— Ну, а с вами что? — пытаясь выглядеть злым упирает руки в бока Джирайя.

Красная Конан, вздрагивая пытается показать на зеркало. Джирайя поворачивается, смотрит на себя.

— Вот засранки, — выдыхает он. Присматривается, крутится, поворачивается к Хатаке: — Какаши, а ты знаешь, довольно неплохо.

— Тебе идёт…

— А тебе нравится? — улыбается Джирайя, подмигивает Какаши и вытягивает губы. — Ну иди, обнимемся.

Видя побледневшего и икающего Какаши, смех уже никто не сдерживает.

— Садись уже, — отсмеявшись фыркает Конан.

Джирайя резко мрачнеет, на негнущихся ногах подходит к столу, плюхается на стул и обводит нас мрачным взглядом. И мы понимаем, что сейчас он не в духе. Что ему страшно и он пытается выглядеть злым, но его внешний вид.

— Джирайя, — взяв его за руку начинает Цунаде. — Мы как и ты понимаем что всё это не правильно. Что всё это дико. Но ты сам сделал нас такими. Мы…

— Я знаю, — вздыхает он. — Простите, пожалуйста, я очень хотел чтобы вы…

— Что?

— Ничего, — опустив голову выдыхает он.

— Трус! — указывая на него пальцем кричит Какаши. — Самый большой трус. Джирайя, ты мне отвратителен. Никогда не видел настолько мерзкого и гадкого труса и лжеца как ты. Будь проклят тот день когда Сарутоби приказал охранять тебя. Будь ты проклят, Жабий Саннин. Ненавижу тебя. Жалкий…

— Да, — выдыхает Джирайя. — Ты прав. Хорошая попытка, Какаши. Меня даже зацепило. Хотите знать что с вами случилось? Ладно, слушайте. Я не Джирайя.

— Мы знаем, — хмурится Цунаде.

— Нет, подождите. Вы не знаете. Я…

— Ты не отсюда, — продолжает Конан. — Ты с неба, из космоса. Возможно из другого измерения. Ты преступник, тебя считают чудовищем. Меня ты изменил, а все остальные, они умерли, их убил Орочимару. Ты не смог смириться с потерей и как мог вернул всех. Так?

— Откуда? — бледнеет муж.

— Пф… Оттуда, — фыркает Цунаде.

— Какаши?

— Сами догадались. Ну, а вообще. Мы тебя слышим. Когда вчера вы разговаривали, мы всё слышали. То есть видели твои мысли. Рассказывая ты вспоминал. Хватит уже юлить, инопланетянин хренов. Мы знаем кто ты, и знаем кто теперь мы.

— Хы-хы-хы, — стонет Джирайя и бьётся головой об стол.

Вскакивает, смотрит на отпечаток макияжа на столешнице. Чертыхаясь подпрыгивает.

— Засранки! — грозя кулаком в сторону окна где торчат Карин и Таюя кричит Джирайя. — Так издеваться над старым и больным человеком. Вот я вам покажу. Я как перестану вам новые куклы покупать. Будете знать. Всё, два дня без новых игрушек. Шутки кончились. Ладно, полтора.

— Джирайя, хватит уже, — встав вздыхает Конан. — Давай лучше обнимемся. Мы же теперь семья.

— Отойди, сопля, — пятится назад Джирайя. — Ты мне в дочери годишься. На что ты надеешься?

— На крепкую семью, либомого мужа, семейное счастье. Подойди. Обними. Поцелуй. Нет? Ну тогда я сама своё возьму.

Конан нехорошо улыбается. С неё слетают листки бумаги и облепляют Джирайю оставляя только рот. Упакованный Саннин падает на пол. Цунаде прыгает к нему, переворачивает пытающееся уползти тело. Садится на него и целует. Громкий хлопок, листы бумаги разлетаются. Комнату заволакивает белым дымом.

— Ушёл, паразит, — рычит Сенджу и грозит в окно кулаком.

— Не паразит, а симбионт, — поправляет её Конан.

— Да какая разница. Мей, что делать будем?

— Ничего. Мы всё выяснили, всё решили. Поэтому… Цунаде, на работу. Конан, ты со мной в ресторан. Дети! Сюда, обе.

— Да, мама, — забираясь в окно кивают Карин и Таюя.

— В доме порядок навести. Постели заправить. Косметику со стола смыть. Ужин приготовить. Приступайте.

— А потом, — поправляя очки спрашивает Карин. — Когда всё сделаем?

— Занимайтесь чем хотите. Всё, мы на работу.

— А Джирайя вернётся? — кусая губы спрашивает Цунаде.

— А куда он денется? Пропсихуется придёт. А когда придёт… Есть у меня один план. Вечером приступим к выполнению. Детали позже расскажу. Хотя, нам трепаться не нужно. Всё, разбегаемся.

Разбегаемся. А пока бежим, понимаю что на самом деле всё. Мы вместе. Теперь навсегда. И это дико, неправильно, но не скажу что плохо. То есть плохо, но по человеческим меркам. А мы не люди, нам наплевать.

Некоторое время спустя. Джирайя.

В нескольких километрах от деревни, устраиваю мозговой штурм. Я, три моих теневых клона. Сидим на полянке, думаем.

Я думаю, все клоны более чем на сто процентов уверены в том, что я идиот, дебил, кретин и много кто ещё. Потому что мне по их мнению выпал шанс, выпала возможность, а я…

— Товарищи, — встав заявляет один из клонов. — Я предлагаю взять этого тугодума за жабры, связать и хорошенько отпинать. Желательно по голове, чтобы мозг работать начал.

— У меня нет мозга! Есть тело, в котором я живу.

— Но живёшь ты в голове, — заявляет второй клон. — Значит ты мозг. Ущербный, правда.

— Развею.

— Давай без угроз! — кричат все трое. — А то отбуцкаем.

— В чём суть проблемы? — с умным видом начинает третий. — А суть в том, что данная слабоумная особь, считает что три жены, это слишком. Но, слишком это, по человеческим меркам. Вы посмотрите какая ирония, коллеги. Инопланетная херь, возомнила себя человеком и цепляется к правилам, по которым этих жён может быть сколько угодно. Ну не идиот ли он?

— Конченый, — кивает первый.

— Непроходимый, — кривится второй. — И это чмо, ещё других учить пытается. Тьфу.

— Вот и я о том же, — разводит руками третий. — Подойди, жертва генетических экспериментов. И послушай свою лучшую часть. Сколько бы уродов ты не извёл, какие бы новые правила не установил, этим ты ничего не изменишь. Менять надо всё человечество. Менять или так сильно увеличивать своё влияние, чтобы люди даже не помышляли о избавлении друг друга от всех бед. Иначе никак. Иначе всё пойдёт туда, куда не должно. Мы уже говорили об этом.

— Хорошо, что вы предлагаете?

— Не делай вид, что не понимаешь, — сложив руки на груди ворчит первый. — Мы, это ты. Мы и ты. Если хотим мы, то этого хочешь и ты. Мы не шиза, мы твой разум.

— Но я же…

— Кретин, мы знаем, — улыбается второй. — А ещё псих.

— Почему?

— Потому что споришь сам с собой, — подходит ко мне третий. — И вот это, уже клиника. Что тебе мешает просто жить и радоваться? Люби своих женщин, воспитывай детей, их у тебя куча. Делай новых, возможности у тебя есть. Убирай врагов. Вот только не заморачивайся так. Ну смотреть противно.

— Мне помощь нужна, а вы…

— А мы что? — спрашивает первый. — Отказали тебе? Или издеваемся? Как мне кажется мы именно помогаем.

— Ты пойми, Ноль Седьмой, — поднимает руки третий клон. — Ты не можешь вести себя как человек, потому что ты не человек. И они, твои женщины и дети давно уже не люди. Неприменимы к вам человеческие мерки. Неправильно это. Да, наша жизнь длинная, мы практически бессмертны. Но тем не менее, жизнь у нас одна и она может прерваться. Поэтому… Наслаждайся. Дыши полной грудью. Ты не виноват в том что такой, не виноват в том что изменил их. Поверь мне, потеряв их, ты бы не пережил утраты. Просто… Живи сегодняшним днём и только предполагай будущее. Повторюсь, у тебя миллион возможностей. Используй каждую.

— В твоих словах что-то есть.

— Не в моих, — улыбается клон. — В твоих. Я это ты. Ну, я вижу тебе лучше. Дуй в деревню. Купи им подарки. Женщинам цветы, детям мороженое. И поговори с ними. Ты хочешь их принять? Ну так прими. Вот только не говори что тебя беспокоит чужое мнение. Не поверю.

— Ладно… Я попробую.

— И хватит уже убегать, — ворчит первый. — Смотреть противно. Взрослый мужик, трёх девиц боится.

— Извините. Да, вы правы. Я веду себя как конченый.

— Перед ними извиняйся, — обступая меня ворчат клоны. — Возьми уже ответственность за содеянное. Будь мужиком, главой семьи. Выпрямись! Расправь плечи! Ну вот, красавец.

— Спасибо…

Клоны качая головами развеиваются. Сажусь на траву…

О чём тут думать? Они правы. То есть я прав. Остаётся только одно, расхлёбывать то что заварил. А заварил я так, что не промешаешь. Но… Пора уже остепениться и довести хоть одно дело до конца. Конечно, три для меня очень много, мне и одна не нужна была… Или нужна? Или с Мей я получил то, чего никогда не имел? Мне с ней хорошо.