Обдумывая судьбу нынешней подружки, вышел из отдела и нос к носу столкнулся с кучерявой брюнеткой – внучкой поверенного Шнейдер. После посещения брадобрея я снова темноволосый и гладковыбритый. Розалия сразу меня узнала и стыдливо отвела взор. Стало интересно, что происходит и я настоял на продолжении беседы за чашечкой кофе. Милана, увидев конкурентку, уцепилась за левый локоть, тем самым заявляя на меня права. Детское поведение вызвало на лице внучки поверенного саркастическую усмешку. Она ехидно заметила, что отныне мой предел валять на сеновале слабеньких шлюшек – приличным девушкам не нужен чахлый «витязь» с размером источника как у «ратника».

Слово за слово и мне удалось выяснить следующее:

Советник по особым поручениям Афанасий Николаевич Разумовский сильно обиделся на Тимофея Уварова за шуточку с иллюзией, выглядевшей огненным шаром. Когда к нему обратилась мать Орлика Уварова с просьбой посодействовать в обретении наследства почившей тётушки, он согласился оценить уровень потенциальной угрозы от «карманного линкора». Не увидев объёмного колодца силы, Афанасий Николаевич растрепал всем знакомым, что лысый бастард спёкся и обломал зубки.

Яков Соломонович Шнейдер переоформил бумаги, а чтобы род Аксаковых не стал вмешиваться, Разумовский инициировал возбуждение уголовного дела на Тимофея Уварова по статье шпионаж. Пока суд да дело, Орлик стал владельцем поместья и сразу же продал его роду светлейших князей Зубовых. Но вдове Бранимира оказалось, мало получить только деньги. Она хотели растоптать меня. Мамаша малолетнего графа пыталась оформить судебный запрет на использование мной фамилии Уваров и лишить дворянского статуса.

Выслушав откровения Розалии, посоветовал подыскать себе чёрные вещи и нового работодателя, потому что как только царь снимет запрет на поединки, я спалю богадельню вместе со старым евреем к такой-то матери. Потом удавлю «племянничка с мамашей». Затем пообщаюсь с Афанасием Разумовским и объясню, что новому столпу империи рано являть миру истинную мощь. А в финале, если Зубовы не вернут поместье, наведаюсь к ним, и одним сожжённым имением они точно не отделаются.

Разумеется, чтобы подкрепить слова вескими аргументами, зажёг на ладони маленькое пламя и обернул его иллюзорным огненным шаром диаметром в метр. Глаза Розалии округлились, и она отпрянула назад, тем самым плюхнувшись со стула.

Однако точку в беседе поставила включившаяся система противопожарной безопасности. С потолка начали лить струи воды, и мне пришлось погасить огонь. Мокрый, но довольный, я вышел из торгового центра и столкнулся с нарядом гвардии Морозовых. Воины в доспехах промчались внутрь и вскоре вышли наружу, выискивая нарушителя порядка. По улицам разъехались броневики, но мы с Миланой забежали в небольшое кафе, и отсиделись за столиком, поедая мороженое.

Наверное, я бы и дальше бездельничал, но зазвонил телефон-фонарик и на другом конце «провода» прозвучало традиционное:

– Однако! Хвастун, ты что учудил?

– Вы о чём?

– Пожар в торговом центре.

– Так ничего же не случилось. Подумаешь маленький огонёк.

– Однако! Метровый шар, по-твоему, маленький?

– Обернул небольшое пламя иллюзией.

– Ты кому сказки рассказываешь? Иллюзию не видно на камеру, а я пересматриваю запись и вижу огненный шар.

– Так это ваша школа – иллюзия-то плотная, вот и видна объективом.

– Однако удивил! А слабо создать шарик такого же размера из белого пламени?

– Не знаю, надо пробовать. А зачем?

– Однако назвался груздем, полезай в короб. Ты же заявил, что новый столп империи, надо следить за базаром. Сейчас подъедет Педант со Скалой, и отвезут в академию на тестирование. Если покажешь меньше сотни, упеку за решётку на всю оставшуюся жизнь.

– Так сотню я левой задней выбью!

– Однако, кажется, слово пропустил. Я имел в виду: «покажешь меньше сотни тысяч, упеку за решётку». И учти, никаких вакуумных бомб, только голая сила без плетений.

– Вы издеваетесь? Кто столько может?

– Однако, твоя Грида, как ты там выразился: «левой задней»? Так вот она, шутя переплюнет это значение раз в десять. Могу навскидку назвать пяток имён.

– А кто-нибудь из местной знати так умеет?

– Царица Милослава. Царь Рюрик. Я. Мелкая. Лучезар почти добрался до сотни. Есть ещё пара умельцев, но ты с ними не знаком. В общем, жду положительных результатов.

Связь прервалась, и я уставился прямо перед собой, пытаясь осознать услышанное. Посмотрел на русоволосую спутницу. Судя по умному взгляду, телом управляла Ми-Мбата.

– Я всё слышала. Ты сможешь выбить сто тысяч?

– Используя вакуумную бомбу, мог бы попробовать, но чистой силой, вряд ли.

– Тогда что остаётся? Бежать? – спросила Ми.

– В Бездну? Там нас примут с распростёртыми объятьями и сразу насадят на шампуры.

– Для начала к Младшему. Там выпью кровь инкуба, заберу из пояса пару накопителей и пойдём по лесам тренироваться, как вы с Гридой.

– Думаешь, в условиях нынешней всеобщей паранойи нам удастся долго оставаться незамеченными? Два-три дня. Вряд ли дольше, – предрёк я и, указав на десятки бумажных пакетов с покупками, передал ей пачку купюр и посоветовал: – Вызови такси и поезжай в дом Аракчеева. Там подожди недельку, и если не объявлюсь, налаживай новую жизнь.

– Ты действительно веришь, что старик упечёт тебя в тюрьму?

– Раньше я думал, что «карманный линкор» это секретное оружие царя. А сейчас начинаю понимать – ценятся только столпы империи и их не один или два человека, а значительно больше. И сегодня я обос…ал всю малину, называя себя тем, кем не являюсь.

– А вдруг у тебя получится выбить сто тысяч? – с надеждой предположила Ми.

– Нереально! Чистым белам пламенем мне удалось показать чуть меньше десятки. Зато вакуумная бомба дала двадцать семь.

– А если…

– Панин чётко дал понять, только голая сила, а остальное запрещено. Думаешь, там сидят слепые дураки? Лучезар, хоть и старик, но со зрением у него всё в порядке.

– Тогда советую напоследок напиться, – усмехнулась Ми. – За решёткой вряд ли у тебя будет такая возможность.

– Не поможет, меня тошнит от алкоголя. Вызывай такси, а я дождусь Добрыню.

Борис Ржевский приехал раньше, и мне не удалось проводить Ми-Мбату до машины. Она провожала меня с тоской во взгляде. Складывалось впечатление, что я иду на Голгофу, а подруга не в силах ничего изменить и лишь скорбно наблюдает за шагами обречённого.

В принципе, что я теряю? Графский титул отняли. Поместье продали. Если не дотяну до сотни, лишусь свободы. Вроде ничего не упустил? Хотя, зачем сажать огненного мага под замок? Он может пригодиться на войне с демонами. Вероятнее всего посижу денёк-другой, а потом на защиту рубежей родины. Проблема в том, что я знаю правду и прекрасно понимаю – это не Россия, а всего лишь ограниченная территория Сибири. Будь мы в Канаде, жители говорили бы на английском и французском языке. Но думаю, не стоит сообщать о том, что мне известен секрет купола. Тогда меня точно прибьют и фамилию не спросят.

Какой у меня есть выход? Только вперёд. Впрочем, можно извиниться и сказать, мол, я же Хвастун, вот слегка и погорячился. Но в душе нет ни капли раскаяния и Никита Иванович знает об этом. Он вообще как-то слишком много всего знает. Прямо бесит его эрудиция. Но думать о Панине расхотелось, потому что впереди показательное выступление. Надо сосредоточиться на цели и не допускать мыслей о поражении.

Добрыня сидел на переднем сидении рядом с водителем Борисом. Нас опять не поймал ни один красный цвет светофора. Но я привык к шофёрскому фарту Ржевского и не обращал внимания на подобные мелочи. Наоборот, хотелось запеть: «Чуть помедленнее кони…», но, увы, мы домчали до академии минут за пять, и въехали в кованые ворота.

На подъездной дорожке собрались десятки лимузинов с различными княжескими гербами. Я и подумать не мог, что на аттестации будут присутствовать зрители. И телевидение. Перед входом замерла толпа журналистов с видеокамерами, и я рефлекторно считывал названия фирм производителей. Как ни странно, но ни одной американской не заметил, зато «Сони» и «Кэнон» хоть отбавляй.