— Так что ж там сказано? — нетерпеливо спросил Уньёктти, когда с официальным допросом покончено. — Что там, всё-таки? — с профессиональным любопытством спрашивает он, искоса глядя на серых плащей. — Что в этом послании? — не может сдержаться Уньёктти, несмотря не то, что компрометирует себя в глазах ответственных за безопасность.

Хабартш будто ожил. Встрепенулся и с неподдельным воодушевлением взялся за разбросанную по столу фольгу. Выхватил один из листов прямо из рук Уньёктти, бегло глянул на него, откинул прочь, поискал глазами другой.

— Где-то тут… — бормочет он, а серые плащи уже не так напыщенны.

Служащие от безопасности смотрят на увлечённого книжника уже намного теплее, быть может, с некоторым снисхождением. Как на чудака, который со своей непосредственностью начудил им проблем. Один из них даже позволяет себе улыбку, наблюдая за тем, как Хабартш рыщет по столу в поисках необходимых ему материалов. Другой, явно смягчившись, надел на лицо покровительствующую маску и с некоторым даже интересом ожидает результатов.

— Вот тут… — Хабартш указывает в высокий и толстый столбец символов. — Эту смысловую группу я склонен трактовать как предупреждение о возможных несчастьях… То есть, не совсем так, но…

— Несчастьях? — все трое — Уньёктти и серые плащи — подавили свои полуулыбки и положительные эмоции, которые позволили себе в последние несколько минут. — Что значит — несчастьях? — с тревогой спросил старший плащ, видимо, воспринимая Хабартша чуть ли не источником таких несчастий.

— Это ведь находится во вступительной части послания? — недоумевает Уньёктти. — Что бы это значило?..

— Да, в самом начале, — подтвердил Хабартш. — Можно сказать, что именно с этого послание и начинается. Это не совсем предупреждение… — он уже глубоко сожалеет, что позволил себе столь неосмотрительную неосторожность и перепугал, причём, того, кого ни в коем случае нельзя было пугать. — То есть… — подыскивая более обтекаемую формулировку, Хабартш замялся, тем самым существенно потеряв в убедительности. Вероятно, любое из того, что он скажет после, будет воспринято как попытка оправдаться. — Вообще, дословно — они хотят, чтобы нас не постигала какая-либо болезнь! — заявил Хабартш, не найдя ничего вразумительнее. — Или что-то в этом роде… — совсем не уверенно закончил он, понимая, что допустил ещё одну оплошность, исправить которую никак не получится.

— Болезнь! — ахнул младший плащ, переглядываясь с коллегой. — Болезнь! — мгновенно взяв себя в руки, повторил он, теперь уже — многозначительно.

— Что вы имеете в виду? — сдержанно спросил Уньёктти.

— Ммм… — присущего Хабартшу красноречия как не бывало, он откровенно мнётся, как назло — не находя, что сказать.

— У них карантин! — воспользовался затруднением книжника младший плащ. — Так я знал!

— Не думаю… — вступается Уньёктти, но сотрудник безопасности и слушать его не желает.

— У них на борту болезнь! — уверенно заявляет он. — Поэтому-то объявили карантин! Видимо, любой, кто вступит с ними в контакт, заразится. Чего ж тут ещё-то гадать? Ладно, хоть заранее предупредили! Нельзя позволять им ступать на Тауган! — говорит он твёрдо, безапелляционно.

— Нет, подождите!.. — возражает Хабартш, но его мнение серых плащей вовсе не интересует.

— Нужно отдать должное их честности, — решил старший из серых. — Предупредили, — говорит он, видимо, взяв версию младшего сотрудника за основу. — А ведь могли и промолчать… — вслух размышляет он.

— Ну, это уже совсем ни в какие рамки бы не влезло… — поддакивает его коллега.

— Нет же, постойте!.. — возмущается Хабартш, а Уньёктти его яро поддерживает:

— Нужно рассмотреть возможность…

— Я не рекомендую разрешать им посещение Таугана! — резюмирует серый плащ.

— Я бы даже сказал, что мы запрещаем! — вторит ему младший коллега. — Даже возможность такую не рассматривать!

— Может, не стоит так категорично, пока не разобрались? — наконец, пробился Уньёктти.

— Вот именно! — кивнул серый. — Пока не рассмотрим этот вопрос на высшем уровне, — он со значением поглядел в потолок, — я запрещаю всякое общение с объектом. За вами, Хабартш, — для пущей убедительности он ткнул пальцем в сторону опального книжника, — будет установлено наблюдение. А вы, Уньёктти… — серый плащ задумался. — По вашему поводу мы будем разговаривать отдельно! — говорит он, и Хабартшу непонятно, что он имеет в виду.

Впрочем, Уньёктти вполне в курсе, о чём идёт речь. Он резко смолк и опустил взгляд, всем своим видом выражая смирение. Вероятно, он уже имел штрафные очки в служебной характеристике или давал повод усомниться в своей лояльности, раз сотрудники безопасности так просто его заткнули.

— Осторожность превыше всего! — поучительным тоном произнёс хозяин положения.

— Да, именно так! — подтвердил его младший соратник. — Из соображений безопасности!

— Пеленг? — не отрываясь от экрана, спросил Вальтер.

— Сорок два на тринадцать, — отрапортовал Эрнст.

Вальтер наморщил лоб, будто в уме прикидывая, где это. Подумал некоторое время, после чего глубокомысленно изрёк:

— Нормально… — можно подумать, что если бы координаты отличались, это в корне что-то поменяло бы. — Но возьми чуть в сторону… Километров на десять…

— Южнее? Севернее?

— Понятие не имею… Откуда мне знать? — огрызнулся Вальтер и недовольно посмотрел на товарища по несчастью. — Ты же снимал местность… — сказал он, имея в виду фотографии, которые Эрнст сделал во время прошлого витка. — Есть там большие водные пространства?

— Каналы, как и везде… — отозвался Эрнст.

— Ну, тогда без разницы. Главное — не сесть на сам город! Вокруг него — чистое поле?

— Вроде того, — Эрнст пристально вглядывается в снимки.

— Вот и отлично. Наметь точку в окрестностях города, на расстоянии километров десяти, направление уж сам выбери — как тебе больше нравится, — Вальтер усмехнулся.

Несмотря на то, что усмешка явно в его адрес, Эрнсту очень даже понравилось: после апатии на грани истерики, что охватила их сразу после отстыковки от «Артемиды», Эрнст просто безумно рад видеть душевный подъём в поведении коллеги. Приободряет и настраивает на позитивный лад, а это в их ситуации ой как нелишне.

Вот что значит — упустить момент. Когда «Артемида» отторгла резервный модуль, на обоих аппаратах, которые теперь стали независимыми, чужими друг другу, активировались рулевые двигатели. Стандартный сценарий, позволяющий при разделении разойтись подальше друг от друга: ведь риск столкновения обратно пропорционален расстоянию между объектами. Сценарий заложен в автоматику по умолчанию, и при каждой конкретной отстыковке, если она плановая, корректируется — в зависимости от поставленных задач. В целях экономии энергии, отстыковываемую часть, как правило, ориентируют в направлении её дальнейшего движения, и корабль как бы стреляет ей в сторону цели. Сам, соответственно, чуть отдаляется в противоположном направлении.

Но это при штатной отработке сценария. Вальтера же с Эрнстом «Артемида» отшвырнула внепланово и строго вниз — уж так получилась, что её хвостовой отсек в тот момент был направлен в сторону Полярии. И если б инженеры не были в совершенно не позволительном для людей их квалификации и закалки состоянии шока, то сообразили бы подкорректировать траекторию движения в первые минуты после происшествия. Или хотя бы прервали работу рулевого двигателя.

Но этого не произошло — двое заключённых в модуле, как заворожённые, будто бы со стороны наблюдали за тем, как их метнуло к Полярии.

— Они нас видят? — Вальтер глядит на экран, прикидывая положение модуля относительно выбранной для посадки точки.

— Что? — не понял Эрнст.

— Те ребята… С Полярии… С которыми мы общались — они видят нас? — с трудом подбирая слова, уточняет Вальтер.

— Хм… Да. Я их вижу, — Эрнст тоже испытывает затруднения в правильных формулировках. — Точнее — вижу сигнал от них. Значит — и они нас видят.