— Как скажешь… — безучастно ответил Шаоб. — Моё дело — передать, — нейтрально улыбнулся он. — Расклад тебе я дал, как и просил Куныз. Теперь как скажешь, так я ему и передам.

— Пока только задаток, — не до конца уверенным тоном сказал Знёрр. — В моём доме на Майилме, на чердаке, на самом верху… — Тгамо Знёрр максимально понизил голос, и Шаоб чуть подался вперёд. — Сбоку, в углу, в том, что ближе к тупику… — шепчет Знёрр всё тише и тише. — Стоит там небольшой ящичек, с виду — никому не нужное барахло… Так вот, внутри спрятана одна штука… Полумесяц из чистого аурума…

— Ого! — таким же шёпотом произнёс Шаоб. — Они же теперь в бешеном спросе!

— Вот именно! — кивнул Знёрр. — Это — самое ценное из того барахла, что мы вынесли из магазина на Олкутмаани. Вещичка неучтённая, ни в каких списках не числится, Кунызу — самое то!

— Понятно, — с готовностью ответил Шаоб, стараясь запомнить всё слово в слово.

— Эта штука — половина стоимости всей партии. Пусть забирает её уже сейчас. Остальное отдам потом, после того как вытащит меня отсюда.

— Понятно, — ещё раз сказал Шаоб, ожидая продолжения, но его не последовало.

Знёрр замолчал, сообщив всё, что должен был. Расчёт понятен и оправдан: Куныз своего не упустит. Не обманет и вызволит Знёрра из участка, возможности такие у него, вероятно, имеются.

Но разговор не завершён. Оборван будто бы на полуслове. Нужно дополнить что-то ещё, и Шаоб не знает, что именно.

— Понятно… — в очередной раз повторяет он. — Понятное дело… — протянул Шаоб и, вдруг вспомнив, зачем-то спросил: — А вещи точно чистые? А как же хозяева барахла?

— Ерунда… — легко и даже расслабленно отвечает Тгамо Знёрр. — Еонле им хозяин… Бётэрмыц уже давно лежит в канаве где-то под Зарафодом, ему давно уже не до этого… — доверительно говорит Знёрр, чрезмерно увлёкшись опасной темой. — Не стоило ему так жадничать, мог бы ещё…

Однако поняв, что сболтнул лишнего, Знёрр спохватился, но было уже поздно.

Что-то дрогнуло в лице Шаоба. Может быть, дёрнулся нерв, а может быть, то было просто непроизвольное движение. Но Знёрру вдруг кажется, что Шаоб как-то странно на него смотрит, будто заподозрил в чём-то.

Или того хуже — добился своего. Крутил, кружил, топтался вокруг да около, вытягивал у Знёрра неосторожное слово, да вот он и попался. Доверился и выложил ему тайну, за которую уже не отвертеться.

Ведь на последнем допросе Знёрр сказал инспектору — этому самому Лаасти — что ведать не ведает, где находится его подельник. Мол, давно не виделись, или что он там ему сказал? А если…

— А почему ты спросил?.. — тихо и зловеще протянул Знёрр.

Ведь Куныз находится в тюрьме. Тот факт, что Шаоб говорил Знёрру, что Куныза выпустили, ещё ничего не значит.

Куныза могли перевести. Для того чтобы не маячил тут…

Озарение находит на Знёрра внезапно. Как это всегда и бывает с озарениями.

Если Куныза раскололи — а Лаасти и не на такое способен — то он, Куныз, мог рассказать, какие дела они со Знёрром собирались проворачивать.

А Шаоб говорит, что его, Шаоба, через пару дней выпускают. С чего бы это?.. Если чуть раньше он утверждал, что просидит тут ещё месяц, как минимум…

И почему он молчит? Отодвинулся и молчит. Закрылся и больше ничего не скажет. Узнал своё и теперь уже ничего от него не добиться. Узнал то, чего от него требовали, по намёткам, которые дал им припёртый к стенке Куныз.

Не поэтому ли Шаоб мало что знает? Ведь явно же не в курсе многих моментов, по которым у Знёрра с Кунызом были договорённости. Куныз ведь должен был это предусмотреть, к тому же, всё из него вырвать не смогли…

Знёрр вскакивает с кровати и хватает со стола что-то тонкое и длинное.

Однако Шаоб намного моложе старого и уже начавшего дряхлеть налётчика. Моложе и проворнее. Сильнее и расторопнее.

Уловив движение Знёрра, он кидается в противоположную сторону.

Ещё до того, как Знёрр выхватил со стола непонятную, неразличимую в полутьме вещь, Шаоб уже был на ногах.

Поза и действия Знёрра не давали Шаобу поводов к размышлению и глубокой оценке ситуации и представляемой тем угрозы. На решение — доли секунды. Кто первый…

Поэтому Шаоб хватает стул, в мгновение перехватывает его за спинку, покрепче и поудобнее, и что есть сил крушит о голову Знёрра.

Опередил…

Резервный командный модуль находится в хвостовой части корвета. Не только спасательная капсула, но и центр, из которого можно полноценно управлять «Артемидой». На случай глобальной аварии: множественной разгерметизации, например, или заражения корабля неизвестными эпидемиями. Модуль рассчитан на несколько десятков человек, позволяет разместиться тут с вполне сносным комфортом. Не хоромы, разумеется, а откуда им взяться на небольшом межзвёздном корабле?

Запасов продовольствия хватит на несколько недель, имеется автономная система регенерации воздуха, как раз её и осматривает сейчас Эрнст. Блестящие стойки с разнообразным полифункциональным оборудованием, Эрнсту даже приятно тут находиться — настолько всё неприкосновенно чисто и целостно. Командор питает настоящую страсть к хвостовому модулю, заставляет поддерживать в исправном состоянии, организует строго периодическое техобслуживание, а иногда — внеплановые уборки и испытания.

Видимо, его недремлющий дух незримо присутствует в коридорах и помещениях «Артемиды» даже когда тело спит. Либо же Ли проникся его требованиями к дисциплине настолько, что заслал двоих умников проверить, всё ли в порядке в хвостовом модуле.

Впрочем, были ещё две причины трепетно относиться к резервному модулю. И зовут эти причины «Белка» и «Стрелка» — две спускаемые шлюпки, которые остались на Юлиании, а других на «Артемиде» нет. В случае необходимости эвакуации или посадки на планету, кроме как на хвостовой модуль рассчитывать теперь не приходится, и командор об этом знал, отдавая «Стрелку» двум беглецам, которые остались на Юлиании («Белка» погибла чуть ранее).

Это сумасбродное решение значилось в списке обвинений, которые Ли вменял командору при мотивировании заговора. Одна из самых тяжёлых статей кодекса межзвёздных сообщений — несоблюдение норм выживаемости экипажа и пассажиров. За такое можно смело отдавать под суд, и поэтому боцман взял со всех обещание неразглашения. Замолчать пытался — немудрено, что Ли и его соратники так злы на командование. Сами напросились, в общем-то.

— Послушай, Вальтер, — Эрнст отвлёкся от своего занятия, сел на гладкий блестящий пол, словно решив сделать перерыв.

Вальтер уловил нотки серьёзных намерений в голосе напарника, поэтому тоже сложил инструменты, повернулся к Эрнсту, демонстрируя, что он весь внимание.

— Я почти договорился с Маравой, — сказал Эрнст. — Как закончим с работой, можно идти в криоблок и поднять ещё кого-нибудь из верных нам дежурных. У Маравы как раз закончится смена…

— Ты рассказал ему о наших подозрениях? — строго спросил Вальтер.

Техник замялся. Вальтер сам запретил ему распространяться на эту тему до тех пор, пока у них не появятся более существенные доказательства.

— Нет… — понурив взор, ответил Эрнст, вспоминая, как почти проболтался, но в последний момент чувство порядочности удержало его от этого. Если они всё же ошибаются, как потом служить с Ли и его товарищами? Как в глаза им смотреть?

— Ну, а чего ты тогда хочешь от Маравы? — с издевательским спокойствием спросил Вальтер.

— Я настолько прозрачно ему намекнул, что лишь идиот мог не понять, что я имею в виду.

— Идиот или нет, но если Марава не понял, что ты ему сказал, то ты его толкаешь практически на преступление! — Вальтер холоден и строг, говорит формальностями, и от этого Эрнсту становится ещё досаднее: лучше б простым, человеческим языком объяснил, что не так, а он водит за нос, как кутёнка. — Ты же слышал, что Ли говорил по поводу программных коллизий, и между прочим, он абсолютно прав. Мы жутко рисковали, когда вклинивались в программу криокапсулы, которая уже выполняла другой сценарий.