-Садитесь, гости дорогие, -предложила жена старосты показывая на накрытый стол. -Берите ложки.
Мы и взяли. На первое были щи с таким умопомрачительным запахом, что хотелось съесть сначала его, этот аромат, а потом уже и сам продукт. Но гастрономические изыски пришлось немного отложить.
Едва все расселись и взяли ложки, как в комнату забежали незнакомые люди, на нас наставили пистоли и сабли, а мы даже не успели вылезти из-за стола. Не ложками нам сражаться верно? К слову, а с кем конкретно сражаться? Чьи это люди и что они хотят?
-Ложки на стол, -приказал их командир. Видимо он полагал, что сражаться можно и ложками тоже. Или просто перестраховывался.
Пришлось выполнить приказ. По одному нас стали вытаскивать из-за стола, обыскивать и вязать руки верёвкой.
Когда дошла очередь до меня, я попытался хоть что-то разузнать о наших пленителях, но лишь только получил в зубы с пожеланием замолчать и больше не выступать. Пришлось прислушаться к столь экспрессивно высказанному пожеланию.
Следом за мной шёл Глык и вот как раз на нём возникла первая заминка.
Аналогичным образом орка выдернули из-за стола и принялись вязать ему руки. Проблем с этим не возникло так как выдёргивал его тоже орк, ничуть не уступавший по комплекции. Он ловко его связал, но вместо того чтобы дальше отправить в компанию к нам принялся внимательно рассматривать.
-Ты что ли, Пахучий?
-Ну я, -настороженно отозвался Глык.
Разбойник продолжал настаивать: -Ты был мастером на оружейном заводе?
-Был, -подтвердил наш орк. Потом присмотрелся и неуверенно спросил: -Клакс, это ты?
-Узнал! -обрадовался бандит и повернувшись к подельникам пояснил. -Это мой мастер с оружейного завода. Я у него в подчинении ходил.
Один из разбойников уточнил: -Тот который тебя выгнал?
-Нет, то другой, -отмахнулся Клакс. -Глык нормальным мастером был. Жалование не зажимал. Кто сколько отработал, тому столько и начислял, всё честно наверх подавал. Правда и на политические темы беседовать не разрешал. Говорил: ни к чему это.
-Ну вот: сам не занимался политикой, а теперь политика займётся им, -пошутил кто-то из связавших нас разбойников.
Тем временем отыскавший знакомого орк продолжал разглагольствовать: -Вот ты, Глык, всегда говорил, что главное хорошо и честно трудиться. Это, конечно, правильно. Но самое главное ты упустил! Важно на кого и во имя чего ты работаешь. Если, допустим, на какого кровопийцу, то тогда твой честный труд не плюсом тебе пойдёт, а минусом. Отягчающим обстоятельством, смекаешь? Вот ты прислуживаешь сбежавшему королю, а я сражаюсь за революцию…
-Я тоже за революцию, -возразил Глык.
-Врёшь!
-Проверь. Вот у него и мандат есть, -орк показал на меня.
Внимание бандитов или кем они были переключилось на меня.
-Есть мандат?
Я решил не увиливать и честно признался: -Есть!
-Покажи!
-Как он тебе покажет, он же связан, -пояснил один налётчик другому. -Сходи лучше комиссара позови. Скажи, что мы тут… комиссара поймали.
И уже обращаясь ко мне: -Ты ведь комиссар поди?
-Если с мандатом, то комиссар, -вместо меня ответил один налётчик другому.
Я в это время лихорадочно соображал, но чем дальше, тем больше во мне разгоралась надежда.
Нас вытащили из дома старосты и, не развязывая, побросали на траву во дворе. Скрипнула калитка. Перед моим носом остановились кожаные сапоги и уверенный голос потребовал: -Клакс, докладывай! Вижу, что сумели взять белоголовых прихвостней без потерь? Молодцы! Только давай скорее. Там, похоже, в поезде засела какая-то безумная девка и отстреливается. Не хотелось бы кого из ребят на пустом месте потерять из-за девки.
Услышав про Машу, я рискнул подать голос: -Товарищ!
За что тут же поплатился, получив пинок в живот: -Какой я тебе товарищ гниль белоголовая? Продали свой город островитянам? Что деды и прадеды с кровью отвоёвывали так просто взяли и разбазарили?!
Пока я корчился от боли, Клакс наконец-то пояснил: -У этого вот как мандат есть.
-А ну покажи, -заинтересовались кожаные сапоги.
С трудом вдыхая воздух я попросил: -Развяжите.
Меня подняли и поставили на ноги.
-Обе руки, иначе не достану, -уточнил я.
Владелец кожаных сапог кивнул и с меня тут же срезали совсем недавно завязанные верёвки. В спину уткнулся ствол пистоля, а кое-кто из налётчиков достал из ножен саблю или палаш и сейчас угрожающе держали их остриём в мою сторону.
-Только без резких движений, -предупредил вездесущий Клакс.
Какие уж тут резкие движения в такой-то ситуации? Очень осторожно и крайне медленно я залез одной рукой в подкладку, достал оттуда драгоценную бумагу и передал её орку, а тот уже сам отнёс её кожаным сапогам.
Минута, которая ушла на вдумчивое изучение моих бумаг, тянулась и длилась словно резиновая. Наконец кожаные сапоги поднял глаза от бумаги и вынес вердикт: -Похоже обознались. Развяжите остальных, но оружие не возвращайте и продолжайте присматривать.
-Ты! - палец с неровно обрезанным ногтем уткнулся мне в грудь. -Идём со мной. Скажешь своей девке чтобы не бедокурила. Вроде мы все здесь на одной стороне. Промашечка вышла похоже.
Спрятав обратно в подкладку возвращённый мандат, я заторопился за кожаными сапогами.
-Комиссар Зименоко, -представился мой провожатый. Немного подумал и добавил – Николай Егорович. Согласно приказу товарища Вождя занимаюсь установлением народной власти в «Родной гавани».
-Безухов Клавдий, -ответил я на приветствие. -Выполняю специальное задание товарища Вождя в городе Каменске.
-Далековато-то ты забрался от своего Каменска, -с подозрением проговорил Николай.
-Пришлось. А что за «родная гавань»? – спросил я.
-Новое название города, -объяснил он.
Успокоив Машу и убедив её что меня не взяли в плен и не привели сюда силой и что я, не дай Вершитель, не предал революцию и не переметнулся к врагам трудового народа, а пришёл сюда по своей воле и говорю чистую правду – я сумел убедить девушку спрятать пистоли и выйти из поезда.
Едва увидев Коробейникову в её привычном наряде состоящем, кажется, из одних только ремней и застёжек, Николай сразу заулыбался и сделался необычайно вежлив. Забирать оружие у Маши он не стал, да и нам всем вскоре вернули всё, что отобрали. Вечером два наших отряда собрались для обмена новостями, где комиссар Зименко рассказал, что с тех пор как недобитые благородные горожане спелись с белоголовыми и тайно провели два их крейсера мимо защищающих город со стороны моря бастионов – он вынужденно бежал и сейчас копит силы в лесах. Захватившие власть в «родной гавани» белоголовые нацисты и благородные дурачки продвигают политику нетерпимости к нечеловеческому населению, и оно потихоньку бежит из города. Часть нелюдей оседают в отрядах Зименко. Набралась уже довольно внушительная армия – почти тысяча бойцов. Но соваться в город он опасается из-за стоящих у причалов крейсеров. Их пушки легко подавят любое восстание, и даже неожиданная атака всё равно обречена на провал так как белоголовые интервенты просто отойдут от берега и с расстояния расстреляют всех нападавших. Чужой город им тем более не жалко, как и населявших его простых людей.
-Так что же делать? -спросила Марго.
-Пока копим силы и ждём удобного случая, -ответил Николай.
Языки костра, вокруг которого мы собрались отбрасывали на его лицо загадочные тени делая его похожим на какого-нибудь индейца с великой юго-западной равнины. Ниже, по склону пологового холма, пылали ещё добрый десяток кострищ. Там разместились четыре десятка человек прибывших вместе с Зименко и мои люди, кроме Коробейниковой и Глыка, которых я привёл к командирскому костру в качестве своих ближайших помощников.
-Когда местные крестьяне донесли весть, что по железной дороге со стороны города приехал поезд, мы сразу подумали, что это интервенты принялись расширять зону влияния, -объяснил Николай. -Поэтому ноги в руки и вот мы здесь. К счастью, это оказались не белоголовые уроды, а вы. И, к счастью, всё разрешилось раньше, чем кто-либо успел пострадать от сложившегося недоразумения.