил себе, значит, не продал? — он задумчиво оглядел меня внимательнее. — А причина, если спросят, для чего ты там? Казино держат бандиты, тебе там делать во внерабочее время нечего. Нужно две причины.

— Если заинтересуются бандиты — или спросит начальство, если ненароком узнает, что я там был? Или вообще вдруг увижу там Шухова? — я усмехнулся.

— Именно, — он кивнул с серьёзным видом.

— Начальству скажем про операцию, ловлю на живца, а бандитам… а бандиты пусть думают, что я такой продажный мент, пришел покутить. Бывают же продажные менты?

Вопрос я задал риторический, не требующий ответа.

— Но тогда они тебе ничего и не скажут. Понимают, что хоть и продажный, но опер…

— Ну, допустим, они подумают, что я пришёл что-то копать на Кросса. А про мелкую сошку, про Вагона, и не заподозрят. Так?

— Про него они тоже не скажут, — заметил Якут. — Он для них свой, даже если это мелочь.

— А в казино Кросса бывают не только свои. Туда и с других банд приходят поиграть. Это у тех, кто по понятиям живет — западло с ментами контачить, а новые формации бандитов щас совсем не те, тебе ли не знать. Им пофиг на воровские законы. Решат ещё, что смогут использовать мента, чтобы подгадить конкурентам или хозяину. А я зато узнаю то, что мне нужно.

— Хм, — он потёр подбородок. — Ну, смотри. Если что, мы в курсе, куда ты ушёл.

Но казино только вечером, а до этого момента требовала внимания работа. Дождались, когда приедет вчерашний следователь Румянцев, чтобы занялся тем, что у него получается лучше всего — писать протокол осмотра места происшествия. Потом проконтролировали, что увезли тело, перед этим осмотрели вещи.

Деньги из кошелька покойной не взяли, все документы были на месте. Билетов при ней не оказалось, но она говорила, что приехала на междугороднем автобусе, а туда она могла сесть на остановке и заплатить напрямую водителю, и таким же макаром уехать домой. Так многие делали.

Никаких записей при ней не нашлось, хотя я надеялся найти какой-нибудь блокнот с номерами родственников. Впрочем, номера телефонов в городе пятизначные, нужные часто помнили наизусть.

Уже в отделе я попытался дозвониться до участкового по месту жительства потерпевшей, передать ему о судьбе покойной, а заодно попросить, чтобы узнал у семьи, есть ли в городе у неё родственники или друзья, у кого она могла остановиться. Но и тут незадача — участковый был один на посёлок и три окрестные деревни, так что будет он на нужном месте только завтра.

Тогда я обзвонил гостиницы и общежития, где она могла останавливаться. Вряд ли у неё было много денег на съём жилья посуточно, если она рассчитывала, что будет жить в квартире у деда. Но где-то же ведь останавливалась. Квитков за гостиницу при ней тоже не нашлось, но она могла их и выбросить.

Но скорее всего она у кого-то ночевала. В городе с населением в сто тысяч знакомые должны были найтись.

Ещё сделал запрос в ГАИ, чтобы узнать, какая машина зарегистрирована за Вагоном, то есть Петровым Дмитрием Артёмовичем — хотелось выяснить номер той серой тойоты, но они отвечают не быстро.

Работы вал, а время пролетало быстро. Мне ещё в кабинет позвонил Федюнин, который упавшим голосом сказал, что вернулся домой, и его уже предупредили, чтобы завтра утром готовил денежки. Но это был не Вагон, про это я спросил отдельно.

Будем его ждать на месте. Но всё-таки я надеялся, что смогу увидеть бандита сегодня вечером. Может, тогда обойдётся и без засады. Но помощь на завтра себе я уже начал подыскивать.

— На живца, говоришь? — Устинов зевнул. — Ну, сходим компашкой, встретим гостей.

Он листал помятую газету «СПИД-инфо», сидя за своим столом. На главной странице большими буквами было написано: «В Москве появились бесплатные проститутки». Ниже, в маленьком оконце, заголовок гласил: «Бойтесь негритянок на Тверской».

— Якута позовём, Толика, Сафин может быть…

Зазвонил телефон, Устинов поднял трубку.

— Розыск, слушаю, — лениво сказал он. — Говорите. Нет, его нет, он… на вызове, наверное. Ага, где еще?