Адель посмотрела на него, кивнула несколько раз подряд, потом закрыла лицо ладонями и громко расхохоталась.

***

[1] "Откройся!", лат.

[2] "Закройся", лат.

Сердитый Милош рывком распахнул дверь, пустив в кухню кота, сквозняк и приставший к обуви кленовый листик. При его появлении на столе задрожали чашки, но больше ничего не случилось. Для человека, собиравшегося представлять свою невесту родственникам, у него был не самый подходящий вид, однако родственники об этом обстоятельстве пока не знали – они собрались в гостиной. Пан Росицкий пересказывал последние новости дома, тётя Анка и дядя Томик одновременно слушали и делились своими, племянники Лукаш и Кристоф носились по комнате, как заведённые, пытаясь догнать маленькую Хану. Там же находилась и другая сестра Милоша, Катаржина, в горячих объятиях тётушки Варвары, а внимание старших тётушкиных дочерей полностью занимал Корнель – несчастный выбрал путь наименьшего сопротивления и теперь смиренно ожидал, когда на нём перестанут проверять любовный сглаз. Не хватало пани бабушки, но к ней эта делегация планировала нагрянуть в гости позже, ведь пани бабушка не выходила из дома.

В общем, в гостиной стоял гвалт, а стены трещали от такого количества разновозрастных ведьм и колдунов. Кухня казалась островком спокойствия. Конечно, помещение, в котором находились одновременно Адель Гёльди и пани Росицкая, никак не могло быть безопасным, но сегодня обе женщины пребывали в хорошем настроении, что значительно уменьшало вероятность катастрофы. Там же сидел без дела и Арман, не нашедший себе места в забитой людьми гостиной. Он как раз гадал, куда здесь поместятся остальные родственники и друзья, когда жених споткнулся о порог, чертыхнулся и прошёл к окну.

– Милош, – позвал Арман, но его не услышали. Милош забрался под подоконник и принялся что-то искать в многочисленных коробках, ругаясь сквозь зубы и то и дело отбрасывая волосы со лба.

– Милош! – повысила голос Адель. Тоже безрезультатно. Арман приготовился к тому, что электрический разряд со стороны сестры возымеет другой эффект, но этого не произошло.

– Милош, – ласково позвала пани Росицкая. Милош вздрогнул и обернулся, не без причин испугавшись нежного маминого тона, и переспросил:

– Да-да?

– Скажи нам, в чём дело.

– А, – неопределённо произнёс Милош и прекратил греметь коробками. – Её снова арестовали.

– Кого?

– Эву… – Стрелок нашёл, что искал, и высыпал себе в ладонь горсточку заговорённых пуль. – Наверное, она уже вырвалась, но Войтек прибегал и просил помощи. Австрийские задницы! Чихнуть свободно не дают…

– Как невовремя, – заметила пани Росицкая. – Мы с таким трудом собрали всех родственников для знакомства. Ты ведь не думаешь, что Анка и Варвара согласятся лишний раз дышать одним воздухом? Они даже на шабаше предпочитают разные стороны горы!

Милош покачал головой, возясь с оружием. Сейчас он думал только об австрийских императорах и канцлерах, а также их полиции; те же мысли занимали голову невесты, ну а со свадьбой как-нибудь сладят родственники, уж в этом на них можно положиться. Эти и без молодых справятся, к гадалке не ходи!

К свадьбе в колдовских семьях относились довольно просто. Поскольку люди, одарённые сверхъестественными способностями (для них, впрочем, вполне обыденными), презирали религию с полной на то взаимностью, им не нужны были ни церемонии в церкви, ни венчания, ни священники: достаточно заключить устный договор, подтверждающий согласие двух влюблённых создать семью, и, в общем-то, всё. Те, кто жил открыто среди людей, нуждались в каком-никаком документе, но чаще предпочитали отводить глаза, пудрить мозги и применять другие распространённые чары по отвлечению внимания. Такие эпизоды, как знакомство с родственниками, одобрение родителей, хождение в гости и само празднество зависели от желания, настроения и актуальной погоды, не говоря уж о количестве означенной родни: Милош не мог избежать ни одного пункта, в то время как Адель и Берингар заручились поддержкой друг друга, и никому из сотен свидетелей не пришло в голову оспорить их решение или вмешаться иным способом. Впрочем, они тоже планировали тихое празднество, но всё откладывали его в силу обстоятельств, что никак не отменяло факта их союза: его не мог осудить ни Арман, ни Юрген Клозе, ни кто-либо из магов, находившихся тогда в замке Лавут-Полиньяк – последнем прибежище для магических собраний.

У Милоша родственников хватало – близких и дальних, живых и мёртвых, которых непременно нужно было пригласить с помощью праха и зеркал, чтобы не обиделись. Несмотря на то, что этим занимались родители и старший брат, он сбесился ещё на прошлой неделе, поэтому был в глубине души благодарен своим чешским приятелям за новую заварушку. Но то душа, предмет обсуждаемый и спорный! Телесная оболочка Милоша выругалась ещё десять раз и, резко повернувшись, хлопнула дверью.

– Пойду-ка я с ним, – решил Арман, поднимаясь со своего места. Всё равно он ничего не делал, а друг явно нуждался в помощи. Пани Росицкая благосклонно кивнула и снова склонилась над книгой рецептов и зелий, которую показывала Адель; сестра улыбнулась, и Арман неуверенно улыбнулся в ответ. Они ещё не выучились вести себя друг с другом заново и всё время откладывали этот момент. Сейчас, правда, ни места, ни времени… ни смысла. Проблема ведь в том, что проблемы больше нет, и к такому поди привыкни.

Арман выскользнул в коридор, стараясь не наступить на многочисленные лапы и хвосты, и решил обогнуть лестницу с дальней стороны – так больше шансов, что его не выловят из гостиной. Решение оказалось правильным вдвойне: из кладовой донёсся какой-то скрип, дверка отворилась, и в доме Росицких выросла высокая фигура Берингара. Следопыт осторожно убрал в нагрудный карман заколдованный ключ, закрыл за собой дверь и тут же увидел Армана. Очередная неловкость, подумал Арман и вместо приветствия воскликнул:

– Осторожно!

Берингар замер и осмотрелся, пытаясь понять, что именно «осторожно». Ему угрожали как минимум низкий потолок, высокий порожек, скопление котов на лестнице и возбуждённых чехов – в гостиной.

– Адель и пани Эльжбета на кухне, – сказал Арман. – Все остальные – в гостиной, а я пошёл за Милошем.

– Хорошо, – отозвался Берингар, никак не напоминая, что сейчас Арман уж точно не обязан ему отчитываться. Последнее время они работали вместе кое над чем и иерархия сохранялась прежней, что немало выручало их обоих. – Как ты думаешь, куда мне лучше…

– Мррряу!

– Прошу прощения, – со всей серьёзностью сказал Берингар, глядя вниз на кота. Тот немедленно потёрся полосатой спиной о брюки следопыта, оставив там не меньше трети своей шерсти.

– Без понятия, – честно ответил Арман. – Эву арестовали, и Милош пошёл её выручать… Не знаю, чем я могу помочь, но вид у него был немного… неуравновешенный.

Грубо говоря, выглядел Милош Росицкий как обычно.

Берингар решил пойти вместе с ним, и в этот раз Арман был искренне рад – вдвоём в малознакомом городе не так страшно. Не то чтобы он именно боялся, но всё вообще шло наперекосяк, почему бы не заручиться поддержкой? Да и Берингару вряд ли стоило выбирать между толпой чужих родственников с аллергией на всё германское и крепкой компанией из пани Росицкой и Адель. Если честно, ни брату, ни супругу, ни сыну – никому не следовало вмешиваться в их учения. Подожгут и не заметят!

Пани Эльжбета недавно начала обучать Адель тем самым колдовским тонкостям, которых ей не хватало, чтобы обуздать свои силы. Теперь сестра изучала то, чему всякую потомственную ведьму из хорошей семьи учили с рождения: иногда это радовало её, но чаще злило, поэтому Арман и сам искал повод убраться с кухни. Правда, теперь они с Берингаром оказались вдвоём на улицах Праги, не имея понятия, как помочь и что искать.

– Найдёшь его?

– Конечно, – Берингар принюхался, прищурился, отойдя на пару шагов от дома, и кивнул в сторону первой же кривой улочки. – Туда. Если бы я лучше представлял способности госпожи Эвы, я бы попробовал найти её саму, но, возможно, в этом нет нужды.