Уньёктти в крайнем удивлении воззрился на собеседника.

— Что именно? — только и нашёлся он. — Что вы имеете в виду?.. — тяжело сглотнув, уточнил Уньёктти.

— Всё то, о чём вы спрашиваете, — несущественно! — уверенно заявил Хабартш. — Всё это оружие и странности пришельцев — да, это интересно, но на данный момент — не главное.

— А что же, в таком случае?..

— Главное же то, что встреча состоялась, — весомо произнёс звездочёт из Карамюсты. — По крайней мере, я так считаю.

— Ну… — протянул Уньёктти, старательно изображая задумчивость. — Возможно… — он делает вид, что придаёт словам Хабартша большое значение.

— И на текущий момент нам просто жизненно необходимо продумать дальнейшую стратегию, — продолжает Хабартш. — Стратегию дальнейшего диалога с пришельцами. К примеру — что мы будем показывать им в следующую нашу встречу? Вы задумывались?

— Вы полагаете…

— Ну разумеется, состоится! — Хабартш даже усмехнулся. — У меня на них большие надежды, что бы вы там себе ни думали. У нас есть много чего показать, однако всё раскрывать перед братьями по разуму я бы не стал. Как вы считаете?

Уньёктти делает неопределённое выражение, и сразу видно, что ни о чём подобном он даже не задумывался. Быть может, мысль такая у него и возникала, но отмёл её как второстепенную.

— Пригласить их в наблюдариум? — ляпнул он и в смущении посмотрел на Хабартша.

— Возможно, — ободряюще кивнул тот. — Почему бы и нет? Рассказать им о нас, о нашем мире — разве это не достойно?

— Нет… отчего же… — замялся Уньёктти, а по глазам видно, что думает совсем о другом. Будто бы Хабартш навязывает ему свою канву.

— Послушайте, коллега… — Хабартш делает отчётливое и несколько пытливое ударение на последнем слове. — Вы — их боитесь? — проницательно спросил он, пристально разглядывая лицо собеседника.

— Отчего же… — поддельно возмутился тот. — Почему это вы так подумали?.. — но сам медленно поднимается со своего места. — Вовсе нет. Я и не думал… — Уньёктти в растерянности пятится назад, стул, на котором он только что сидел, падает, и книжник неловко пытается его поднять. — Я вообще… и если честно…

А Хабартшу за коллегу становится стыдно, и в то же время — жалко его. Совсем забитый, затравленный и задёрганный серыми плащами звездочёт. По определению — свободолюбивый и независимый, а по факту — запуганный, и шагу не ступит без одобрения тиранящих служащих безопасности.

— Вы знаете, засиделся… — бормочет Уньёктти, и вид у него ничтожный и задавленный. — Работы навалом, а я тут… — он наконец поставил стул на место и вплотную приблизился к входной двери.

— Ну почему же? — спохватился Хабартш, сказал это мягко, приветливо. — Мы ведь ещё почти ничего не обсудили! — пытается вернуть коллегу, но тот уже безвозвратно потерян.

— Нет, пойду, — решает тот, открывает дверь и проходит в коридор. — Желаю вам… — он задумался. Прежде чем окончательно уйти, Уньёктти вдруг приободрился, подтянулся всем телом и твёрдо сказал: — Я их не боюсь!

Лицо вице-командора выражает крайнюю растерянность, которую не может скрыть даже находящийся между ним и инженерами экран и расстояние в несколько сотен километров, что их разделяет. Не утаить Ли своей неуверенности и неприятных ожиданий, которые его тяготят, — любые старания тут тщетны. Попеременно вглядывается в лица инженеров, словно испрашивая их вердикта — не подведут ли, не выскажут ли своих подозрений или, быть может, у них имеются прямые улики и сформировано готовое обвинение.

Не по себе вице-командору, и есть отчего.

Упомяни сейчас Эрнст о том, что это именно вице-командор запер их в резервном командном модуле, съязви Вальтер на такую тему. Намекни, к чему это привело — и никогда уже Ли не отмыться от клейма подлеца и самозваного деспота, что чуть не угробил двоих своих товарищей. Что там позор — межпланетный трибунал по нему плачет, и все трое отдают себе в этом отчёт. Неосторожное слово, полунамёк — и находящиеся по ту сторону всё поймут. Что Крон, что тот же Марава — оба решительны и за порядок. И думать долго не станут.

А что тут размышлять — Ли издавна страдает репутацией отщепенца и неприятного человека. Никому и никогда особо не нравился, притягивает антипатии всего коллектива, носитель отрицательной кармы, которая подобно грозовой туче сгущается над его головой. То же, впрочем, касается и выбранных им соратников — Фаржа, к примеру, тоже далеко не жалуют.

Отсюда и вопрос доверия, который в общем случае решается аналогичным способом. Доверие к словам и позиции Ли всегда будет проигрывать по сравнению с честными и симпатичными, беззлобными и весёлыми инженерами из отдела технического сопровождения, и всем об этом известно.

— Как хорошо, что вы наконец вышли на связь! — имитируя восторг, говорит вице-командор, и по его тону легко определить, что он неискренен. — Где ж вы пропадали-то всё это время? — озабоченно говорит он, а сам избегает встречаться взглядом с инженерами. — Как вы там, ребята? — произносит Ли, и звучит это особенно фальшиво, однако Вальтер не спешит воспользоваться моментом.

— Всё хорошо, Ли, — холодно, но вполне корректно ответил он. — Чувствуем себя удовлетворительно, контакт с местными жителями состоялся.

— И? — с легко угадываемым подначиванием спросил Фарж.

— Настроены доброжелательно, — как ни в чём ни бывало, словно речь идёт о делах донельзя обыденных, отвечает Эрнст, а сам глаз с вице-командора не сводит. — По меньшей мере, нам так показалось: дружелюбные, кажется, существа, хотя технологический уровень их цивилизации оставляет желать лучшего.

— Поясни! — потребовал Марава.

— Техника — ущербна, — без затей ответил Вальтер. — Что-то допотопное. Не пополнить нам тут своих запасов — это абсолютно так, — свободно говорит Вальтер, а с той стороны экрана отчётливо доносятся вздохи разочарования.

Если до сеанса связи с пребывающими на Полярии умниками у кого-то ещё теплилась слабенькая надежда, то прямолинейный ответ Вальтера убивает её наповал. В компетенции инженера первой категории сомнений тоже быть не может — человек он авторитетный, поэтому его оценка принимается на веру, и доказательств дополнительных тут не требуется. Раз сказал, пусть и резко, то значит, так оно и есть.

Видимо, Вальтер и сам почувствовал, что слишком уж категоричен, и не стоит вот так вот — в одночасье лишать коллег жизненного стимула. Пытаясь исправить создавшееся впечатление, он слабо улыбнулся и, будто спохватившись, торопливо прибавил:

— Мы, конечно, будем ещё наблюдать и выяснять, — Вальтер старается выглядеть бодрым, но его мнение о затее написано на его лице, и выражение это напрочь отбивает охоту слушать дальше. — В частности — во время следующей встречи попытаемся прощупать уровень их технического развития, а именно — покажем им чертежи нашего реактора… Но рассчитывать, пожалуй, не стоит…

Зачем он это сказал — непонятно. Каждый из присутствующих в рубке «Артемиды» понимает, что никаких результатов, кроме отрицательных, ожидать не приходится. А предложенный эксперимент лишь утвердит их во мнении, что технической помощи от обитателей Полярии не получить.

Сказал — как отрезал. Словно бы добивался именно этого эффекта. Видимо, рассуждает так, что лучше уж горькая, но правда.

— Мы могли бы поискать сведения в имеющихся у нас источниках… — неуверенно предложил Марава. — Посмотреть в наших базах — на борту имеются обширные энциклопедии… и специальная литература… — совсем неубедительно закончил Марава, а по глазам видно, что и сам не верит в потенциал своего предложения.

— Толку-то? — усмехнулся Вальтер. — Лично ты — сможешь разобраться в сложных технологических циклах производства, например, ядерного топлива? — он испытующе поглядел на собеседника.

Марава пожал плечами и опустил взгляд.

— Я — точно не смогу, — ответил за того Эрнст. — Не говоря уже о том, что даже при должном понимании, на выстраивание этих самых циклов, на запуск обогатительного производства уйдут годы, если не десятилетия, — вздохнул он. — Заметь: это мы ещё не затронули проблему синхронизации с червоточиной… Разумеется, если мы собираемся покинуть эту звёздную систему и попытаться попасть в своё время… Хотя это вроде бы как следует из контекста… — подумав, добавил он. — Парадокс в том, что мы понятия не имеем о технологиях, которыми пользуемся. Мы — люди высокотехнологичной эпохи, но до сих пор думаем, что топливо для «Артемиды» возникает в ящиках само по себе… — заключил Эрнст и грустно улыбнулся.