«А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!»
Крик, как и всегда, раздался со всех сторон одновременно, но в этот раз в разы тише. Циркон явно не нравилось, что его приспешники умирают так просто, и он был очень зол.
«ЧТО ЭТО ЗА ОРУЖИЕ, ТВАРИ? ОНО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ В РУКАХ СМЕРТНЫХ! ЭТО ОРУЖИЕ САМИХ БОГОВ!»
«Отлично, значит, наши шансы сильно возросли», — подумал Рагнар, а вслух крикнул:
— Рубай-ка своим ножиком по этому сраному барьеру!
Салиан сделал пару шагов назад, убивая очередную тварь, затем развернулся и со всего маху ударил по барьеру, преграждавшему путь к золотому трону. По всей поверхности барьера медленно расползлись белоснежные трещины, и на весь зал раздался звук бьющегося стекла. Рэй усилила давление, и барьер рассыпался на тысячи осколков, осыпав членов отряда с ног до головы и оставив на телах и доспехах мелкие порезы, из которых тут же выступила кровь.
Отряд ринулся к золотому трону, перед которым тут же возник сам Циркон. Взмахнув рукой, он послал волну воздуха в бежавшую впереди Рэй, которая откинула её назад на несколько метров. Салиан же продолжал бежать в сторону Бога, тогда как остальные медленно отступали спиной вперёд, прикрывая атаку Светлого от орды призраков. Рагнар выхватил свой зачарованный топор и метнул его в сторону золотого трона. Топор эффектно пролетел разделяющие Рагнара и трон несколько десятков метров и воткнулся прямо в кожаную обивку трона. Циркон взревел и снова бросил в Салиана волну воздуха, которую молодой рейнджер рассёк Лунным Светом, и она не нанесла ему никакого вреда. Изо всех сил оттолкнувшись ногами, Сал пролетел добрые пять метров и вонзил искрящийся кинжал в грудь Циркона, туда, где у обычного человека должно было находиться сердце. Бог заверещал, не закричал, как раньше, а именно заверещал, словно свинья, которую неудачно закололи и не смогли убить с первого раза. В этот момент раздался громкий взрыв, который разнёс золотой трон на мелкие кусочки — Рагнар, заметив, что рейнджер добрался до бога, активировал свой топор на полную мощность, и тот взорвался очищающим пламенем.
Циркон начал уменьшаться в размерах и оседать на пол. Салиан всё ещё висел на его груди, крепко вцепившись в торчащую из неё рукоять. Вся сила бога, заключённая в троне, была уничтожена вместе с ним, поэтому Циркон начал медленно умирать, лишённый необходимой подпитки от трона. Через мгновение лжебог превратился в обычного человека, а из раны под Лунным Светом начала сочиться обычная, человеческая кровь. Призраки стали исчезать по одному, больше не появляясь из теней. Значит, Циркон уже не мог удерживать души умерших в своей власти, и они были освобождены.
Джон убрал меч в ножны — крови не было, поэтому и чистить оружие не пришлось. Подойдя к Салиану, который всё ещё крепко сжимал рукоять кинжала, воткнутого в грудь не бога, а просто необычайно сильного, но слишком пафосного колдуна, Первый разжал руку рейнджера и посмотрел ему в глаза.
— Ты сделал это, мы победили.
— Ха-ха-ха-ха, наконец-то достойные противники! Спасибо за великолепный бой. Вы пришли сюда только для того, чтобы убить меня? — проговорил Циркон чуть булькающим голосом. — Если да, то у вас чертовски хорошо получилось.
— Нет, мы пришли сюда не за твоей головой. Честно говоря, мы даже не знали, что здесь кто-то есть. Нам нужна эта крепость, чтобы возродить Орден Искателей. Если ты слышал о нём, то и цель ордена тебе известна, — ответил лже-богу Первый.
— Да срать я хотел на ваш Орден, но если вам нужна крепость, то забирайте. Только отпустите меня, вытащите из моей груди этот чертов божественный нож и наложите на рану осколок трона, и я уйду, оставив всё, что есть в этом городе, вам, — прохрипел Циркон, и его глаза начали закатываться.
Джон схватился за рукоять кинжала и резко вырвал его, а к ране приложил валявшийся рядом небольшой осколок трона. Рана тут же затянулась, и Циркон снова заговорил:
— Спасибо, обещаю, что вы больше никогда меня не увидите. А этот дар я даю вам взамен на свою жизнь. Этот клинок принадлежал одному из Шестнадцати… Но не тем Шестнадцати, которые закрыли Разлом сто шестьдесят лет назад, а члену первого Совета Шестнадцати, в который входил сам Король-Дракон…
Колдун взмахнул рукой, и из-под сводов зала вылетел обоюдоострый клинок, который очень сильно напоминал один из тех, какими пользовался Кен-ши.
— В этом клинке заключена страшная сила. Если он попадёт не в те руки, то в мире воцарятся хаос и разруха. Но если руки, держащие этот клинок, будут достойными, воин станет великим и впишет своё имя в анналы истории.
С этими словами Циркон растворился в воздухе и исчез навсегда.
Рагнар уселся на остатки помоста, на котором находился трон, и громко выдохнул:
— Во что я ввязался...
Сначала огромная стая говорящих волков. Но это ладно, им он благодарен. Они подарили ему Фенрира, а вернее, друга у него никогда не было. Потом эта тварь в пограничье, которая жрёт трупы и становится больше. Теперь этот недобог-перечеловек, который чуть не угробил их всех. Что дальше? Они нарвутся на самого Вильнура на следующем задании или им поручат в какой-нибудь деревне убить с десяток драконов? Ладно, это всё напрасные думы, сейчас им есть чем заняться.
Рагнар осмотрелся по сторонам. Рэй лежала на боку и тихо поскуливала — волна воздуха, которой её ударил Циркон, явно не пошла ей на пользу. Около неё крутился Кен-ши, уже закрепивший новый клинок за спиной. Фенрир лежал у ног Салиана, который поглаживал его по холке и приговаривал, что сейчас они выберутся и Ульги вмиг поправит его состояние. Рагнар мысленно связался с волком и, убедившись в том, что тому ничего не угрожает, подошёл к Джону, который стоял у груды золотых осколков, оставшихся от трона.
— Знаешь, что странно? — подал голос Первый. — Инквизиция ни за что не оставила бы такой ценный экспонат на растерзание мародёрам, которые не боятся древних проклятий. А среди тех призраков были и несколько, подозрительно похожих на инквизиторов. Судьба рода Линсрихтов далеко не так проста, как кажется, и Циркона мы ещё точно встретим на своём пути.
— Зря мы его отпустили, — задумчиво произнёс Рагнар. — Он ещё вставит нам палок в колёса.
— Возможно, ты прав, но благодаря тому, что мы его отпустили, Кен-ши обзавёлся клинком, которым сражались древние Искатели. Этот меч не сломается в бою и не подведёт в самый ответственный момент. Такой не смог бы сковать ни один мастер-кузнец на всём белом свете, да и мастера из других миров тоже, наверное. Этот клинок зачарован самим Драконом, и если Кен-ши всё сделает правильно, он действительно станет великим и, возможно, именно он сразится в последнем бою за право на жизнь всего мира.
— Звучит не очень обнадеживающе, если честно, — улыбнулся Рагнар. — Но у нас куча дел. Давай продолжим этот разговор, когда в этом месте можно будет нормально жить.
— И снова ты прав. Нужно приниматься за работу. Отнеси Фенрира, я думаю, Кен-ши не позволит тебе взять на руки Рэйвендел — слишком уж они сблизились. Но и твой волк достаточно сильно пострадал, поэтому ему явно понадобится помощь, чтобы выбраться наружу.
Спустя сорок минут весь отряд вышел из крепостных ворот на солнечный свет, который ярко слепил их глаза. В этот город спустя много лет снова вернулось солнце, и руку к этому приложил Орден Искателей. Об этом вскоре узнают в Империи, и поползут слухи, которые рано или поздно достигнут нужных ушей. Поэтому Рагнар прекрасно понимал, как и все остальные, что совсем скоро к ним в гости нагрянет Инквизиция, и им нужно подготовиться к их прибытию.
У самых ворот их встретил остальной отряд, состоящий из нескольких десятков жителей Приграничья и остальных членов первоначального отряда. Ульги и Ниль сразу же занялись ранеными, а Джон отправился разговаривать с Антором. Рагнар же смотрел на яркое солнце и не мог насладиться его теплом. Очередное сражение, из которого любой из них мог не вернуться живым, и сколько ещё будет таких сражений... Воин был по-настоящему счастлив. Теперь у него была великая цель, в которой могли пригодиться все его умения и навыки, но прямо сейчас нужно заняться восстановлением города и крепости, поэтому он повернулся к деревенским мужикам и громко подозвал того, чьего сына распяли порождения Подматерии в той деревне. Его звали Ульк, и он стал негласным лидером последователей Ордена, которые увязались за ними из Пограничья.
