По прибытию в гильдию в пятом часу я вместо приветствия начал с неискренних извинений. Притом извинения в моих словах угадывались разве что только тем, кто хотел бы услышать именно извинения. Я ведь обещал приехать утром, а сам провозился с золотым рогом, а потом – в АПИКе.

– Привет, Марин. Жуткие пробки!

– Ладно-ладно, верю! – улыбнулась девушка. – Мы уже подготовили для тебя мини-лабораторию. Если что-то понадобится еще, сразу же говори.

Марина повела меня на склад.

– Мне нужны только ядра и одна пол-литровая стеклянная банка со стеклянной крышкой. Сойдет несколько маленьких. По сто миллилитров потом сами розольете. Помни только, что для розлива нужно использовать стеклянную воронку!

– В интернете написано по-другому. Слав, ты ведь сам сказал, что все проверять по информации в интернете?

Марину я случайно ввел в некоторое заблуждение, но ее вопросы не вызывали во мне раздражения. Было немного стыдно за то, что спер золотой рог, необходимый для моего исцеления. И в то же время стоило понимать, что Ретоповы все равно не смогли бы продать что-то настолько дорогое, как золотой рог новорожденного рогатого кролика. Трофимовы точно влезли бы в продажу.

– Верно. А еще можно использовать начальную стадию зрячести, и немного ускорить процесс. У меня достаточно опыта в создании эмульсий, так что потом у аукционного оценщика подтвердишь качество моей работы с учетом изначальных материалов.

– Понятно...

ас

– Ты правильно делаешь, что задаешь неудобные вопросы и не доверяешь безгранично поскольку постольку. Создание эмульсий – дело долгое, но я знаю как его ускорить без потери качества. Хм... Будешь обращаться с этим к алхимику, пусть лучше дольше, но лучше. Текущий объем можно обработать за неделю, но я... временно... с особенностями, так что справлюсь за час, может два.

– С какими особенностями?

– С травмой ядра. Я не могу использовать энергию больше, чем каплю. А для создания эмульсии нужно умение работать с каплей энергии, вычленяя каплю из потока. Концентрация нужна нечеловеческая. Очень быстро устаешь чуть ли не до обморока. А я сейчас ограничен, так что концентрироваться мне нужно гораздо меньше, чем кому-либо другому.

– Понятно.

Мы как раз пришли на склад к столу с обещанной мини-лабораторией, которая мне совсем не нужна. По крайней мере, не сейчас, пока связи между ядром и каналами тоненькие и слабенькие. Для меня эта работа станет отличной восстановительной тренировкой.

– Убираем все лишнее и за работу!

Спустя десять минут на столе остались лишь ядра в банке, плотная и чистая скатерть и две баночки на двести пятьдесят миллилитров. Такие баночки я видел недавно в отделе бытовой химии с средством для женской кожи. То ли маска, то ли какой-то скраб. От перчаток я отказался, собираясь показать чудо чудное. А вообще нитриловые перчатки стоило бы надеть, чтобы ничего не испортить. Передумав, я перчатки все-таки надел. На всякий случай. Мало ли что.

– А теперь волшебство!

Я использовал всего восемь полукапель энергии, проведя их по моей ущербной энергетической системе четыре в глаза по капле и еще четыре в ладони тоже по капле в каждую, и из обеих рук в две банки выжал в прямом смысле слова эмульсию, словно сок из апельсина. При таком способе даже шелухи не остается, но эмульсии получается чуть меньше. Зато чистая, без примесей. Такую гнать все же выгоднее.

– Ого! Так быстро! – воскликнула Марина. – Сейчас Мишу позову. Пусть тоже посмотрит! А эмульсии должно быть так мало?

– Ага. Ядро низкого ранга. Плюс это уже очищенная эмульсия без примесей. Из всех собранных ядер я ожидаю, что миллилитров двести пятьдесят-триста выйдет. Может быть двести, если ядра будут очень слабыми, а не слабосильными. Энергетическая наполненность разных ядер одного ранга также разная. Вилка значений и все такое. В интернете почитаешь потом.

Ретопов явился быстро, словно ждал сигнала в соседнем помещении. Других членов группы почему-то не было на базе, хотя я ожидал, что они здесь все-таки будут. Хотелось попрощаться по-человечески, а не уйти по-английски. Но собирать их специально точно не буду, чтобы не провоцировать ненужные подозрения.

– Это выглядит достаточно просто, – задумался Михаил, и мне очень сильно захотелось его осадить.

– Попробуй сам. Только в третью банку. Первый блин комом, знаешь? – усмехнулся я, подначивая.

Михаил принял мои слова как попытку поймать его на слабо, и активно взялся за то, чтобы повторить всем мои действия. Он внимательно рассмотрел, что и как я делал и выслушал мои объяснения, прежде чем надеть перчатки и встать у противоположного края стола. Так мы друг другу не мешали. Конечно же я понимал, что он тупо испортит несколько ядер. Марина появила лишь толику недовольства, посчитав убытки, но все же кивнула и поддержала мужа. Навык выглядел полезным.

Для создания эмульсии таким образом не было необходимости иметь зрячесть, но она становилась отличным инструментом для контроля движения энергии в ладонях и взаимодействия энергии с ядром. Не имея зрячести, нужно использовать другие методы преобразования ядер в эмульсию, с которыми я был знаком поверхностно и исключительно теоретически. Исполнить их даже на уровне "хорошо" у меня вряд ли получится.

Мои ожидания насчет результатов попыток Михаила полностью оправдали себя. Мало того, что у него в руках ядра лопались, не дав ни капли эмульсии, так еще руки обжег. Говорить об эффективности метода без контроля зрячестью не приходится. Испорченные ядра дымились, выпуская заключенную в них энергию вникуда.

– Именно поэтому для создания эмульсий обращаются к опытным алхимикам. Этот способ мне показал один зрячий алхимик. Остальные методы сложнее порядка на два-три.

– То есть, без зрячести, я тупо ядра угробил? – разозлился Михаил.

– Зрячесть необязательна, если у тебя идеальный контроль внутренней энергии. Зрячесть лишь помощник, как очки при дефектах зрения. Получиться может даже "вслепую", то есть с полным ограничением ощущения внутренней энергии, но это что-то за гранью фантастики.

Мне понадобилось почти два часа, чтобы закончить работу, поскольку очень много времени было убито на объяснения и игрульки. Зато было весело. Пришло время прощаться, а у меня язык не поворачивался сказать, что я ухожу и ухожу с концами.

– Марин, поговорим в кабинете? – спросил я, снимая нитриловые перчатки. – Миш, тебе тоже стоит послушать. Заодно все документы оформим и подпишем. Вы ведь все трофеи оформили, как полагается?

– Обижаешь! – хмыкнул Ретопов возмущенно. – Все до последнего рога учтено и задекларировано. Твои три тоже.

Мы расположились в кабинете, приготовив чай. Еще трое членов гильдии были сегодня выходные, поэтому отсутствовали. Отсыпались после успешной охоты. Даже брат Марины, устроившийся водителем из-за трудностей поиска другой работы, был доволен, как обожравшийся сметаны кот. Охота (обычная) – его любовь.