– Это звучит как угроза, Гримбл, – сухо заметил Ааз.

– Неужели? – ответил канцлер с притворной наивностью. – Это не входило в мои намерения. Я не угрожаю, я лишь констатирую факт. Я поддерживаю очень тесный контакт с канцлерами всех окружающих королевств. Более того, с несколькими я связан родственными связями. Они все в курсе моей позиции в вопросе, что важнее – магия или армия. Если я окажусь неправ в своем суждении, если вы потерпите неудачу в защите Поссилтума, они это заметят. После чего любой маг – а в данном случае речь о тебе, Скив, – если предпримет попытку найти новую работу, будет объявлен мошенником и шарлатаном. Добавлю вот еще что. Поскольку канцлеры часто контролируют суды, я не удивлюсь, если они найдут оправдание или сфабрикованное обвинение, которое позволит им казнить вас обоих в качестве одолжения… личного одолжения мне. Метод казни варьируется от королевства к королевству, но конечный результат всегда один и тот же. Я надеюсь, что вы учтете это при планировании вашей военной кампании.

С этими словами он развернулся и пошел прочь, оставив нас в молчании.

– Ну, Ааз, – сказал я наконец, – у тебя есть какой-нибудь дельный совет по поводу нашей нынешней ситуации?

– Разумеется, – ответил он.

– Что? – удивился я.

– Теперь, когда мы знаем весь расклад, – важно заявил он, – самое время паниковать.

На третью ночь после отъезда из столицы Поссилтума мы разбили лагерь на невысоком холме, откуда открывался вид на главную дорогу королевства, ведущую с севера на юг.

На самом деле в данном случае я использую фразу «с севера на юг» довольно широко. За три дня пути наше движение было единственным устремлением на север, которое мы наблюдали на этой полоске утоптанной земли. Редкому движению в северном направлении противостояло большое количество людей, двигавшихся в противоположном направлении.

На пути к холму мы постоянно сталкивались с немногочисленными группами и семьями, неуклонно двигавшимися к столице в том неторопливом, но постоянном темпе, который типичен для людей, привыкших путешествовать без каких-либо средств передвижения, кроме собственных ног. Они не выглядели напуганными или охваченными паникой, но от обычных путешественников их всех отличали две общие характеристики.

Во-первых, огромное количество личных вещей, которые они тащили, намного превышало тот минимум, что необходим для простого паломничества. Было видно, что направлявшиеся на юг люди захватили с собой столько домашнего скарба, сколько могли унести, будь то в громоздких рюкзаках или погрузив на небольшие тачки, которые они толкали по дороге.

Во-вторых, никто не обращал на нас никакого внимания, разве что удостаивали мимолетным взглядом. Что даже более примечательно, нежели предыдущее наблюдение.

Сейчас нашу группу составляли трое: я, Ааз и Глип. К великому неудовольствию Ааза, мы оставили Лютика во дворце. Мой друг предпочел бы оставить Глипа и взять Лютика, но королевский приказ на этот счет был непоколебим. Дракон мог оставаться во дворце лишь с тем условием, если один или оба из нас тоже останутся, чтобы присматривать за ним. В результате мы путешествовали втроем – юноша, дракон и ворчливый демон – не совсем обычная картина в этих или каких-либо других местах. Однако идущие на юг крестьяне почти не замечали нас, лишь уступали нам дорогу.

Ааз утверждал, что это потому, что все, от чего они бежали, внушало им такой страх, что они почти ничего и никого не замечали на своем пути. Далее он предположил, что движущей силой этого исхода могла быть только та самая армия, с которой мы собирались сразиться.

Для подтверждения его точки зрения мы попытались опросить несколько групп, что попадались нам навстречу. Мы перестали это делать уже после первого дня, из-за схожести полученных ответов. Вот образец:

Ааз: «Постой, незнакомец! Куда ты идешь?»

Ответ: «В столицу!»

Ааз: «Зачем?»

Ответ: «Чтобы быть как можно ближе к королю, когда он будет защищаться от захватчиков с Севера. Ему придется здорово поднапрячься, чтобы попытаться спастись, даже если он не будет защищать внешние земли».

Ааз: «Гражданин, тебе больше не нужно бежать! Ты недооценил заботу короля о вашей безопасности. Ты видишь перед собой нового придворного мага, нанятого Его Величеством специально для защиты Поссилтума от чужеземной армии. Что ты на это скажешь?»

Ответ: «Всего-то одного мага?»

Ааз: «Разумеется, при моей умелой поддержке».

Ответ: «Я бы сказал, что ты сумасшедший».

Ааз: «А теперь послушай…»

Ответ: «Нет, это ты послушай, кем бы ты ни был. Не хочу выказывать неуважение к этому или любому другому магу, но вы – глупцы, если пытаетесь встать на пути огромной армии. Магия, может, и хороша против обычных войск, но вам ни за что не победить эту армию силами одного мага… или двадцати магов, если уж на то пошло».

Ааз: «Мы нисколько не сомневаемся, что…»

Ответ: «Хорошо, тогда идите на север. Я же направляюсь в столицу!»

Хотя этот разговор в конечном итоге свел на нет наши попытки успокоить население, он повлек за собой спор, который так и не был разрешен, когда мы в третью ночь стали готовиться ко сну.

– Что случилось с твоим планом взять деньги и сбежать? – проворчал я.

– Подумаешь, деньги! – ответил Ааз. – Всего-то пять золотых.

– Ты сказал, что хочешь получить навар, – не унимался я. – Ну ладно! Мы его получили. Пусть небольшой… но столько же усилий мы и вложили в него. Учитывая, что мы еще ничего не потратили…

– А что насчет единорога? – возразил Ааз. – Пока он у них, мы теряем деньги на этой сделке.

– Ааз, – напомнил я ему. – Лютик нам ничего не стоил, помнишь? Он был подарком Куигли.

– Замена его потребовала бы немалых затрат, – настаивал Ааз. – Это означает, что если мы не вернем его, то потеряем деньги на этой сделке! Я же сказал тебе, что мне нужен навар, и я определенно не намерен нести убытки.

– Глип?

Сердитые слова Ааза разбудили моего дракона, и он в сонном недоумении поднял голову.

– Спи, Глип! – ласково сказал я. – Все хорошо.

Успокоенный, дракон перевернулся на спину и снова опустил голову. Сколь бы смешно он ни выглядел, лежа с торчащими вверх четырьмя ногами, он кое-что мне напомнил.

Я на миг задумался об этом вспоминании, после чего решил сменить тактику.

– Ааз, – задумчиво сказал я, – какова настоящая причина твоего желания довести это дело до конца?

– Разве ты не слушал меня, малыш? Я сказал, что…

– Знаю, знаю, – перебил его я. – Ты сказал, что это исключительно ради наживы. Единственное, что в этом плохого, так это то, что вместо Лютика, который нам не стоил ни гроша, ты попытался оставить там Глипа, который действительно стоил нам денег! Это звучит неправдоподобно, если ты пытаешься извлечь прибыль с наименьшими возможными усилиями.

– Ты же знаешь, как я отношусь к этому глупому дракону… – начал было Ааз.

– А ты знаешь, как он мне дорог, – прервал его я, – поэтому тебе известно, что я никогда не брошу его ради спасения собственной шкуры, а тем более ради денег. По какой-то причине ты хотел удостовериться, что я доведу это дело до конца… и эта причина не имеет ни малейшего отношения к деньгам. Что же это тогда такое?

Настал черед Ааза погрузиться в задумчивое молчание.

– Смотрю, ты стал догадливее, малыш, – сказал он наконец.

В иной ситуации я был бы рад принять комплимент. Однако на сей раз я увидел в этом истинную цель беседы: попытку заговорить мне зубы.

– Итак, я хочу знать причину, Ааз, – твердо сказал я.

– Есть несколько причин, малыш, – сказал он с несвойственной ему серьезностью. – И главная – это то, что ты еще не мастер-волшебник.