— И что? — безнадёжно переспросил Арман. Он слушал внимательно, хоть и не желал этого слышать.

— А то, что ты дурак. Ваше с сестрой мнение ничего не решало.

— Решало. Берингар предлагал нам выбор…

— Берингар в очередной раз нарушил свои принципы ради вас. То есть, тогда для него это был первый раз… Честное слово, надеюсь, сейчас ему не влетит.

— Я тоже. Если мы ничего не сделаем, следующий раз будет последним, — Арман хладнокровно обрёк самого себя и вздохнул, опять поморщившись. — У меня никаких идей. Ты хочешь опоить Адель снотворным во время ведьминой ночи?

— В саму ночь это не поможет, но ты прав, снотворное для неё, — Милош поколебался и решил пока не раскрывать всех своих планов. Кто знает, вдруг у него не получится? — Да, кстати, ты не против моей помощи? Я бы на твоём месте не был против.

— Ты не оставил мне выбора, — улыбнулся Арман. — Не помню, когда нам в последний раз предлагали помощь. Такую, настоящую.

Сказав это, он тут же ушёл в свои мысли, как раковина захлопнулась. Милош подождал немного, размышляя о том о сём и пытаясь понять, как рассуждают такие люди. Арман одновременно казался замкнутым до предела и открытым всему миру, и это противоречие объясняло всю его неестественную жертвенность: помогать другим давалось ему куда проще, чем позволить помочь себе, второе так и вовсе вызывало фатальную настороженность. При этом в глубине души он бы хотел избавиться от предрассудков и постоянно рвался к обычной жизни без недоверия и страха…

— С другой стороны, мы на удивление неплохо справляемся, — Арман сменил тему и поглядел на писаря. — Во всяком случае, делаем своё дело.

Но из-за Адель наше дело висит на волоске, подумал Милош и промолчал. Если бы ему кто-то сказал такое про родную сестру, он бы уже выстрелил, будь этот кто-то хоть тысячу раз прав.

— И даже больше. В следующий раз натравим Адель на наш «хвост», то-то будет пользы, — сказал он вслух.

С этого момента Милош заделался пророком, но они пока ничего не знали.

Берингар отыскал Адель почти на границе. Никто не спрашивал о подробностях: они вернулись поздно ночью, скорее утром следующего дня, грязные и вымотанные до предела. Из лаконичных объяснений Берингара перед хозяйкой дома Милош уяснил, что Адель перемещалась несознательно и, не причинив вреда людям, рухнула без сил в чистом поле. Найти её было трудно: большую часть пути Адель проделала в воздухе, сама не зная как, и не оставляла следов, но Берингар как-то справился «по косвенным признакам».

— И что вы намерены делать дальше? — осведомилась мадам дю Белле. Когда речь шла о деле, ей было неважно, насколько устали собеседники. — Нужен ли вам в связи с этими событиями ключ?

Берингар бросил взгляд на Милоша, тот быстро кивнул: во всяком случае, он рассчитывал на снотворное, которого вытребовал непомерно много. Главное, не перестараться с дозировкой…

— Ничего не изменилось, — сухо ответил Берингар, и его тон поставил на место озлобившуюся старушку. — Ключ нужен тот же самый, мы продолжим работу в прежнем режиме и после следующей истории остановимся в Богемии.

— Позвольте спросить, как вы намерены решить проблему?

Милош, до этого испытывавший расположение к хозяйке дома, невольно рассердился. Они, получается, сами проблему создали, велев ещё не сформированной группе приглядывать за Адель, а теперь сами закрывают на неё глаза и делают вид, что их хата с краю! Что ж, понятно, почему Адель так бесится. Бесилась, по крайней мере… Сейчас она спала в соседней с братом комнате.

— Позвольте не ответить, — Берингар отшил старушку с таким вежливым и бесстрастным лицом, что никто из свидетелей не понял сразу, что произошло. — Поскольку вы отказались предлагать нам помощь с делами госпожи Гёльди, я имею полное право не посвящать вас в свои планы на этот счёт.

После этого он склонил голову с недвусмысленным почтением и закрылся в свободной спальне.

Милош немедленно пересказал эту сцену очнувшемуся Арману, и тот, убедившись, что сестра в порядке, тоже оценил ситуацию по достоинству.

— Бер сошёл с ума, — настаивал Милош. — Ты бы видел, как он послал бабулю.

— А по-моему, он рассуждает даже трезвее обычного, — не согласился Арман, позволяя тыкать себя примочками. — Берингар же не на стороне кого-то конкретного, он на стороне правды… сейчас госпожа посол очевидно не права, вот он её и осадил.

— Но нам всё равно не удастся задержаться тут надолго. Что бы ни решил Берингар, Адель у старушки точно не на хорошем счету.

— А у кого на хорошем? — вздохнул Арман. — Ничего, отоспится — и поедем. Я почти в порядке.

— Тебе повезло, — Милош критически оглядел синяки, ставшие уже почти родными. — В карете не ехать, ключ дадут. Иначе б ты точно кони двинул… Что будем делать с Адель? Я готов стать коварным отравителем.

— Сначала дай мне с ней поговорить.

Милош дал, в конце концов, это не его семейное дело, только вот ничего не вышло. Гёльди не разговаривали, и вряд ли они хотели именно этого. Адель молчала, что твой писарь, смотрела на всех пустым взглядом и покорно делала то, что ей велят — Арман сказал, что это её обычное поведение после подобных случаев. Ни мадам дю Белле, ни Берингар, ни даже Лаура не злили её, она будто замёрзла изнутри и старалась не дышать, лишь бы не натворить чего похуже. При этом она не могла заставить себя поговорить с братом, потому что понимала, что вышла за рамки дозволенного и недозволенного.

Арман, в свою очередь, не знал, что ей сказать. Он об этом помалкивал, но Милош как-то догадался, что там, в храме, он был прав — то, что произошло сейчас, действительно становилось или стало последней каплей. Тот самый раз, когда Арман уже не мог солгать даже себе… а без его слова они не сдвинутся с мёртвой точки.

— Жаль, что она больше ни с кем не подружилась, — заметил Милош вечером за полчаса до отъезда, точнее, отхода через заколдованную дверь. — Я бы послужил посредником, но меня она послушает вряд ли.

— Я думал попросить Берингара, — признался Арман. Он пытался переодеться без посторонней помощи, пропустив мимо ушей все разумные доводы Милоша, Лауры и молчаливое осуждения писаря. — Не могу сказать, что он как-то на неё влияет, но всё-таки он сумел привести её обратно — может, это что-то значит…

— Нет!

— Почему ещё? Ты всё ему не доверяешь? — полушутя удивился Арман.

— Я не могу доверять немцу, — отрезал Милош, не то чтобы шутя. — Ладно, это не имеет значения, но сам посуди, при чём тут Берингар? Для Адель существуешь только ты, с тобой она говорить и будет… если будет, конечно…

Арман буркнул что-то невнятное, уклоняясь от разговора, и в очередной раз не смог справиться с рукавом. Милош загасил лишнюю свечу, собрал со стола оставшиеся лекарства и похлопал по плечу писаря. Писарь проводил его руку медленным взглядом: из-за вынужденной паузы в работе новых историй не было, и он совершенно по-человечески заскучал.

— Куда мы теперь?

— В Брно, это недалеко от меня, кстати, — откликнулся Милош. Арман воздержался от комментариев, не решаясь повторить название города с первого раза. — Думаю, всё пройдёт хорошо: там живёт одна замечательная ведьма, которая заранее согласилась рассказать нам о своей магии. Потом мы, видимо, разделимся — Лауру заберут родные перед ведьминой ночью.

— Нам нужно будет вернуться во Францию, — покачал головой Арман и раздражённо шикнул, обращаясь к рубашке. Он пока не мог свободно двигать плечами, увы, верхняя одежда требовала именно этого. — Но нас не отпустят, да?

— Этого не знаю. Проклятое пламя, тебе помочь или так и будешь страдать?

***

— Итак, когда мы будем в Брюнне… — начал Берингар, толкая дверь.

— В Брно, — сварливо поправил Милош.

— Как скажешь. Когда мы будем… там, где мы будем, — и Берингар не решался повторять местное название, — нам нужно быстро и незаметно выйти в город. Раньше маги, путешествующие в этом направлении, выходили через замок Шпильберк, но в данный момент времени это невозможно.