-То есть как инженером? -удивился Глык. -Какой из меня инженер?

-С твоим опытом? Позволь заметить – уж точно не самый плохой. Образования не хватает, да, как и уровня развития дара. Но сейчас важнее опыт – нехватка кадров просто жуткая. Пойдёшь инженером?

Орк мялся.

-Чёрт с тобой, иди старшим мастером, их тоже не хватает, -предложил Андронов. -Поедешь?

-А Клавдий?

-Причём здесь Клавдий? Я про тебя говорю. Вернёшься в столицу на оружейный завод? -напирал комиссар.

-Пока подумаю, -опустил глаза Глык. -Вот Ефимке… Ефиму Петровичу обещал его машины наладить. Как закончу, тогда и посмотрю.

-Ты подумай. На оружейном заводе будешь как сыр в масле кататься.

-Машины надо починить, -отводил глаза орк. -Обещал Ефиму Петровичу.

…

Коробейникова сама нашла комиссара Андронова. Она буквально ворвалась в его рабочий кабинет не обращая внимание на бойца поставленного охранять вход в кабинет и покой комиссара. Используемый не по назначению боец, так как он либо секретарь, либо охранник, либо посыльный, но не всё вместе и сразу, поднял глаза на идущую решительным шагом Коробейникову и обомлел. За те две секунды которые он просто глазел на неё, Маша успела преодолеть больше половины расстояния приёмной до двери, за которой находился рабочий кабинет комиссара.

Вспомнив о своих обязанностях, юноша попытался что-то сказать, встал, но смахнул рукой лежащие не столе документы, повернулся чтобы наклониться за ними, но зацепил ногой стул и вместе со стулом упал. Под этот аккомпанемент Коробейникова и вошла к Андронову.

Тот оторвался от заполнения какого-то документа, поднял голову.

-Есть вопрос! -заявила Коробейникова

-Как понимаю: совершенно неотложный? -прищурился комиссар. -Раз так, проходи товарищ Марго.

Сумевший выбраться из-под придавившего его стула, боец виновато заглянул в кабинет, но повинуясь одному только взгляду комиссара послушно закрыл дверь, вернулся на своё место и принялся переписывать испорченный лист.

Убрав документы в ящик стола, Андронов сложил руки перед собой и поднял глаза: -Внимательно слушаю.

-Освободи Клавдия!

-Как… неожиданно, -усмехнулся комиссар. Потёр лоб и спросил: -И давно вы, товарищ Марго, взяли привычку просить снисхождения к предателям?

-Он не предатель!

-А это уже позвольте решить специально уполномоченным лицам, -мягко заметил комиссар.

Коробейникова опасно прищурилась: -То есть тебе?!

-То есть мне, -согласился Андронов.

-Если с ним что-нибудь случиться… -Маша и без того не думала садиться ни на один стульев для посетителей, выстроенных шеренгой вдоль стенки рядом, вместо этого предпочитая стоять вплотную, нависая над сидевшим за столом комиссаром. А сейчас она и вовсе облокотилась руками на стол наваливаясь на него словно хищная птица или заметившая добычу дикая кошка готовая вот-вот спрыгнуть с ветки и вонзиться когтями. -Если хоть что-нибудь…

Вдетые в перевязь метательные ножи вдруг принялись раскачиваться словно сами собой и завозились, пытаясь выбраться, вылететь.

-Товарищ Марго! -возмутился Андронов. -Ты сейчас серьёзно сомневаешься в моей беспристрастности? Сомневаешься в решении товарищей Вождя и Кнута нагрузить меня этой работой? В том, что в своём решении я буду руководствоваться чем-то иным, нежели поиском истины и стремлением к благу и процветанию нашей молодой народной республики?

Его слова заставили девушку сдуться, и она подалась немного назад.

-Сомневаешься?

-Н-нет, -не очень уверенно ответила Коробейникова, но всё же ответила: -Не сомневаюсь. Но Клавдий ни в чём не виноват!

-Раз не виноват, то всё будет хорошо, он скоро выйдет и получит свой мандат обратно, -пообещал Андронов. -Можешь быть в этом совершенно уверенна.

-Лучше бы в «Родную гавань» поехали проверять тамошнего комиссара, -высказала Маша.

-Подробности? -насторожился Андронов.

-Сами выясните, -отвернулась Маша собираясь уже уйти прочь, но он её остановил.

-Подожди. Есть ещё кое-что. Слушай, может уже сядешь нормально и перестанешь надо мной нависать своими... своими выпуклостями!

-Смущает? – спросила Коробейникова.

-Отвлекает, -парировал Андронов. Потёр рукой лоб и признался: -Ну и смущает тоже. Я ведь живой человек всё-таки.

Она села. Не сказать, чтобы от этого что-нибудь сильно изменилось. Разве что ракурс слегка поменялся, но и на том спасибо.

-Не знаю: дошли ли уже новости из столицы, но верховным советом был выпущен указ на тему новых амазонок. Вижу, новости пока не доходили?

Коробейникова помотала головой.

-Если совсем кратко: принято решение о создании нового боевого женского ордена по типу старинных рыцарских орденов. Там с магистром во главе, или магисторшей, в общем в столице, когда я уезжал, только и спорили, как и кто будет называться. Главное, что на местах доверенные амазонки получат возможность, после согласования, разумеется, создавать отделения женского боевого ордена. Вы можете набирать в него желающих лиц женского пола, обучать их воинскому искусству, воспитывать в верности идеалам революции и амазонии и, при необходимости, быть готовыми влиться в действующую армию на правах отдельных самостоятельных отрядов.

И, разумеется, раз я и так отправлялся в Каменск, глава амазонок поручила мне, при условии, что я найду подходящую кандидатуру, посвятить её в девы-рыцари и дать право (и обязанность) создать свой боевой отряд. Что думаете, по этому поводу, товарищ Коробейникова? Никого лучше вас здесь мне не найти. Согласны принять на себя обязанности девы-рыцаря? Найти, создать, обучить, подготовить отряд боевых подруг всегда готовых стать на защиту завоеваний революции, учения Вершителя Драласа, идеалов Амазонии, а также хранить покой и мир в нашей дорогой республики?

-Свой собственный отряд? -переспросила Коробейникова.

-Именно так.

-Боевой женский орден?

-Полностью открытый для всех желающих. Вы, в смысле амазонки, сами определите его устав и так далее. Главное условие товарища Вождя – качество подготовки. Никакой профанации, всё по серьёзному. Финансирование, довольствие – всё уже выделено! Ну как, берёшься?

-Я… не знаю.

-Это не ответ девы-рыцаря.

-Тогда хорошо, берусь!

-Вот и отлично, -обрадовался Андронов. -Забирай документы. Копия указа совета о создании ордена. Предписание о формировании каменского отделения ордена. Личное письмо от главы фракции новых амазонок. Приказ о присвоении тебе звания девы-рыцаря и наделении всеми полномочиями старшей сестры каменского отделения ордена. Мои поздравления. Завтра начнём искать для вас подходящее помещение. В самое ближайшее время жду письменной записки с указанием чего и в каком количестве потребуется на первый год. Рекомендую писать с небольшим запасом, всё равно всё сразу вряд ли дадут. Но и за разумные рамки не выходить. Скажу сразу: планируется устраивать отделения ордена на частичном самообеспечении. И, самое главное. Любое достижение твоих будущих боевых подруг – твоё достижение. Их успех – твой успех как командующей ими девы-рыцаря. Но верно и обратное. Ты несёшь личную ответственность за каждую отобранную и взятую в орден сестру. Выбирай тщательно! Учи на совесть! И всегда, всегда проверяй даже самых доверенных своих людей.

-Ну как, справишься?

-Приложу все силы!

-Опять не ответ девы-рыцаря, -покачал головой комиссар.

-Справлюсь! Обязательно справлюсь! -пообещала Коробейникова. Её лицо раскраснелось. Грудь вздымалась и опадала от частого, прерывистого дыхания. Глаза горели.

-Совсем другое дело, - одобрил Андронов. -Не смею больше задерживать. Честно говоря, у меня и у самого полно дел. Проклятая писанина, но и без неё никуда, ибо во всех делах, в самую первую очередь должно быть… что?

-Что? -переспросила изрядно растерянная обрушившимися на неё событиями и известиями Маша.

-Учёт и контроль, -пояснил комиссар. -Контроль и учёт.

Тюремная камера в подвале бывшего полицейского управления. Холодные стены, холодный пол. Вроде и не сказать, чтобы прямо сильно холодно, пока ходишь туда-сюда даже не замечаешь. Но стоит посидеть на месте, или того хуже, прилечь, как стены и пол начинают вытягивать из тела тепло по крохам, отбирать его, забирать себе, питая никогда не способную насытиться утробу. Единственное, что спасало это тюфяк и одеяло. Закутаешься, лежишь и только наблюдаешь как мимо проходят дни, недели. Главной радостью становится, когда приносят обед – хоть какое-то событие. Тем более, что кормили меня всяко лучше всех прочих заключённых под стражу. Полноценное трёхразовое питание. Гарантированная трёхразовое гастрономическое счастье. А сладкий горячий чай и вовсе настоящее блаженство. Сидишь с чашкой в руках, пока она не остынет, пьёшь мелкими глотками. И время, кажется, летит как прежде. Потому, что здесь, в заключении, оно обычно скорее тащится подобно хромой кобыле, чем летит.