Удивительный факт, оказывается архимаги тоже смертны, по крайней мере если приложить для этого достаточное количество усилий. Такое вот архиважное и архиполезное наблюдение, выявленное опытным путём. А опыт, как известно, критерий истины.

-Достаточно, -оторвал мои руки от своего плеча ревком. -Иначе сам сейчас свалишься от истощения прямо здесь. Давай, бинтуй.

Он протянул мне чью-то нижнюю рубашку, вполне возможно его собственную. Изначально белая ткань сейчас выглядела серой, но это был самый подходящий материал из имевшихся под рукой. Нарезав необходимое число полосок, я бросил их в котелок, где ещё оставалось достаточное количество воды. Процесс лечения ревкома чуть было не подкосил меня окончательно, заставив пошатнуться.

Подождав пару минут пока импровизированные бинты как следует не намокнут, я заканчиваю перевязку.

Вместо бесполезной устной благодарности Каботкин усадил меня на тот самый злополучный ящик, на котором сидел во время перевязки и сунул мне непонятно откуда взявшийся кулёк с мелкими, недозрелыми яблоками набранными, по-видимому, в ближайшем саду.

-Ешь, -приказал ревком. -Восстанавливай силы.

И я начал грызть эти самые яблоки.

Мелкие.

Кислые.

С кучей мелких косточек. Но как же это было вкусно и здорово!

-Слушай внимательно, Клавдий, -потребовал Каботкин так и продолжая стоять пока я сидел и грыз данные им яблоки. -Из ставки прислали требование отправить к ним надёжного человека для непростого дела. Я выбрал тебя. Как ни жалко мне расставаться с таким полезным членом команды, но ты единственный кто хотя бы немного подходит под запрошенные требования. Да и тебе давно пора расти, а это очень хороший шанс. Вот подписанные мною бумаги. Там я даю тебе самые лучшие рекомендации, смотри не подведи! И удачи!

Я даже не знал, что сказать на это очередное, резкое изменение в моей судьбе.

Не заботясь о ране и не оберегая руку ревком заключил меня в свои крепкие дружеские объятия.

-Удачи тебе, Клавдий!

-Спасибо вам, товарищ ревком!

На глаза навернулись слёзы. Кто знает увидимся ли мы ещё и зачем именно меня вызывают в ставку? Что такое одна жизнь в революционном пожаре, дотла сжигающем города и сметающем вековые династии? Щепка!

-Ну будет, будет. Сейчас кликну посыльного, он отведёт тебя в ставку.

Посыльным оказался, вернее оказалась, хмурая феечка.

На самом деле, найти хмурую фею - задача не простая. Такой они народ, эти маленькие, едва по пояс взрослому мужчине, вечные девчонки, смешливые и непоседливые, даже в старости. Кто-то считает фей глупыми, но, на самом деле, у их расы проблемы с концентрацией внимания, а не с уровнем интеллекта. Так рассказывали в инженерном королевском училище на курсе современного расоведения.

Но вот конкретно эта фея выглядела хмуро, шла по земле, а не летела над ней. Одета она была в солдатский кафтан, укороченный и перешитый по фигуре, с отрезанными рукавами, но зато с нашитой на груди красной звездой. Обычно их раса любит разбрасывать вокруг что-нибудь блестящее, хотя бы мелкие цветные камешки или рисовые зёрна или цветочные лепестки, но моя провожатая бросала на всё окружающее только злобные взгляды и постоянно теребила однозарядный мелкокалиберный дамский пистоль висевший у неё на бедре в самодельной кабуре. Мелкий-то он мелкий, а всё равно сделан под обычную женскую руку, в смысле руку человеческой женщины. Фея, должно быть, стреляла из него держа в двух руках сразу. А кроме того: дамский пистоль был для неё слишком тяжёлым, отчего постоянно оттягивал вниз тонкие голубенькие штанишки и хозяйке приходилось вечно поправлять их и придерживать кобуру.

Подойдя ближе, фея своим мелодичным голосом, но не меняя хмуро-озлобленного выражения миловидного лица поинтересовалась у ревкома: -Этого что ли сопроводить в ставку?

-Знакомьтесь, -отрапортавал мою будущую провожатую Каботкин: -Товарищ Цвет проводит тебя в ставку.

Странная фамилия для феи, ну да ладно. Пришла моя очередь представляться: -Товарищ Безухов. Клавдий.

-Да мне пофиг, -заявила фея. Немного подумала, поправила сползающие штаны и добавила: -Вообще пофиг.

Я обернулся к ревкому чтобы сказать как много он для меня значил и что я всегда буду помнить службу под его началом, но верный своему принципу, что «долгие прощания – лишние слёзы», Каботкин уже уходил прочь спеша вернуться к другим своим делам.

-Пошли что ли? -предложила феечка.

Я вздохнул: -Пошли.

Идти предстояло не мало. Бывший королевский дворец, где сейчас заседала ставка, и бывшая тюрьма располагались на разных концах города.

По пути я предложил своей провожатой яблоки, чтобы не трескать их в одиночестве. Фея подозрительно покосилась сначала на меня, потом на протянутое яблоко в моей руке. Со вздохом одолжения взяла его, помыла в городском фонтане, мимо которого мы проходили. В том же фонтане резвились босоногие мальчишки и, кажется, совсем недавно какая-то женщина стирала бельё, по крайней мере я видел её удаляющуюся спину с полной корзиной свежепостиранного белья. Вообще-то купаться и, тем более, стирать в городских фонтанах запрещалось королевским указов. Но где теперь король и где его указы? Однако, на мой взгляд, разница между немытым яблоком и помытым в такой вот воде исчезающе мала. Однако провожатую она вполне удовлетворила потому, что та открыла разрезавший половину лица, вдобавок полный острых, мелких зубков, рот, закинула туда яблоко целиком и захрустела.

-Фу, кислятина! Дички небось?

-Не хочешь, не ешь, -сказал я.

-Эй, ты яблоки-то не убирай, дай ещё- потребовала она.

Мысленно вздохнув, я поделился. Феи сами маленькие, но рты у них что кастрюли. Пока я грыз одно яблоко она успевала проглотить сразу три, а то и четыре штуки. Так мы и поделили оставшиеся яблоки-дички. Можно сказать по-братски. Мне два и ей семь.

-Мало, -решила фея и я был с ней полностью согласен.

Мы как раз проходили мимо булочной и оттуда одуряюще пахло свежим хлебом.

-У тебя деньги есть? -поинтересовался я с надеждой.

-Зачем мне деньги, если у меня есть это, -фея похлопала себя по боку, на котором висела самодельная кобура, - и ещё вот это – она показала на красную звезду.

-А что! -с вызовом сказала она. -Мы тут для них революцию сделали пока они по подвалам сидели и свои запасы потихоньку жрали. Пусть теперь делятся!

Не дожидаясь от меня ответа, фея вошла внутрь. Пришлось идти за ней.

-Эй, хозяин, -заорала она не хуже какого-нибудь матроса забравшегося на рею и углядевшего с неё землю. -Пару караваев на нужды революции, живо!

-Слушай, нельзя же так, -я попытался возразить, но меня не слушали.

Толстенький низкий мужчина в белом переднике, всего на две головы выше моей провожатой, с испуганным лицом выложил на прилавок два свежих хлебных каравая с поджаренной корочкой, ещё горячие, видимо только из печи такие мягкие и вкусные даже на вид.

А как они пахли! Как настоящий свежий хлеб, приготовленный на сыворотке, не на воде, на хорошей муке, без добавления не пойми чего. Как давно мне не доводилось поесть чего-нибудь подобного! Несколько месяцев, с тех пор как гражданская война докаталась до столицы. Когда начались активные выступления, и столица затаилась словно почувствовавший опасность дикий зверь, а король приказал ввести в город войска, которые потом перешли на сторону народа и сами помогли свергнуть его трусливое Величество.

Как пах этот хлеб! Как одуряюще вкусно он пах!

-Бери давай, -толкнула меня фея. Сама она схватила свой каравай, откусила от него кусок своим безразмерным ртом активно двигая челюстями.

-Нет, я так не могу, -сказал я делая шаг назад, чтобы хлебный каравай пах поменьше.

Фея поинтересовалась: -Чего так?

-Не могу и всё! Не для этого герцогов, баронов и прочих кровопийц свергали чтобы самим ими становиться, -сказал я намереваясь выйти из магазина и подождать фею уже снаружи.

-Ну и молодец, -сказала она.

-Что?