В целом, десятилетнее правление вана Хёджона можно скорее назвать неблагоприятным. Несмотря на то что традиционно его принято считать хорошим правителем, который заботился о подданных, продолжая дела Кванхэ-гуна и укреплял военную мощь Чосона, не нашедшей своего применения, в экономику страны ничего нового он привнести не смог.

Некоторые историки считают, что многовековое правление династии Ли было обусловлено чередованием плохих и хороших правителей. По их мнению, никогда дела Чосона не приходили в окончательный упадок, поскольку периоды регресса сменялись периодами прогресса.

Пришла пора обратить внимание и на личную жизнь вана Хёджона, который, насколько мы можем судить, не отличался особой любвеобильностью и не имел «роковых» фавориток. Известно о четырех женах Хёджона, старшей из которых была дама из рода Чан, выбранная в жены наследнику престола его отцом. Брак был заключен в 1630 году, когда жениху шел двенадцатый год, а невесте исполнилось восемь. За время брака старшая жена, известная как Инсон-ванху, родила мужу семерых дочерей и троих сыновей, из которых выжил только второй, родившийся в 1641 году и получивший имя Ли Ён. Поскольку от других жен у Хёджона не было детей, кроме одной дочери, выбор наследника престола предопределила судьба.

Зная, какие страсти разыгрывались вокруг чосонского престола, мы можем только порадоваться за Ли Ёна, у которого не было конкурентов, ни «линейных», ни «боковых» – оба сына, рожденные Чо-гвиин, никак не могли претендовать на престол, а третий сын вана Инджо от Инёль-ванху Ли Ё не имел особого влияния при дворе и использовался братом-правителем в качестве посла при цинском дворе. Вдобавок, Ли Ё умер в 1658 году, на год раньше вана Хёджона. Сыновья Ли Ё также не имели возможности (да и желания) составлять конкуренцию своему двоюродному брату. Впрочем, один из потомков Ли Ё, правда в десятом поколении, все же взошел на престол – это двадцать шестой ван и первый император Коджон, от рождения носивший имя Ли Мёнбок.

Инсон-ванху показала себя достойной спутницей жизни правителя. Она внимательно и строго следила за порядком при дворе, но, при случае, могла проявить милость. По отношению к своей свекрови Инёль-ванху, Инсон-ванху постоянно демонстрировала уважение. Современники описывали ее внешность как «приятную», то есть приятную во всех отношениях, приятную и глазу, и сердцу. Быть «приятной» более ценно, чем быть «красивой», ведь красоте часто сопутствуют жестокость, злоба и коварство.

Пример, иллюстрирующий доброту Инсон-ванху, может показаться современным читателям надуманным и нереальным. Однако стоит помнить, что речь идет о традициях чосонского двора середины XVII века, а не о современной Корее.

Итак, однажды, наложница Хёджона Ан-бин прилюдно обратилась к своей дочери Сукнён-онджу на «ты»[124]. Титул «онджу», который носила дочь, стоял в иерархии выше материнского титула «бин». Таким образом, Ан-бин нарушила все приличия, унизив дочь вана на глазах окружающих (тот факт, что Сукнён-онджу являлась и ее дочерью, значения не имело, таковы были реалии того времени). Хёджон разгневался и хотел наказать Ан-бин. Разумеется, до отсечения головы по обвинению в государственной измене дело бы не дошло, но понижение в ранге и удаление от двора вполне могло иметь место. Однако Инсон-ванху уговорила мужа не превращать случайную оплошность в дерзкий выпад против достоинства дома Ли, и конфликт удалось урегулировать. Также известно, что Инсон-ванху посылала подарки Сукнён-онджу, чтобы та не чувствовала себя обделенной, когда ван Хёджон дарил подарки дочерям, рождённым Инсон-ванху. Подобная дискриминация собственных детей в наше время может показаться дикой, но давайте вспомним, что послужило поводом для свержения Кванхэ-гуна.

Ван Хёджон скончался в июне 1659 года, не дожив совсем немного до своего сорокалетия. Началось все с фурункула на лице, но его вскрытие привело к сильному кровотечению, от которого ван и умер. Современные специалисты объясняют смерть Хёджона сочетанием двух обстоятельств: повреждение височной артерии, которое привело к сильному кровотечению, и сахарного диабета, итогом которого стал сепсис. Это всего лишь версия, хотя и выглядящая логично, а вот современники подозревали, что Хёджон был отравлен.

Кому могло понадобиться избавляться от Хёджона? В первую очередь, подозрения падают на восемнадцатилетнего наследника престола. Ли Ён мог сам прийти к мысли о том, что ему пора уже брать бразды правления в свои руки, или же эту мысль мог внушить ему кто-то из сановников, недовольных долгим пребыванием Сон Сиёля на вершине власти. Соперником Сон Сиёля и лидером фракции «южан» (слово «малые» можно уже и не употреблять) был сановник Хо Чжок, влияние которого в правление Ли Ёна значительно возросло.

Ревность тоже нельзя сбрасывать со счетов. У Хёджона были две бездетные жены, обе – в ранге супруг, а известно же, какими ревнивыми могут быть женщины, лишенные радостей материнства.

Ван Хёджон был восемнадцатым правителем Чосона, если считать вместе с никогда не правившим ваном Вонджоном. Правление Хёджона можно назвать «серединным», поскольку он взошел на престол через двести пятьдесят семь лет после основания Чосона, а оставил его за двести пятьдесят один год до окончания владычества дома Ли. Но при этом впереди будет только десять правителей, двое из которых станут носить императорский титул.

Название «Корейская империя» может показаться надуманным, поскольку ни размерами, ни статусом Корея не дотягивала до империи, да и завоеванных корейцами территорий было очень мало, совсем немного на севере. Однако имперский статус был принят для того, чтобы подчеркнуть свою самостоятельность и независимость после отказа от цинского вассалитета. «Корейская империя» – это, в первую очередь, политико-декларативный термин. Но до провозглашения империи пока еще далеко. Мы с вами находимся в середине XVII века и начинаем знакомство с Ли Ёном, вошедшим в историю как ван Хёнджон.

Пожалуй, лучше будет начать с самого пикантного – с отсутствия наложниц у девятнадцатого чосонского вана Хёнджона. В нашем историческом повествовании нет необходимости нагнетать интригу, у нас же не детективный роман. Действительно, ван Хёнджон был однолюбом и всю свою недолгую тридцатитрехлетнюю жизнь провел с одной женой, происходившей из рода Ким. Кстати говоря, мать этой женщины, вошедшей в историю как Мёнсон-ванху, принадлежала к роду Сон и состояла в родстве с Сон Сиёлем. Было бы странно и удивительно, если бы всесильный сановник, являвшийся реальным правителем государства, не навязал бы в жены наследнику престола свою родственницу. Брак был заключен в 1651 году, когда жениху было десять лет, а невесте – девять.

Мы столько говорим о браках, которые заключали чосонские правители, но ни разу не коснулись того, как все происходило. Пора исправить это ситуацию, ведь до конца повествования осталось не так уж и далеко – десять основных глав и одна дополнительная, в которой будет рассказано о судьбе династии после прекращения правления.

К счастью, в нашем распоряжении есть два десятка официальных и подробных протоколов свадеб чосонских правителей, которые, как и прочие важные государственные церемонии проводились по канонам, описанным в «Пяти видах церемоний правящей династии» (этот свод правил был составлен в 1474 году)[125].

Процедура выбора невесты для наследника престола (женились ведь очень рано) состояла из трёх этапов. На первом этапе изучались родословные потенциальных кандидаток. Эта процедура была крайне ответственной, поскольку нельзя было допустить, чтобы в семью попала девушка, в роду которой были враги дома Ли или люди, запятнавшие себя каким-либо недостойным поступком.