Ну да, ну да – я потёр ещё побаливающий после душевного пинка бок и молча согласился. Действительно хорошо, что всё разрешилось почти вовремя и обошлось без смертей или увечий.

-Нам надо в город, -объяснил я. -У меня полный состав разных товаров, в первую очередь различных канатов.

-Канаты в порту всегда нужны, -кивнул Николай. -Нашли бы на что полезное обменять. Только вот как ты себе это предоставляешь? У меня сил может быть и достаточно чтобы освободить «гавань». Но под активным обстрелом крейсерами белоголовых с моря я только зазря потеряю людей. Тяжёлого вооружения, кроме пушек в морских бастионах, ни у меня, ни в городе нет. А бастионы построены так чтобы отражать нападения извне, а не изнутри гавани. Даже если мои люди их успешно захватят – что толку! Крейсера белоголовых уже в гавани, и они там неуязвимы для пушек морских бастионов.

Костёр трещал и плевался искрами пожирая новую порцию дров. Все три луны взошли на небосвод и теперь ярко сияли там, словно три королевны в окружении звёздных фрейлин. Согласно трудам древних астрологов, это означало, что общее напряжение магических потоков в мире возрастает и в ближайшее время будет немного легче осуществлять энергозатратные воздействия.

-Может у тебя в поезде есть хотя бы десяток средних пушек? -без особой надежды, больше чтобы закрыть тему, поинтересовался Николай.

-Вообще-то есть кое-что гораздо лучше, -признался я и рассказал ему про магопистоль.

Глаза комиссара опасно сверкнули.

-Завтра же начну собирать людей, -пообещал он.

…

И вот снова поезд летит на всех парах. Забитые не сырыми дровами, а первоклассным углём топки разгоняют стальную махину до умопомрачительной скорости. А кочегар только знай – подбрасывает себе и подбрасывает, скармливая прожорливой огненной утробе всё новые порции чёрного как ночь антрацита.

Машинист в кабине тихонько молится, прося высшие силы сберечь и сохранить не зная, что всё на этом свете исключительно в руках людей.

Надо сказать, что внешний вид нашего состава изрядно изменился. Начиная с того, что лишние вагоны отцепили, чтобы не перегружать локомотив и заканчивая приделанным впереди паровоза «тараном». До столкновения с возведённой на рельсах по пути в «Родную гавань» баррикадах оставалось совсем немного времени.

-Держи-и-ись! -кричит впередсмотрящий и прячется сам.

Возвышает голос в молитве набожный машинист, а может быть просто кричит от страха. Слов всё равно не слышно. Ветер мгновенно сдувает в сторону вырывающийся из трубы дым.

Кажется, будто я за секунду, даже меньше, за неуловимо короткое мгновение, вижу лицо какого-то солдата, охранявшего баррикаду. Его белые, словно снег, волосы подстрижены неаккуратными космами. Шлема нет, он висит на поясе. Понимая, что наш паровоз вовсе не собирается останавливаться и даже не думает притормаживать, лицо у солдата вытягивается. Он собирается что-то крикнуть, но не успевает.

Удар!

Тяжёлые брёвна разлетаются будто сухая трава. Их явно поленились и не стали сколачивать, просто навалили в кучу понадеюсь на общую массу.

При планировании операции этот момент вызвал много споров. Маша настаивала, что брёвна не сбиты и даже намотанные поверх верёвки не особенно скрепляют общую кучу. Я, честно говоря, таких подробностей не помнил, и мы спорили: придётся ли захватывать баррикаду или можно будет проехать её не останавливаясь, разбив наваленную поперёк пути кучу тараном? Как понимаете - победила точка зрения Коробейниковой. Всё-таки время было очень важно. Мы должны будем прорваться в город до того, как конклав благородных домов сумеет организоваться и дать отпор. Больше того. Нам нужно успеть ворваться в порт раньше, чем островитяне разберутся что к чему, отведут корабли и начнут бомбардировать город с расстояния, на котором мы не сможем им причинить никакого вреда.

На самом деле это был довольно авантюрный план.

Одно только его начало, то, что первым пунктом стояло на полной скорости протаранить баррикаду, уже намекало, что просто не будет. Однако это был реальный шанс вернуть отколотый аристократами город обратно на родину без необходимости тащить сюда полноценную армию и затем устраивать долгоиграющую войну с белоголовыми, которые, видя приближении нашей армии, наверняка притащат в город свою и так оно может затянутся очень надолго и даже закончится без особого результата. Пойди, попробуй выковырять из города крепко засевших там интервентов. Даже если и получится, то, уходя, они сожгут всё, до чего дотянутся и останется одно пепелище.

В сравнении с перечисленными перспективами мы просто не могли не попробовать решить вопрос малыми силами. Комиссар Зименко утверждал, будто городское население настроено вполне прореволюционно. Там осталось ещё много людей готовых с радостью поддержать свержение диктата конклава и возвращение народной власти. Главное: так или иначе разобраться с двумя крейсерами и небольшим количеством оккупационных войск, привезённых островитянами. Почему этих войск должно быть не очень много, не больше пары сотен? Так захватившие власть аристократы сами не хотели отдавать её полностью в руки островитян, надеясь усидеть на двух стульях сразу. Не только предатели, но ещё и глупцы! А белоголовые продолжают действовать мягко, понимая, что в долгой борьбе с революционным правительством конклаву благородных домов так или иначе придётся обращаться к ним за помощью, прося прислать больше солдат, больше кораблей. Пока портовый город целиком не отойдёт под контроль островитян.

Наш долг не допустить подобного развития событий!

Удар! Брёвна разлетаются как спички. Толстые верёвки лопаются словно струны. Это вам не элитные канаты способные удержать хочешь - разъярённого слона на привязи, а хочешь - крупный корабль в сильный шторм.

Наш таран – утяжелённый и укреплённый вагон, забитый камнями впереди паровоза – сходит с рельс и валится на бок. Остальной состав он за собой не тянет так как крепления намеренно сделаны хрупки, способными сломаться от любой серьёзной нагрузки. Как раз на такой вот случай, когда после удара по баррикаде, таран сойдёт с рельс и перевернётся. Так и получилось.

А паровоз с остальными вагонами проносится дальше. Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего сделать и даже ни одного выстрела не прозвучало нам вслед.

-Все живы? Никто ничего себе не сломал? Никто не выпал? -перекрикиваются командиры отрядов. Вроде бы всё обошлось, никто из людей не пострадал, хотя мотануло нас знатно и без новых шишек дело явно не обошлось. Но зная, чего ждать каждый из нас крепко держался, тем более что перед самым столкновением последовало ещё одно, последнее предупреждение от вперёдсмотрящего.

-Кочегар, угля! -кричит кто-то из кабины, но не машинист. Душевных сил машиниста хватает только чтобы держать разогнавшийся поезд на рельсах. Он даже молится перестал, видимо наконец осознал, что религия не более форма самоуспокоения, духовные костыли, которые, может быть, и помогают ходить безногим, но здоровому человеку только мешают.

-Кочегар, не спи! -требует тот же голос. -Добавь угля, кочегар!

И он добавил, судя по тому, как всё более густой дым рвётся через трубу и как быстро несётся поезд освободившись от тяжести таранного вагона.

Вот уже и пригороды начались, и машинист вынуждено начал постепенно сбрасывать набранную скорость.

Прямо на ходу у вагонов открываются двери и из них, не дожидаясь остановки, спрыгивают люди.

Заранее определённые командиры ведут свои отряды к поставленным перед ними целям. Группы по десять, по двадцать человек идут захватывать все важные места города. Целью более крупных отрядов является штурм городских резиденций некоторых аристократов, имеющих солирующий голос в конклаве. Если не получится захватить сходу или элементарно перестрелять всех взрослых членов благородного семейства, то хотя бы попытаться запереть тех в своих резиденциях. Разберёмся с ними позже. Главное не дать предателям времени собрать силы в кулак и громить их по одиночке. Только так наш лихой план имеет шансы на успех. Ведь сил у врага в городе гораздо больше, чем у нас, а народ пока ещё раскачаешь, да и непонятно получится ли раскачать его вообще.