– Как и жить, – он докуривает сигарету до фильтра. – Но мы продолжаем это делать.

– Не все, – она неуверенно пожимает плечами, а затем наклоняется, чтобы взять обувь в руки.

Гидеон хмурится, ожидая от девушки пояснения, но вместо этого она слегка трясёт руками, указывая на наручники.

Существование – вот её удел. Унылое, безрадостное, цвета блёклой лаванды больничных штанов. Тотальное подчинение, жизнь по расписанию, борьба со внутренними демонами, сжирающими рассудок, да вот только… он также… существовал. Его наручники – отношения с нелюбимой. Клетка – работа с кучей бюрократии и жестким таймингом. И мысли-демоны на месте. Сейчас они буквально пожирают пациентку всю и без остатка, а ночью будут мечтать о ней, представлять во всех позах и местах, которые только доступны человеческому разуму. Категории существования разные, да только суть одинаковая. Гнилая. Тёмная. И исход безрадостный. Блёклый, как пижамные больничные штаны.

– Вы счастливы?

Пронзительный взгляд разноцветных глаз и такой же вопрос служат клинком, приставленным к яремной вене. Ответ так прост, но произнести нет сил. Стыд поднимается к горлу раскалённым комом.

«Нет. Я не счастлив. Мне тридцать три года. Я не женат. Живу с не любимой женщиной. Дышу исключительно работой, но не считаю это своим призванием. И умудрился за месяц влюбиться в собственную пациентку».

– Во-первых, прошу тебя, обращайся ко мне на «ты», а во-вторых…

– Доктор Тейт, к Вам мисс Дивуар, – голос вошедшего в сад резко прерывает Гидеона.

– Дэйв, передай ей, что я буду через пятнадцать минут, – он даже не оборачивается на медбрата.

В глаза бросается резко возросшая нервозность Эсфирь. Или это его собственная?

– Дорогой, к чему так долго ждать? Я ведь уже здесь, – сладкий голос заставляет лицо замереть.

Он спокойно оборачивается, кидая Эсфирь заботливое: «Обуйся», а затем старается закрыть спиной пациентку. Благо, это не составляет особого труда.

– Трикси, у меня терапия.

– Да-да, конечно! – она невинно хлопает глазами. – Мне сказали, что ты уже закончил, наверное, ошибка. Я просто хотела увидеть тебя не под покровом ночи.

– Я проведу пациентку до палаты, и мы сможем попить кофе, идёт?

– Доктор Тейт, давайте я проведу? К чему Вам лишние движения? – медбрат услужливо кивает в сторону замершей Эсфирь за спиной Гидеона. – Тем более, это не Ваша обязанность постоянно носиться с какой-то…

Гидеон крепко сжимает скулы, заводя руки за спину.

– Она – моя пациентка. Моя. Я хорошо выражаюсь? – медленно произносит он, чувствуя, как тонкий мизинчик касается напряжённой руки невесомо, незаметно, словно во сне.

– Гион, да что ты в самом деле? Мистер Карлдон просто предлагает помощь! Тем более, у меня тоже запланирована встреча! – Трикси удовлетворённо щебечет, а затем, в порыве необъяснимого для врача счастья, подлетает к нему и целует в щёку.

Гидеон толком не успевает понять, что произошло, но Эсфирь за его спиной буквально складывается пополам, беспомощно хватаясь пальцами за гравий.

Он молниеносно отпихивает Трикси, приседая на корточки перед девушкой, с ужасом ощущая, как от поцелуя горит щека. Он даже касается её на едва заметную секунду, чтобы удостовериться, что кожа не обуглилась до кости.

Эффи глотает спасительный свежий воздух ртом, но боль только разрастается по всему солнечному сплетению, пульсирует в каждой мышце, заставляет дрожать, судорожно биться плечами о гравий. В голове всё перемешалось: ярко-голубое небо, беспокоящиеся синие океаны, серость гравия и ледяная, издевательская улыбка девушки.

Эсфирь видела её взгляд, когда та только вошла в больничный сад: наполненный ненавистью – испепеляющей, изрезающей в лоскуты, направленный прямиком в неё, будто Эффи – источник всех бед, словно эта она Лилит, убивающая младенцев, Змий, сбивающий Еву с Пути Истинного, словно она лишила её самого дорогого. А дальше – Эсфирь видела лишь размазанные цвета перед глазами, чувствовала сжирающую боль приступа и… оставшийся запах вишни вперемешку с никотином, исходящий от врача.

«Господи, с ней всё хорошо?» – Эффи ненавидит её такой участливый голос. Этот набор звуков будто взрывает нейроны в мозгу. Кажется, кто-то пытается поддеть острым когтем черепную коробку и проникнуть к самым сокровенным из воспоминаний. Губ Эффи касается безумная улыбка. Сюрприз, она ни черта не помнит.

«Успокоительное, срочно!» – голос врача слишком обеспокоен. Её ситуация настолько на грани со смертью? Чего все так переполошились? Хотя, она не чувствует ничего, кроме прикосновений его пальцев к коже. Мир заволакивает тьма. Да и к чёрту её, ведь его пальцы заставляют чувствовать себя в безопасности…

Гидеон проводит ладонью по лицу, когда девушку погружают на каталку. Одна медсестра старается пошутить, что приступ спровоцирован свежим воздухом, точнее – переизбытком эмоций, но врач награждает её таким убийственным взглядом, что та мысленно бронирует авиабилеты на другой континент.

– Дэйв, – Гидеон подходит к медбрату почти вплотную, чтобы только он слышал его. – Узнаю, что к ней относятся как-то не так – я отправлю всех на лоботомию, я не шучу. Она нужна мне невредимой, надеюсь, ты понял.

Медбрат кивает, испуганно отводя взгляд от врача. Наверное, доктор Тейт действительно что-то нашёл в психичке, раз так обхаживает.

До кабинета Гидеон и Трикси идут молча. Она поглаживает его руку, стараясь таким движением снять стресс, но, по правде, только раздражает. И хочется грубо выдернуть руку, послав девушку ко всем чертям. Стоит двери закрыться, как он вытаскивает из пачки последнюю сигарету.

Чего это он в самом деле? Чиркает зажигалкой, внимательно наблюдая за худенькой девушкой, грациозно опускающейся на бежевый диванчик. Господи, какой он отвратительный! Затягивается, а затем выпускает дым через нос.

– Ты похож на огнедышащего дракона, – не удерживается от смешка Трикси.

Гидеон, что есть силы, сдерживает очередной приступ кашля.

– Кофе? – устало спрашивает он, дёрнув уголком губы в знак уважения её смеху.

– Чай, Гион, чай. Когда ты только запомнишь? – её глаза искрят нежностью.

От этого взгляда он чувствует почти физическую боль во всём теле. Хочет ответить такими же нежными чувствами, но… Гидеон резко трясёт головой, избавляясь от паразитирующих мыслей и посылает настолько тёплый взгляд, на какой вообще только способен. Она улыбается, подкусывая губу. Вот видите, проще простого.

– А что у тебя за встреча, Трикси?

Гидеон быстро колдует над заварником, не замечая, как на долю секунды поменялся взгляд девушки. Нежность исчезла, поселив вместо себя слепую ненависть. Но стоит ему поднять взгляд из-за затянувшейся паузы, как она снова улыбается.

– По работе. Вроде как обещают командировку…

– Это же хорошо! Я рад! – он практически подскакивает на месте, из-за чего кипяток едва не проливается на стол.

– Подожди ты, я её ещё не получила! – смеётся она, аккуратно принимая кружку из его рук.

Гидеон же стискивает девушку в объятиях, наверняка считая, что вынужденной гиперэмоциональностью сможет вернуть собственную стабильность.

Стук в дверь, а следом вошедший доктор Морган, перетягивает на себя внимание. Себастьян на секунду задерживает взгляд на Трикси в объятиях своего короля, тут же сжимая и разжимая кулак.

– Ты что-то хотел, Себастьян? – Гидеон недовольно сводит брови у переносицы.

Ещё не остыла ярость на коллегу за халатное отношение к документам и к… хватит. Думать. О. Ней! Он крепче прижимает к себе девушку.

– Доктор Себастьян Морган, психотерапевт. Возможно, Вы обо мне наслышаны, – Баш обаятельно улыбается, но руку для рукопожатия не протягивает, лишь прикрывает за собой дверь. – Да, есть парочка вопросов, Вид… видишь ли.

– Я – Трикси, – вежливая улыбка касается её губ. – Гион говорил, ты всегда прикрываешь его?

– Есть такой косяк у Гиона – вечно во что-то влипать, – Баш расслабленно пожимает плечами, переводя взгляд на Видара.