Прикрыв глаза, я отрешился от всего происходящего.

Однако верно говорят мудрые люди, что земные мгновения счастья могут быть пронзительны, но безбожно коротки. Так и сейчас. Кажется, я только закрыл глаза как хлопнувшая дверь выбросила меня из блаженного состояния.

Привычка – вторая натура. Встревоженный громким звуком я тут же принялся неосознанно искать какое-нибудь оружие рядом с собой, но каждый раз рука только проваливалась в тёплую мыльную воду. Впрочем, оружие мне не потребовалось. Когда клубы пара немного рассеялись, в приглушённом свете, исходившем из маленьких окон, расположенных под самым потолком, я разглядел женский силуэт.

Так, это что за непотребство и барский разврат здесь намечается?

Я набрал было воздуха чтобы как следует возмутиться и немедленно прогнать девушку, кто бы она ни была, прочь, но кажется узнал её.

-Коробейникова ты что ли?

-Так точно, командир!

-А зачем ты сюда пришла? -спросил я изрядно растерявшись.

Всё-таки прав был ревком товарищ Каботкин когда, наставляя меня, говорил, что больше всего мне хватает выдержки и хладнокровия. Опытный боец революции всегда должен быть собран и ничто на свете не должно застать его врасплох.

Не уверен правда, что всё это относилось к ситуации, когда ты лежишь в небольшом бассейне на одного-двух человек, в тёплой и, спасибо великому Драласу, мыльной воде, а в купальню заходит раздетая девушка.

И ты задаёшься вопросом: зачем она пришла?

-Я не пришла, -объяснила Маша. -Наоборот.

-То есть наоборот?

-В смысле ухожу, -развила свою мысль Коробейникова. -Здесь многоместные купальни и это первый зал, а там, дальше, идёт проход во второй, третий и даже четвёртый залы. Вот я как раз оттуда выхожу, а здесь ты, то есть вы, командир.

-Понятно, -ответил я и покраснел. Точнее обязательно бы покраснел если бы и без того не лежал в горячей воде весь красненький, начисто отмытый, ну словно молочный поросёнок на кухне у доброй хозяйки непосредственно перед разделкой оного и жаркой.

Вместо того чтобы закончить то, что начала, а именно выйти скорее вон, чертовка продолжала оставаться на месте и даже не думала прикрыться: -Командир, вы смущаетесь?

Не дождавшись от меня никакого ответа, она продолжила: -На физическом уровне женское тело не слишком сильно отличается от мужского. Те же кости, мышцы, кожа. Немного иное распределение подкожных жиров и чуть-чуть иные пропорции. В новом обществе свободных людей не будет разделения на мужское и женское. Даже новая форма обращения «товарищ» оставляет половые отличия за скобками как нечто неважное и несущественное. Поэтому смущение ничто иное как атавизм и должно искореняться самым решительным образом. Вы согласны со мной, командир?

-Согласен, -ответил я почему-то вдруг хриплым голосом.

-Значение секса в культуре изрядно переоценено, -продолжала свою лекцию представительница движения «новых амазонок». И честно признаться: прямо сейчас я был готов слушать её и слушать. -Все эти сексуальные ужимки, направленные только чтобы распалить похоть в лицах противоположенного пола – всё это должно остаться в прошлом. Должно быть отброшено, выброшено, вычищено из общения как более ненужный и даже вредный мусор. Секс просто ещё один вид физической активности, только парный, как парная гимнастика или танец, или борьба. В нём нет и не может быть ничего сакрального, мистического, ничего что требовало бы его выделения из разряда остальных видов физической активности и отдельного превознесения.

Но ещё больше, чем секс переоценена так называемая любовь. Комплекс вполне естественных физиологических реакций в основе которых лежит привязанность к так называемому объекту любви зачем-то окружили кучей условностей, навешали романтической чуши и пытаются выдать за нечто неповторимое. Хотя, по сути, вся любовь сводится к одному из подвидов обыкновенной дружбы. Товарищеские отношения, вот основа всего, включая и пресловутую любовь. В новом обществе, которое неизбежно будет построено в самом скором будущем отношения товарищества будут заслуженно вознесены на самый высокий пьедестал скинув оттуда и любовь, и всю прочую чепуху. В обществе товарищей каждый будет «любить» каждого как самого себя, даже сильнее чем самого себя! Это будет общество безграничной любви. Её будет так много, и она станет настолько обыденной, что само это слово исчезнет из обихода ведь какой смысл иметь отдельное обозначение для того, что существует в избытке, что есть у каждого с самого рождения и до самой смерти. Ведь так писал вершитель Дралас?

-Так,- признал я. -Почти так.

-В новом мире исчезнут дурацкие иносказания. Женщина или мужчина будут честно и открыто высказывать свои желания, не опасаясь ни осуждения, ни насмешки, ни порицания. В кругу товарищей нет места насмешкам и порицаниям. Честное и открытое выражение своих желаний и такой же честный ответ на высказанные признания. Новое общество будет обществом правды, где не нужна, не требуется больше ложь.

Я промолчал.

-Вы хотите что-нибудь мне сказать, командир? -спросила Коробейникова.

-Да, хочу.

-Так говорите! Открыто и честно, как полагается верному последователю идей Вершителя, бойцу и строителю нового общества, -подтолкнула меня амазонка.

-Маша… то есть Марго, принеси мне пожалуйста тот халат, что висел на вешалке, сразу за дверью, -попросил я её.

Она молча вышла и вернулась уже с халатом.

-Вот, командир.

-Положи пожалуйста на скамью у входа.

Выполнив требуемое, она осведомилась: -Больше ничего?

-Нет, ничего. Спасибо. Только, может быть, оденешься? Хотя бы завернись в полотенце?

-Мне комфортно находиться в таком виде, -отказала она и ушла, слава всем богам, архимагам и лично вершителью Драласу, наконец-то ушла прочь.

Нет, то что ей комфортно я даже почти не сомневаюсь. А как насчёт остальных? Кто встретится ей в коридорах по пути в её комнату? Ох, надеюсь она пошла сразу к себе, а не отправилась разгуливать по всему дому.

Торопливо домывшись, заодно постирав часть своих вещей, я облачился халат и хотел тоже быстро-быстро прошмыгнуть к себе, чтобы переодеться, но на выходе меня поймали Глык вместе с каким-то мужиком приходившемуся рослому орку по грудь. Я сначала принял его за полугнома, но, приглядевшись, понял, что человек, просто низкий и ужасно косматый.

-Командир, -окликнул меня орк. -К тебе вот пришли.

Мужичок не стал тянуть и сразу, не тратя время на расшаркивание, то ли спросил, а то ли потребовал: -Тебе нужен состав к морю?

Я тоже не стал рассусоливать и коротко ответил: -Нужен! Канаты повезём продавать. Может чего ещё захватим.

-Так грузитесь ко мне, всё равно половина вагонов пустая, и поехали, -предложил неожиданный гость. -Только угля подкинь и поедем. Без угля паровозы не ездят.

-Угля нет, -сказал я.

Мужик выпучил глаза: -Как нет? А где же он?

-Чёрт его знает куда бандиты успели продевать весь уголь, -честно признался я. -Но топливо мы вам обеспечим. Дровяное.

-Дрова, -скривился мужик. -Ладно, пусть так. Как-нибудь доедем. Но дров понадобиться много.

-Будет много, -пообещал я.

-И хороших!

-Какие будут, такие будут. Я хоть и маг, почти, но знаете, не волшебник.

-Ладно, давай свои дрова, -согласился гость.

А что ещё ему оставалось делать как не согласиться? Или дальше стоять на запасных путях в ожидании угля, словно манны небесной, или соглашаться. Выбора у него не было. Как и у меня. Как у нас всех. Выбора не было ни у кого. Но как отлаженный механизм я продолжал крутиться и делать свою работу. Во имя революции. Чтобы однажды оно наконец наступило - обещанное вершителем Драласом «светлое завтра».

Лес вокруг Каменска плохой. Когда-то был хороший, но его давно уже вырубили. Сначала вырубали на строительство, потом, когда хороший строительный лес закончился, продолжили вырубать чтобы обогреваться. Но время шло, маготехнологии постепенно развивались. Появились накопители, и вот уже благородные аристократы начали обогревать свои дома с их помощью. Дороже чем дрова, но зато гораздо престижней. А потом началась революция, смута, аристократы, кто успел, разъехались, а кто не успел – элементарно разбежались. И снова дровяное отопление вернуло свою прежнюю популярность. А в бедных кварталах оно её и не утрачивало.