— Проходите, — засуетился мастер и тут же рявкнул: — Осторожнее!

Лаура и Арман отшатнулись от покрытого сукном стола, с которого Стефан тут же принялся соскребать запчасти. Ничего не упало, но он всё равно переживал. Часовщик смешил Адель, хотя раздражал больше. Как может не раздражать человек, у которого в доме всё вечно тикает?

— Проходите, — повторил Стефан. В коричневато-оранжевой полутьме, подслащенной золочёными циферблатами, он то терялся, то возникал снова. Шторы были задёрнуты, чтобы никто не помешал встрече с важными гостями. — Я открою комнаты. Господин, которого вы ждёте, скоро подойдёт, он вышел подышать свежим воздухом…

— Как — вышел? — резко перебил Берингар.

— Как-как? Ногами, — не понял часовщик. Он как-то странно смотрел на Берингара, но Адель пока не знала, почему. — А что, нельзя было?

— Нежелательно, — тот не стал вдаваться в подробности и обернулся к команде. — Арман и… — Скользнув взглядом по Милошу, Берингар сделал какие-то свои выводы и добавил: — И Лаура, пожалуйста, осмотрите окрестности. Нам нужен высокий мужчина средних лет с вытянутым лицом, глаза серые, круглые, щёки впалые, левая бровь…

Адель вздрогнула и перестала слушать — их следопыт мог описать любого человека до мельчайших родинок, и ей бы не хотелось однажды оказаться на месте жертвы. Арман с Лаурой впитали все сведения до последней капли, братец зачем-то уточнил, есть ли у писаря борода (бороды не оказалось), и оба покинули дом часовщика. Теперь идея разделиться не казалась им опасной — было куда важнее защитить от возможной напасти писаря, хотя Адель не думала, что он такая важная птица. Просто человек с полномочиями, как тот же Берингар.

— А вы уже в опасности? — понимающе протянул Стефан. — Всё ясно. Мне герр Хартманн рассказал подробности — чудное дело! Вы ведь захотите узнать о часовой магии?

— Конечно, мастер, — откликнулся Берингар. — Ваше обещание разместить нас на время всё ещё в силе?

Обещание оказалось в силе, и их провели в дополнительную комнату, скрытую тяжёлой жёлто-оранжевой шторой.

Адель заняла предложенное место на низкой софе, оказавшись рядом с Милошем, и огляделась. На стенах висели картины с незнакомыми ей людьми и парочка пейзажей, в углу стояли напольные часы — дорогие, судя по всему… таких она никогда не видела. Проклятое пламя, это были не часы, а целый собор в миниатюре! Наверху сооружения красовались колонны, арки и статуи, башенки и маленькие колокола, всё это напоминало архитектурное сооружение, почему-то созданное в уменьшенном размере. А дальше вниз уходили часы — Адель не успела их сосчитать, но циферблатов казалось не менее пятидесяти. Ни один из них пока не ходил, и вообще диковинка выглядела незавершённой, однако всё равно притягивала взоры.

— Потрясающе, — оценил Милош, вовсю разглядывая сооружение. — Это ваших рук дело?

— Нет, Констана, — Стефан повёл плечом и скривился, будто вспомнил что-то неприятное. — Славный малый и мастер на все руки, но это… творение вряд ли простоит долго. Красота и божественный замысел, не спорю, но что до практичности? [1]

— От такого количества часов можно сойти с ума, — согласился Берингар. Он устроился в кресле напротив, с видимым наслаждением наконец вытянув свои ноги. — Мастер Стефан, нам пора представиться. Моё имя — Берингар Клозе, моих спутников зовут…

Стефан отдал должное каждому из них — замахал рукой на фамилию Клозе, восторженно округлил глаза на фамилию Росицкого и с неопределённым лицом покивал, когда Берингар добрался до Гёльди. Надо полагать, он прямо или косвенно знал их всех. Адель по привычке напряглась, но скандала не последовало. Пока.

— Я помню вас ещё ребёнком, — поделился Стефан, переводя своё внимание на Берингара. Тот не ответил, попивая предложенный чай. — Было время!

— Да уж, я бы посмотрел, — пробормотал Милош в чашку. Адель едва не прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Столько лет прошло! — продолжал мастер. — А ведь мы давно не виделись. Я рад, что ты… что вы теперь при деле, да при таком большом и важном. И всё лучше поля брани, думаю, Юрген тоже так считает, хоть он и человек войны…

— Отец предоставил мне выбирать самому, — пожал плечами Берингар. Адель хотела бы думать, что ему неловко или неприятно говорить при них о семье, но на этом человеке вообще никакие эмоции не имели привычки отражаться. — Потом обстоятельства переменились, и мы решили, что я нужнее здесь.

— Понимаю, понимаю. Как дела у Вильгельмины? Я был бы рад снова поцеловать её прелестную ручку! Почему она давно не пишет, Бер?

— Она умерла.

О ком бы ни шла речь, он всё так же не подавал виду, и только Стефан опустил чашку, так и не отпив. На лице мастера проявились горечь и скорбь, но всё-таки он ничего говорить не стал. Так и пили молча, в неловкой атмосфере; Адель было всё равно, она рассматривала чудные часы, да и Милош не болтал, прислушиваясь к входной двери. Почему его не отправили с Арманом? Наверное, из-за выходки в Марльё. Что ж, брат и Лаура складываются в отличную команду — оба вежливые до чёртиков и с милыми лицами, которые так нравятся идиотам.

Адель сделала глубокий вдох. Она опять начинала злиться… Как не вовремя! Ещё и преследователь этот, будь он неладен.

— Возможно, момент не самый подходящий, — подал голос Милош, — но у меня что-то неладно с часами, мастер. Вы не могли бы посмотреть?

— Да, да, — расстроенный новостями Стефан был рад ухватиться за любую работу. Он отставил чашку, пролив несколько капель на и без того заляпанную скатерть. — Разумеется. Давайте я взгляну на них… О! Ах… Ого, ну надо же, — бормотал он, вертя в руках часы Милоша. — Ну-ну… дела.

— Что такое? — забеспокоился стрелок. — Видите ли, это мой талисман, и не хотелось бы…

— Вижу, вижу, — теперь Стефан ухмылялся, подкручивая пружину или что он там делал, Адель не разобрала. Что она знала точно — чиня механизм, мастер приговаривал какие-то ритуальные слова, а пружинки в его пальцах слушались легко, как слушались того же Милоша его заговорённые пули. — Ага. Так-так… то-то же.

— Это часть заклинания такая? — не выдержала Адель. Её проигнорировали, и хвала духам — пока она в состоянии, лучше держать язык за зубами. Как же тяжело без Армана рядом…

— Я так понимаю, недавно ваши часы подверглись мощной магической атаке, — торжественно заявил мастер Стефан. — Сила была столь высока, что она сбила не только время, но и вашу защиту. Удивительно, что вы добрались без приключений.

— Неудивительно, — нескромно ответил Милош. — Но что могло… ах да…

— Матушка? — лукаво уточнил Стефан. Милош мрачно кивнул, мол, матушка, кто ж ещё.

— Вы на удивление близко знакомы с сильными ведьмами, — бросила Адель раздражённо. Теперь её заметили, пусть и с явной неохотой.

— Да, — коротко ответил мастер. — Я, знаете ли, не последний человек в сообществе, и многие знатные колдуньи заказывали мои часы. Вам, мадемуазель, вряд ли это знакомо.

То ли из франкоговорящей части Швейцарии, то ли издевается, намекая на бегство во Францию. Адель промолчала, специально заняв рот чаем, который давно остыл и был ужаснейшим на вкус. Что ж, повезло с Жизель — не повезёт со всеми остальными. Нельзя забывать, что её ненавидят… Чай был холодным, а кровь — горячей. В висках Адель начинало стучать, и она опасалась, что разнесёт мастерскую на щепки, если этот кривоногий часовщик скажет что-нибудь ещё.

— Они возвращаются, — Берингар указал на штору, за которой располагались мастерская и входная дверь. — Мастер, прошу вас встретить гостей. Можете не подвергать их дополнительному допросу, Арман не знает второго пароля.

Стефан вышел, прихрамывая, и пошёл караулить. Адель чувствовала — никто не идёт, но положенная благодарность из неё не лезла ни в какую. Перед глазами снова плясали чёрные мушки, алая пелена пока не показалась, лишь предупреждая о своём появлении ядовито-розовыми волнами гнева. Она не столько видела цвета, сколько чувствовала их внутри себя.