– Думаю, да, – сказал я без особого воодушевления.

С тех пор как Ааз узнал о Фрумпеле, он постоянно поднимал этот вопрос. Каждый раз, когда он это делал, у меня возникало одно и то же чувство дискомфорта.

– Тебя что-то беспокоит, малыш? – спросил Ааз, наклонив ко мне голову.

– Послушай… Ааз, когда ты вернешь свои силы, ты по-прежнему будешь хотеть обучать меня?

– Так вот что тебя гложет? – похоже, искренне удивился он. – Конечно, да! Какой, по-твоему, я волшебник? Я серьезно подхожу к выбору учеников.

– И я не стану для тебя обузой?

– Может, сначала и был обузой, но только не сейчас. Ты был в завязке всей этой истории с Иштваном; ты заслужил право участвовать в ее окончании.

По правде говоря, я не горел желанием оказаться свидетелем того, как Ааз сойдется в битве с Иштваном, но, похоже, это та цена, которую мне придется заплатить, если я намерен и дальше поддерживать дружбу с Аазом.

– Слушай, Ааз…

– Да, малыш?

– Можно еще один вопрос?

– Обещаешь?

– Это как?

– А, выбрось из головы. Так что за вопрос, малыш?

– Если ты вернешь свои силы, а я все еще буду твоим учеником, в каком измерении мы будем жить?

– Если честно, малыш, я особо об этом не думал. Вот что я тебе скажу: мы сожжем этот мост, когда дойдем до него, ладно?

– Хорошо, Ааз.

Я попытался отвлечься от этой проблемы? Возможно, Ааз прав. Какой смысл переживать о чем-то, пока мы не узнаем наверняка, что это что-то существует. Возможно, он не вернет свои силы. Возможно, сражаться с Иштваном придется мне. Потрясающая перспектива.

– Эй! Следи за зверем, малыш!

Голос Ааза прервал ход моих мыслей. Мы вели боевого единорога между собой, и хитрая зверюга выбрала этот момент, чтобы показать свой нрав.

Привстав на дыбы, единорог заржал, а затем опустился на все четыре ноги и мотнул головой.

– Стой… ох ты ж!

Ааз вытянул руку, пытаясь схватить его за уздечку, но в ответ больно получил по руке тяжелым рогом.

– Полегче, Лютик, – ласково произнес я. – Ты хороший мальчик.

Зверь ответил на мои уговоры: слегка успокоился, нервно взрывая копытом землю, и, наконец, потерся об меня мордой.

Мне хотелось, чтобы он перестал. Мне было невероятно неловко, когда он это сделал. Кроме того, я не мог придумать веского аргумента для этого действия.

Хотя это определенно дружеский жест, это не самое безопасное проявление дружбы с вами со стороны единорога. Я проворно нырнул под его качающийся рог и быстро осмотрелся. Сорвав с ближайшего куста оранжевый цветок, я скормил его ему с расстояния вытянутой руки. Он принял подношение и начал с удовольствием его жевать.

– Сдается мне, этот зверь не жалует демонов, – угрюмо проворчал Ааз, потирая ушибленную руку.

– А ты как думал? – съехидничал я. – Я имею в виду, как-никак он возил на себе охотника на демонов.

– Однако он, похоже, довольно легко принял тебя, – заметил Ааз. – Уверен, что ты не девственник?

– Конечно, нет, – ответил я самым обиженным тоном. Вообще-то я девственник, но я скорее соглашусь быть скормленным слизнякам-вампирам, чем признаюсь в этом Аазу.

– Кстати, говоря об охотниках на демонов. Тебе лучше проверить нашего друга, – предложил Ааз. – Будет довольно омерзительно, если рука или что-то еще сломается до того, как мы успеем его оживить.

Я поспешил выполнить его поручение. Во избежание необходимости загружать и стаскивать вниз его каждую ночь, не говоря уже о том, чтобы ежедневно седлать и расседлывать боевого единорога, мы соорудили для статуи Куигли волокушу. Основная часть снаряжения и доспехов делила волокушу со статуей Куигли, что, похоже, очень обрадовало единорога. Очевидно, ему было гораздо легче тащить весь этот груз по земле, чем нести его на спине.

– Кажется, с ним все в порядке, Ааз, – сообщил я.

– Прекрасно, – усмехнулся он. – Не хотелось бы думать, что с ним что-то случилось, пусть даже ненароком.

Ааз все еще был недоволен нашими попутчиками. Он крайне неохотно уступил моим доводам взять их с собой, а не бросить на произвол судьбы. На мой взгляд, они были способны оказать нам потенциальную помощь в нашей сделке с деволом или, по крайней мере, когда у нас произойдет финальная схватка с Иштваном.

На самом деле это были вовсе не мои доводы. Я чувствовал себя отчасти виноватым из-за того, что подставил Куигли и его избили бесы, и не хотел, чтобы из-за этого ему был причинен какой-либо вред.

– Нам было бы намного легче путешествовать, если бы мы восстановили его, – предложил я с надеждой в голосе.

– Забудь об этом, малыш.

– Но, Ааз…

– Я сказал, нет! Если ты запамятовал, основное времяпрепровождение этого джентльмена, похоже, состоит в поиске и убийстве демонов. Я, конечно, осознаю, что мое невыразимое обаяние, похоже, заставило тебя упустить этот факт, но фактически я демон. И как таковой, я не намерен иметь в качестве попутчика живого, дышащего и, самое главное, активного охотника на демонов.

– Но мы обманывали его раньше! – возразил я.

– Не на постоянной основе. Кроме того, если его оживить, когда бы ты стал практиковать свою магию? Пока мы не встретимся с деволом, ты по-прежнему наш основной козырь против Иштвана.

Уж лучше бы он перестал упоминать об этом! Мне было невероятно неловко, когда он это делал. Кроме того, я не мог придумать веского аргумента против.

– Думаю, ты прав, Ааз, – признал я.

– Тебе лучше поверить, что я прав. Между прочим, поскольку мы, похоже, все равно остановились, сейчас самое подходящее время для твоего следующего занятия.

Ура! Помимо моего естественного стремления расширить мои магические способности, предложение Ааза подразумевало, что в целом он доволен моими успехами на предыдущих уроках.

– Хорошо, Ааз, – сказал я, цепляя поводья единорога за ближайший куст. – Я готов.

– Отлично, – улыбнулся Ааз, потирая руки. – Сегодня мы научим тебя летать.

Мое настроение, только что воспарившее к небесам, снова грохнулось оземь.

– Летать? – переспросил я.

– Именно это я и сказал, малыш. Летать. Здорово, не так ли?

– Почему?

– Это как понимать – «почему»? С тех пор как мы впервые с завистью взглянули на летающих существ, мы всегда мечтали летать. Теперь у тебя есть шанс научиться. Вот почему это так здорово!

– Я имел в виду, почему я должен хотеть научиться летать?

– Ну… потому что все хотят летать.

– Только не я, – решительно заявил я.

– Почему нет?

– Начнем с того, что я боюсь высоты, – ответил я.

– Это не достаточно веская причина, чтобы не учиться, – нахмурился Ааз.

– А я пока не услышал никаких причин, почему я должен это сделать, – нахмурился я в ответ.

– Послушай, малыш, – начал уговаривать меня Ааз, – это не столько полет, сколько парение в воздухе.

– Не вижу разницы, – сухо заметил я.

– Ладно, малыш. Давай объясню тебе это доходчивее. Ты мой ученик, верно?

– Верно, – недоверчиво согласился я.

– Так вот, у меня не будет ученика, который не умеет летать! Ты понял?! – взревел он.

– Хорошо, Ааз. Но как это работает? – Я знал, когда следует отступить в споре.

– Так-то лучше. Вообще-то здесь нет ничего, чего ты еще не знаешь. Ты ведь умеешь поднимать в воздух предметы, верно?

Я медленно кивнул, озадаченный.

– По сути, любой полет – это левитация.

– А теперь еще раз – и помедленнее?

– Вместо того чтобы твердо стоять на земле и поднимать предмет, ты силой воли отталкиваешься от земли и взмываешь вверх.

– Но если я не касаюсь земли, откуда мне черпать силу?

– Из воздуха! Давай, малыш, ты ведь волшебник, а не элементаль.

– Что такое элементаль?

– Неважно. Я имел в виду, что ты не привязан ни к одной из четырех стихий, ты волшебник. Ты контролируешь их или, по крайней мере, влияешь на них и черпаешь из стихий свою силу. Когда ты летишь, все, что тебе нужно, – это брать энергию из воздуха, а не из земли.