Мама выкладывала документы – возможно, какие-то из них должны были понадобиться им – и никак не комментировала поведение дочери.

– Не хочу никуда сегодня. Я хочу пойти с вами завтра, – сказала Фима.

– Что ты там будешь делать? – удивленно спросила мать, не отрываясь от работы.

– Смотреть, запоминать, впитывать информацию, – Фима пожала плечами. – Хочу увидеть медцентр.

– Увидишь, раз собралась участвовать, – неожиданно резким голосом ответила женщина, отбросив часть бумажек, в которых она копалась. Её взгляд был направлен в поверхность стеклянного стола, а сама она словно бы пыталась успокоиться.

– Мам, – бессильно протянула Фима, – мы говорили об этом уже тысячу раз, и ты меня не переубедишь!

– Ну да, конечно, вам лишь бы веселье и приключения, а о безопасности думаете в последнюю очередь.

– Эстер, прекрати, – тем же утомленным голосом попытался успокоить жену отец Фимы.

– А тебя не беспокоит, что твоя дочь планирует умереть или потерять пару важных частей тела? Тебе так хочется пришить ей руки обратно? Самолично?

– Мам! Мы уже это обсудили!

– Не важно, что мы обсуждали. Я с этим решением не согласна. Это мои последние слова, – резко бросила мать, собрав какие-то листы, она стремительно покинула общую комнату и закрылась в спальне. Стало тихо. Фима прислушалась, но ничего не смогла разобрать: хлопнула дверца шкафа и что-то мелкое посыпалось, но нельзя было сказать по звуку, что именно.

Непонимания в этой семье случались постоянно. Фима привыкла соглашаться с матерью, чтобы не усугублять ситуацию и не провоцировать ссору, но в этом вопросе она не могла просто согласиться. Это был вопрос её успеха в жизни, её первого настоящего взаимодействия с магией, она не могла просто так отказаться от всего из-за вопроса безопасности.

Даже если Битва подразумевала большие проблемы.

И то, что мать не пыталась понять, насколько это важно, приводило Фиму к злости и, очень редко, агрессивным, импульсивным поступкам. В этот раз её немного потряхивало, хотя она держала себя в руках.

– Давай не будем слишком перегибать палку, хорошо? – мягко попытался успокоить отец.

– Это она перегибает, а не я. Ей это и говори.

– Я понимаю, что для тебя это важно. Но и ты её пойми – она беспокоится, чтобы с тобой ничего случилось, – он потрепал девушку по голове, Фима вырвалась из-под руки, не желая сдаваться, сложила руки на груди и отвернулась, чтобы показать, что разговаривать больше не собирается.

Была ли права мать? Может быть, отчасти, Фима понимала такую точку зрения, но её безопасность здесь зависела только от неё самой, что являлось осознанной жертвой, которую нужно было принести, если она хотела и планировала чего-то добиться.

Иначе было бы никак.

Место подле родителей в медцентре Фима всё же себе выбила. Очередная сотрудница осмотрела её не менее подозрительным взглядом, чем прошлая, выдала бейдж с надписью “Гость”. Одноразовый. В ответ Фима тоже посмотрела на неё с презрением, будто бы это могло как-то помочь.

Медцентр занимал среднее положение в городке, чтобы добраться до него через главные ворота следовало пройти немного вперед между двумя длинными зданиями общежитий, а затем свернуть направо. Большое светлое здание с несколькими различными медицинскими символами, – крест, посох Асклепия, склянки с разноцветными зельями, травы – сливающимися в окантовку для вывески “Медицинский центр”, начерченную красивым эгианским шрифтом, стояло ровно в самом конце вымощенной белым кирпичом дороги. Ровно напротив, по ту сторону общежитий и нескольких корпусов хозяйственных зданий, располагался стадион. У самого входа в медцентр по бокам большие горшки с цветами создавали небольшой природный антураж. Позади здания виднелась роща.

Внутри, однако, выглядело иначе, по крайней мере, в нем было больше от научной медицины, чем от магической – белый минимализм, портальные арки, персонал в специализированной одежде, а также привычные Фиме коридоры с лавочками и палаты с оборудованием. Никаких древних магов в балахонах, котлов с зельями и антуража затхлой землянки.

Ей нравилось так куда больше, хоть она и любила магию, стремление некоторых культивировать древние традиции в эпоху современности приводило в ступор. Всё должно было развиваться и использовать любые достижения для своего развития, даже магия – такой точки зрения Фима придерживалась.

Помимо Рейснеров на общее собрание прибыли и другие крупные специалисты. Их повели в зал, где некоторые уже собрались. Стоило отметить, маги в балахонах тоже присутствовали, Фима насчитала двоих. Их длинные бороды нарушали все медицинские принципы асептики, и это было отвратительно. Однако, раз они находились здесь, значит, были достаточно способными и полезными в своей сфере деятельности, и потому Фима была готова признать их нахождение в храме современной медицины более или менее уместным.

– Если будешь с ними работать, – шепнула она на ухо отцу, – не подпускай близко к пациентам.

Отец легко ударил её по руке, смотря взглядом “прекрати, это невежливо”, ничего не сказав. Фима взгляд поняла, но прекращать думать об этом не стала. На его месте, она бы не пустила кого-то без соответствующей формы в стерильные помещения. Если не могут наколдовывать новые ноги, пускай сбривают бороды.

Ничего такого, по мнению Фимы, не было в магии, с чем, пусть и дольше, могла бы справиться классическая медицина. В том плане, что создавать антураж загадочности бородами и балахонами не было никакой необходимости.

Магия была нужна для множества других вещей, помимо репрезентации носителя.

Собрание началось с приветственного объявления, затем перешло в приветственное объяснение принципов работы медицинского оборудования, построенного на концепте соединения научных достижений Академии Ностен Альдогоста, Исследовательского Центра Эгиоса, и магии целителей известной школы Альтир. Затем мистер Рейснер выступал с продолжением этого объяснения. Фима, хоть и пыталась понять, но инженерно-магические термины были слишком сложны для неё, все-таки – по меркам Альдогоста – она ещё не окончила получение среднего образования и не могла начинать изучение сложных предметов. Потому она следовала за родителями, как практически юный стажер.

Затея отправиться сюда начала казаться Фиме не самой лучшей, однако в тот момент, когда её голову посетила подобная мысль, случилось кое-что, что было в разы интереснее всех заумных собраний.

Их скромное собрание посетил тот, кого Фима ждала здесь в последнюю очередь. Да, она надеялась на эту встречу, может быть, однажды, после регистрации или даже в процессе самих соревнований, однако случилась она уже сейчас.

Фима чуть подскочила на месте от удивления, но тут же осадила себя, чтобы не привлекать внимания. Она приподнялась, надеясь лучше рассмотреть, хоть это действие и приблизило её всего на несколько сантиметров, учитывая, что сидела она в самом конце зала, как гость, не участвующий в мероприятии. Вблизи от неё находилось несколько других человек с теми же бейджами, они также оживились от осознания, что скромное медицинское собрание посетил один из Духов. Если точнее, то Дух огня.

У Фимы было представлении в голове, которое она вынесла из различной доступной ей информации, и это представление немного плохо вязалось с реальностью. Духи в её воображении были великими и слишком важными для того, чтобы появляться среди обычных людей. Иными словами, ту загадочность, которая так не нравилась ей в классических балахонах, Фима приписывала могущественным существам.

Она видела их тысячу раз: на записях, фотографиях, на рисунках и интерпретациях – на деле Дух огня оказался проще и ближе к таким, как она, словно бы их ничего не отличало друг от друга.

Он официально поприветствовал присутствующих, сказал, что больше остальных обеспокоен безопасностью грядущего события, учитывая, некоторые ситуации, происходившие ранее. Фима вспомнила истории про разрушенный стадион из-за огромного упавшего на него совершенно неестественным образом появившегося метеорита и задумалась, чем бы конкретно они конкретно сейчас могли бы помочь тем людям. Она так же подумала, чем бы мог помочь вот конкретно этот со стороны кажущийся совершенно обычным человеком могущественный дух: в салатовой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, растрепанными светлыми волосами с ярко-рыжими, словно бы горящими, прядями среди них. Он выглядел как те ребята, с которыми Фима училась, те, которые учились даже хуже, чем она, тратя всё своё время на поиск себя и средств самовыражения, что создавало то ещё впечатление, и портило изначальный образ. Духу определенно было незачем стремиться доказать, что он лучше, чем есть, но это сбивало с толку. Фима задумалась: смогла бы она сама доверить ему свое спасение, если бы не знала, кто он такой? Издалека она могла рассмотреть только очертания, но ощущала себя несколько разочарованной.