Матушка Эльза обитала в тёмной комнате за тремя тяжёлыми шторами, что живо напомнили жилище часовщика Стефана. Внутри первым привлекал внимание классический хрустальный шар — для людей, но Милош остро чувствовал, и сердцем и носом, немалое количество засушенной мяты, мелиссы и чабреца. Бытовало мнение, что эти травки помогают сосредоточиться и улучшить память, хотя дома у Милоша их использовали исключительно в качестве успокоительных и гораздо чаще — в качестве приправ. Две стены были украшены занавешенными зеркалами, третья сплошь покрыта увеличительными стёклами разных размеров. В углу валялась небрежно связанная колода карт, которой пользовались нечасто.

— Матушка Эльза, — из полутьмы, прятавшей всё, кроме стёкол, донёсся голос Берингара. — Позвольте представить моих спутников… хотя вы и так всё знаете.

— Правильно, — свечение хрустального шара коснулось груды тряпья, и Милош увидел матушку Эльзу. Точнее, её глаза — единственное, что ясновидица позволила от себя увидеть. Пророки боятся кары за правду и довольно часто скрывают лицо. Голос, доносящийся из-под очередной повязки, был моложе ожидаемого. — Я не читаю мыслей в настоящем, но, когда вы ещё были будущим, я знала, что вы придёте. Садитесь. Анна-Мария, подготовь пять стульев.

— Только не эти штучки со временем, — шепнул Милош Арману. — Я ещё от спятившего часовщика не отошёл.

— Здесь должно быть по-другому, — не согласился тот, не сводя взгляда с ясновидицы.

— Прошу прощения, нас шестеро. Матушка Эльза, с нами господин писарь.

— В самом деле? — медленно повторила та. — Я была уверена, что встречу пятерых человек. Что ж, Анна-Мария, шестой стул.

Расселись. Пока Берингар готовил писаря и искал на себе ещё не порезанную ладонь, матушка Эльза чарующим голосом предложила кому-нибудь бесплатное предсказание. Милош не то чтобы не верил в это — конечно, верил как потомственный колдун, но знать собственное будущее казалось ему неинтересным. Лаура призналась, что боится, Арман промолчал, и тут неожиданно выступила Адель:

— Матушка Эльза, я бы хотела узнать.

— Что-то конкретное? — оживилась сверкнувшая глазами ясновидица, не притрагиваясь к шару. Не дождавшись ответа, она протянула: — О-о… госпожа Гёльди. У тебя невероятно сильная воля. В далёком будущем тебя ждёт великая радость и великая тревога, которую ты, впрочем, сможешь пережить.

— А в ближайшем? — глаза Адель тоже поблёскивали жадностью и интересом. Она не боялась никакого будущего или, подумал Милош, считала себя способной его изменить.

— В ближайшее время… — матушка Эльза помолчала. — Тебе предстоит понять и принять саму себя. Тот вопрос, ответ на который ты ищешь… твоё сердце давно знает его, но сердце, оно глубоко. Обнажи его, и ты узнаешь истину.

Адель не ответила, и они счастливо избежали шуток про съеденное сердце или возмущений по поводу предложения раздеться приличной девушке.

— Матушка Эльза, — Арман на что-то решился, но в последний момент передумал. — Вы не пользуетесь ни одним из артефактов в этой комнате. Прорицание в них не нуждается?

— Я достаточно сильна, чтобы обойтись без них, — ответили ему. — Все эти побрякушки — для людей, иначе они не поверят в то, что услышали. Герр Клозе, мы готовы? Что я должна говорить?

— Расскажите о своём мастерстве, — Берингар был занят тем, что придерживал тяжёлый фолиант на коленях писаря, и не разделял всеобщей тяги к гаданиям. — То, что вы сочтёте нужным. Обычно мы задаём вопросы, но по отношению к потомственной ясновидице это в какой-то мере непочтительно.

Матушка Эльза выразила согласие кивком тяжёлой головы, а потом принялась говорить. Её никто не останавливал — никто бы и не смог. В лучших традициях Берингара Клозе матушка Эльза в мгновение ока обратилась мудрёной энциклопедией, и загадочная комната превратилась в лекционный зал. Они узнали о том, чем отличается ясновидение от гадания (повышенным уровнем точности и отсутствием вспомогательных материалов), от духовидения (только чистый разум, никаких призывов!) и от прорицания (тут все откровенно запутались, но выходило так, что ясновидение берётся за незамутнённое будущее, а прорицание формулирует непосредственно пророчества, причём часто — в нелепой стихотворной форме). Они против воли узнали и о том, какими методами, телесными и духовными, владеет ясновидение в жизненном опыте матушки Эльзы: касание руками, внутреннее зрение и поиск будущего на основе портрета или лица она не одобряла, считая, что этим занимаются только неумёхи. Осязание подводит из-за несовершенства наших тел, считала матушка Эльза и её матушка, и матушка её матушки, и так далее, а зрения и вовсе можно лишиться, к тому же, объект зрительного восприятия — она так и выразилась, «объект зрительного восприятия!» — может изменить внешность.

Ауру изменить невозможно. Поэтому матушка Эльза предсказывает будущее, основываясь на ауре. И поэтому у неё тут так темно.

— Чувства указывают верную дорогу, единственно верную. Я ощущаю вашу энергетику, и это то, что никогда не изменится… оборотни способны менять её, вы это знаете, но только на краткий срок. В такой период их крайне тяжело прочесть, ведь предсказывать придётся либо на две личности, причём зыбкие, либо ни на одну. При этом энергетика останется, но безликая, принадлежащая двоим и в то же время ни одному.

— Это больше похоже на многоликость, — сказал Арман. Он единственный позволил себе перебить пророчицу, потому что понимал, о чём она сейчас говорит. — Не два лица, скорее три. Ты настоящий, тот, кого ты изображаешь, и то, что в итоге вышло. Этот третий тип берёт верх над остальными…

— Верно, но я никогда не пыталась увидеть будущее оборотня в чужом теле. Это один из вернейших способов свести с ума мага, который работает с сознанием: подложное сознание, двойственное сознание… — матушка Эльза подождала, пока писарь прилежно запишет все пункты. — Двойственное сознание. Продолжим…

Милош почти отключился. Сведения были очень интересными, но полутёмная комната с успокаивающими ароматами и размеренный голос пророчицы если не клонили в сон, то заставляли сознание блуждать. Он догадался, что так матушке Эльзе было проще ловить будущее своих клиентов: они расслаблялись и таращились в хрустальный шар, видя там белую дымку или отражение собственного подбородка, а ясновидица спокойно и… ясно, прощенья просим за каламбур, видела. Всё, что ей нужно, и даже больше.

— А можно закрыть сознание от посторонних? — воскликнул Милош. — Простите, я вас перебил.

— Я ждала этого, поэтому замолчала заранее, — ответила матушка Эльза. По мелочам она точно пророчила удачно. — Можно, но это требует больших усилий и многолетней тренировки. Не-магу даже проще это сделать: его сознание тугое, плохо восприимчивое к проникновению извне, особенно к проникновению того, во что он слабо верит. В то же время, некоторые из не-магов чересчур расслаблены и открыты по той же причине. Речь не о них… Если говорить о магических способах, то противостоять открытому чтению личного будущего может лишь такой же ясновидец или оборотень. Знаете, почему, господин Гёльди?

— Потому что непонятно, чьё именно будущее читать, — усмехнулся Арман. — Того, кого вы видите, того, кого вы чувствуете внутри, или того третьего, кто в самом деле перед вами. С последним экземпляром проще: он скоро умрёт.

— Как — умрёт? — переспросили почти все.

— Я говорил про ту промежуточную сущность, которой является оборотень в момент единения со своей жертвой, — и Арман заговорил на том же языке; к счастью, его быстро отпустило. — Гм, в общем, это логично, потому что при перевоплощении обратно в себя третья личность прекращает существовать и больше никогда не возникнет снова. Это больше метафора, чем действительность, но так оно и работает…

— Мы несколько отвлеклись от ясновидения, — вмешался Берингар. — Раз вы не против дать столь подробные объяснения, можете привести пример? Не для конкретного человека, а для какого-нибудь события. Если это, конечно, в вашей компетенции.